Народная этимология склонна объяснять происхождение всех топонимов в зависимости от имен легендарных личностей. Киевский летописец, говоря о происхождении названия своего города, также опирался на народное предание, достоверность которого пытался обосновать логически: «Яко же бысть древле цесарь Рим и прозвася в имя его град Рим. И пакы Антиох — и бысть Антиохия… пакы Александр — и бысть в имя его Александрия. И многа места тако прозвани быша грады в имена цесарь тех и князь тех. Тако же и в нашей стране прозван бысть град великий Киев в имя Кия».
Вместе с тем, зачастую бывает как раз наоборот — люди получают прозвища по названию городов, из которых они вышли. Известно множество таких фамилий, как древних, так и современных (Илья Муромец, Прокопий Кесарийский, Гомельский, Ковельский, Каневский и т.п.). Города же во многих случаях получали названия от присущих им характерных особенностей или функций, значимых для окружающих поселений.
Издревле существовала версия о происхождении названия города Киева от «киева перевоза». Несмотря на несогласие с ней, ее не мог проигнорировать и киевский летописец. В «Повести временных лет» он пишет: «Ини же несведуще, реша, яко Кий есть перевозник. У Киева бо бяше перевоз тъгда с оноя страны Днепра — темь глаголаху: «на перевоз на киев».
Летописец не возражал против того, что когда-то у Киева был перевоз, но полагал, что свое название он получил от имени города, основателем которого был Кий — не перевозчик, а полянский князь: «Аще бы Кий перевозьник был, то не ходил бы Цесарюграду. Но се Кий княжаше в роде своем и приходившю ему к цесарю, которого не свемы, но тъкмо о сем вемы, якоже сказають, яко велику честь приял есть от цесаря, при котором ходив цесари. Идущю же ему вспять (вторично. — В.Я. ), приде к Дунаеви и взлюби место и сруби градък мал и хотяше сести с родъм своим и не даша ему ту близь живущии. Еже и доныне наречють дунайти «городище Киевець». Киеви же пришедшю в свой град Киев, ту живот свой сконьча».
Перевоз через большую реку, достойный большого города и памяти поколений, едва ли мог быть лодочным. Вероятнее всего, он представлял собой понтонный мост. Подобные сооружения были известны с глубокой древности. Геродот сообщает, что при походе в Скифию персидский царь Дарий для переправы своей семисоттысячной армии через Босфор и Дунай приказал поставить борт к борту корабля, поверх которых положить деревянный настил.
Вероятно, киевский перевоз состоял из ряда лодок, накрытых бревенчатым настилом. По такому мосту могли передвигаться обозы с гружеными телегами. Благодаря перевозу, город становился центром контроля торговых путей, связывающих Север и Юг, Восток и Запад, и средоточием торговли товарами с четырех сторон света. Обмениваться товарами здесь было удобней, чем отправляться с ними в рискованный вояж за тридевять земель. В связи с этим в Киеве появились фактории иноземных купцов, склады, торги, крепость и военная дружина для защиты всего этого хозяйства от грабительских набегов и для взимания мыта с нежелающих его платить. Перевоз перекрывал движение судов по реке. Для их пропуска он должен был иметь разводную секцию. Киев перевоз представлял собой довольно сложное инженерное сооружение. Для его обслуживания, демонтажа на зиму (чтобы не снесло весенним ледоходом) и монтажа весной необходимо было иметь бригаду квалифицированных мастеров. Надо полагать, что содержание и обслуживание перевоза с лихвой окупалось мытом, взимаемым за проезд по перевозу и за пропуск судов. Таким образом, перевоз стал градообразующим предприятием. Его значение для жителей города, ближайшей округи и для далеких народов трудно переоценить. Его владелец, очевидно, одновременно был хозяином города, лицом уровня князя, а не лодочника. В этом летописец был прав.
Вопрос о том, получил ли город свое название от перевоза или, наоборот, подобен вопросу о том, что было раньше — курица или яйцо? Главный вопрос — не в этом. Более тысячи лет славяне называют своих детей именами киевских князей: Олега, Игоря, Ольги, Святослава, Владимира, Ярослава и других. Не кажется ли странным, что этой чести не удостоился основатель «Матери городов русских»? Более того, имя полянского князя — Кий не числится ни в христианских, ни в языческих славянских «святцах». Откуда же название города и перевоза? Может быть, от каких-то особенностей последнего?
Серьезной проблемой было удерживать перевоз, представляющий собой понтонный мост, от сноса течением. Неизвестно как решил ее Дарий. Его же преемник Ксеркс, который предпринял поход на Грецию, при сооружении подобного перевоза через Босфор приказал для удержания кораблей свить специальный очень прочный канат, протянуть его через пролив и закрепить на противоположных берегах. На Днепре, который не так глубок, как Босфор (имеет глубину примерно 5 метров и песчаное дно) наиболее простым и надежным способом удержания моста от сноса течением было — забить в дно ряд свай (кольев, киев) и к ним привязывать лодки. Идея такого перевоза была реализована киевлянами повторно много веков спустя.
