Когда другие думают, что с тобой покончено, именно тогда и следует начать.
В ноябре 2003 г. германский общественно-правовой телеканал ZDF (Zweites Deutsches Fernsehen, Второе немецкое телевидение) провел голосование телезрителей. У нас аналогичный проект назывался «Великие украинцы». В голосовании приняло участие более 3 млн. человек. Политики, короли и военные не пользовались особой симпатией телезрителей. На втором месте оказался выдающийся физик Альберт Эйнштейн, на третьем — первопечатник Иоганн Гутенберг, четвертым — композитор Иоганн Себастьян Бах, великий поэт Иоганн Вольфганг Гете завершил первую пятерку. Но первое место с большим отрывом занял первый канцлер Федеративной республики Германии Конрад Аденауэр. Отто Бисмарк, и Мартин Лютер уступили с большим отрывом практически нашему современнику, человеку, вступившему в управление страной в возрасте 73 лет. И, тем не менее, очень многим, что имеет Германия и немцы они обязаны именно Конраду Аденауэру. Не случайно во время последней предвыборной кампании бундесканцлерин Ангела Меркель агитационные поездки совершала в «поезде Аденауэра». Плюшевая несколько старомодная отделка вагонов подчеркивала тот факт, что она считает себя политической внучкой великого канцлера.
БУРГОМИСТР
В семье судебного писаря Иоганна-Конрада Аденауэра 5 января 1876 г. родился третий ребенок — мальчик, которого назвали Конрад-Генрих-Йозеф. Жалование судейского служащего было не очень высоким и семью с пятью детьми содержать было довольно сложно. Отец имел большое влияние на формирование личности будущего канцлера. В его спальне всегда висела фотография отца.
В гимназии учеником он был старательным, входил в шестерку лучших учеников класса. Во время выпускного экзамена по латыни нужно было перевести немецкий текст на этот древний язык, не пользуясь словарем. Один из его соучеников сумел раздобыть экзаменационный текст. Но абсолютно правильно переведенный всеми текст вызвал бы подозрение экзаменаторов. Поэтому Конрад предложил первое в своей жизни управленческое решение возникшей проблемы. Каждый ученик в переводе должен сделать ошибки, соответствующие тем оценкам, которые они получали в течение года. Затея удалась блестяще. Класс был признан лучшим за десятилетие.
Два старших брата уже учились в университете, и на дальнейшую учебу Конрада у семьи денег не было. Нужно было работать, и отец определил сына стажером в банковский дом Зелигманов. Через короткое время ему удалось упросить родителя позволить учиться дальше. За два с половиной года Аденауэр прошел весь курс обучения, и закончил Боннский университет, получив звание «младший советник юстиции». На дальнейшее образование не было денег. Как вспоминал Аденауэр: «Я должен был работать и днем, и ночью ... страшно хотелось спать. Спасался от сна кофе, но очень быстро у меня на него стало не хватать денег. Тогда я нашел более дешевый способ — ставил ноги в таз с холодной водой. Сонливость отступала, и я мог учиться дальше». Результатом такой борьбы со сном стал хронический бронхит из-за чего его не взяли в армию. В 1901 г. Конрад сдал экзамен на звание асессора с оценкой «удовлетворительно». Более высокую оценку католикам не ставили.
В 1902 году 26-летний Аденауэр получил первую оплачиваемую работу в прокуратуре города Кельна. И практически сразу сделал предложение Эмме Вейер. Его избранница дала согласие, но родители были категорически против. Семья невесты принадлежала к городской аристократии, а мелкий служащий прокуратуры из простонародья по их мнению не был достойной партией для их дочери. Однако Эмма проявила характер и добилась у родителей согласия. В октябре молодые вступили в брак. Примерно в это время Конрад принял на себя руководство адвокатской конторой Германа Каузена, который был и руководителем кельнской городской организации католической Партии центра. Так Аденауэр занялся политикой.
Когда в 1906 г. освободилась должность помощника бургомистра Кельна и Аденауэр занял ее. В его избрании решающую роль сыграла поддержка депутатов от Партии центра, которую обеспечил его работодатель Каузен, а либералы проголосовали нужным образом, потому что