По нашему мнению, перевоз, удерживаемый сваями, которые в древности назывались киями, вполне можно было назвать киев перевоз. Кстати, как обнаружили археологи при раскопках в Киеве на Подоле, берега речушки Киянки были укреплены от разрушения рядом свай — киев, от которых, очевидно, она и получила свое название. Людей, обслуживающих киев перевоз, могли называть киянами, а их хозяина — Кием (независимо от его имени собственного), город же, в котором они жили, — Киевом. Таково, по мнению автора этих строк, происхождение этих имен и названий. Если это предположение — верно, то Кий в истории Киева был не один. Но летописец говорил о конкретном Кие.
Исследовав византийские хроники, академик Б.А. Рыбаков нашел его прототип в лице антского князя Хильбудия, которого, по сведениям византийского историка Прокопия Кессарийского, пригласил на службу император Юстиниан. Нестор говорит о том, что градок Киевец Кий построил на Дунае при вторичном приходе к цесарю. А Прокопий Кесарийский говорит о двух Хильбудиях, обвиняя второго в том, что он ложно выдал себя за первого. О первом же сообщает следующее: «На четвертом году своей единодержавной власти император, назначив этого Хильбудия начальником Фракии, поставил его для охраны реки Истра, (Дуная. — В.Я. ) приказав ему следить за тем, чтобы жившие там варвары не переходили реку. Дело в том, что жившие по Истру варвары — гунны, анты и славяне, часто совершая такие переходы, наносили римлянам непоправимый вред... Спустя три года после своего прибытия Хильбудий по обычаю перешел реку с небольшим отрядом, славяне же выступили против него все поголовно. Битва была жестокая, пало много римлян, в том числе и их начальник Хильбудий». Археологическим подтверждением описанных выше событий является найденная под Константинополем надгробная плита с надписью: «Хильбудий сын Самбатаса», датированная 559 годом. Эта дата говорит о том, что события произошли со вторым Хильбудием (или при вторичном приходе первого). Решительное выступление придунайских склавинов против союзника византийцев анта Хильбудия могло быть связано с тем, что в 558 г. в земли антов вторглись авары. Покорив их, они вступили в союз с придунайскими склавянами и в 559 г. начали войну против Византии.
Надпись «Хильбудий сын Самбатаса» подтверждает и происхождение Хильбудия из Киева, где, по сообщению историка и правителя Константина Багрянородного (Х в.), находилась крепость, называвшаяся Самбатас. Сведений о существовании других крепостей с таким названием нет. Очевидно, имя Самбатас, также как и Кий, не имя собственное, а титул владельца крепости. Прецедентов именования людей по названию их владений имеется множество. Это можно даже назвать европейской традицией.
Итак, в истории Кия, поведанной Нестором летописцем, и в истории Хильбудия, изложенной Прокопием Кесарийским, много совпадений:
1) киевский князь — Кий — дважды ходил к цесарю по его приглашению. Хильбудий дважды приглашался цесарем;
2) цесарь оказал Кию великую честь. Цесарь назначил Хильбудия начальником Фракии и подчинил ему римский гарнизон;
3) Кий основал на Дунае «градок мал Киевец» — по-видимому город-крепость у киева перевоза для его обслуживания и защиты. Хильбудий был назначен начальником важной римской провинции с условием, что не позволит варварам переходить Дунай для войны с римлянами;
4) Кия не приняли близживущие. Против Хильбудия выступили славяне, жившие на левом берегу Дуная.
5) Хильбудий был сыном Самботаса, владельца киевской крепости.
Несовпадения только два, которые касаются:
1) имен. Однако, как утверждалось выше, Кий — это не имя, а сокращенное название должности, звания-титула начальника или хозяина киева перевоза. К цесарю он шел для строительства подобного сооружения. Возможно, имя, воспринятое греками как Хильбудий, по-славянски звучало как Кийбудий. «Будий» на украинском и польском означает «строитель». То есть Хильбудий — это Кийбудий, строитель киевых перевозов и вместо опровержения мы получаем еще одно подтверждение высказанной гипотезы.
2) места смерти. Кий, по сообщению летописца, скончался в Киеве. Хильбудий — на чужбине. Если Кий окончил свою жизнь в родном городе, то странно, что киевлянам не было известно, какой цесарь его принимал, какую великую честь ему оказал и где находится его, основателя города, могила. Видимо, в этом вопросе записанная летописцем молва неверна. Либо ошибся Прокопий. Может быть история, рассказанная им о первом Хильбудие, произошла со вторым, а первый, построив киев перевоз через Дунай, спокойно, но без славы, вернулся в Киев, где «живот свой сконьча».
Однако, очевидно, Киев был основан ранее VI в. Об этом говорят как многочисленные находки на территории Киева монет начала I тыс. н.э., так и сообщение географа II века Птолемея о нахождении на широте Киева города Амадоки. Кстати, по-гречески амадока означает соединение брусьев — бревенчатый настил, неотъемлемую часть киева перевоза.
Константин Багрянородный утверждал, что «русские караваны, направляясь в Константинополь, собирались в районе Киева, где переоснащали ладьи, готовя их к далекому морскому путешествию», и указал место сбора: «ладьи собираются в Киевской крепости, которая называется Самбатас». Заметим, что именно «в», а не «возле». Крепость у верфи нужна была потому, что ладьи прибывали с товарами. При переоснащении ладей товары нужно было складировать и охранять. Отсюда следует, что крепость охватывала какую-то днепровскую заводь, а, скорее всего, стояла в устье одного из притоков Днепра. Ими могли быть либо река Почайна, либо река Лыбедь. Близ места, где Лыбедь впадала в Днепр, расположены Бусово поле и Бусова гора.
Бусова гора — холм между нынешними улицами Тимирязева и Киквидзе, выступающий в долину реки Лыбедь с левого берега, недалеко от ее устья. Бусово поле — это прилегающая к Бусовой горе равнина, над которой сейчас располагается большая транспортная развязка и под которой находится станция метро Выдубечи.
Если заглянуть в этимологический словарь А.Г. Преображенского, то найдем, что буса, или бус, древнеславянское слово, означающее: корабль, лодка, вид судна. Это слово встречается в старинных былинах. Например, в былине о том, как «Василий Буслаев молиться ездил», говорится, что на Каспийском море казаки «грабят бусы-галеры, разбивают червлены корабли». То есть, буса или бус представляет собой вид судна, пригодный для плавания по морю (по-видимому, оснащенный парусом), а фамилия Буслаев означает корабельщик или мореход. Но что может означать название «Бусово поле»?
Его смысл, по-видимому, следующий. Издревле и до недавних дней технология постройки кораблей предусматривала раскладку перед сборкой всех частей корабля на специальной просторной площадке, именуемой на техническом языке плазом. Славяне же в древние времена могли называть его бусовым полем. Бусовых дел мастера, вероятно, жили поблизости на горе, которую в связи с этим назвали Бусовой. Отсюда можно прийти к выводу, что в устье Лыбеди на Бусовом поле располагалась древняя верфь, которую ограждала крепость Самбатас. Теперь о смысле названия Самбатас, звучащего не по-славянски. Его пытались вывести из разных языков. Существует более десяти различных версий, но одна из них «ложится как лыко в строку» вышесказанного. В переводе с германских языков Самботас означает сбор челнов (sam — сбор, botas — челны). Отсюда следует вывод, что крепость Самбатас была основана каким-то германским народом. Но каким и когда? В IX веке в Киев пришли варяги. Их деяния хорошо известны, и среди них не числится основание крепости Самбатас. Следовательно, нужно идти дальше в глубь веков.
В середине III века на славянские земли пришли готы. Их конечной целью было завоевание Северного Причерноморья, которым владело Боспорское царство. Для этого нужен был флот. Очевидно, он создавался готами совместно со славянскими племенами боранов и карпов, с которыми впоследствии совершали морские походы. В середине III века они разгромили могучее Боспорское царство и стали хозяевами Черного моря, которое позже арабы назвали Русским. Добрались готы и бораны и до Малой Азии. Об их вторжении в Малую Азию в 257 г. сообщает Зосим. Он пишет, что, овладев штурмом Питиунтом и Трапезундом и, «опустошив всю его область, варвары возвратились на родину с огромным количеством кораблей». А в 264 г. готы и бораны прошли вглубь Малой Азии до Антиохии. Эти сведения подтверждены находкой в Киеве на Оболони клада очень редких антиохийских монет, отчеканенных незадолго до этого времени. В «Слове о полку Игоревом» воспевается загадочное «время бусово», вероятно, это время морских военных походов и торговых караванов, от которых в Киеве остались многочисленные клады монет начала I тысячелетия.
Наконец следует ответить на вопрос: что вынудило киевлян отказаться от Киева перевоза, давшего городу имя, богатство, славу и политическое могущество? Очевидно, следует искать тех, кому это было выгодно. Конечно, не коренным киевлянам. Прежде всего, этого желали северные купцы и воины: новгородцы, русы и викинги, для которых Киев был помехой на водном пути «в греки». Их отношение к Киеву было не лучшим, чем римлян к Карфагену. Не зря они называли Киев (а скорее, киев перевоз) «чудищем на Днепре» и, вероятно, неоднократно пытались его разрушить. В конце концов, северяне дождались своего часа. Он наступил во время правления Аскольда — бывшего подданного Рюрика, вельможи не княжеского рода, обосновавшегося со своей дружиной в Киеве с согласия киевлян. В 882 г. в Киев был послан брат Рюрика — Олег, который коварно убил Аскольда и занял его место. Укрепившись с помощью военной силы на киевском столе, Олег «честно» выполняет свою миссию — ликвидирует киев перевоз. При этом он переходит к другому способу добычи средств — накладывает дань на соседние племена, освобождая их от уплаты дани хазарам. Олег занимается тем, что наращивает военное могущество. Киев становится столицей государства, «матерью городов русских», славной не торговлей, а военными победами. А киевляне под мощной рукой Олега быстро забывают свое прошлое и киев перевоз, который при Аскольде еще был.
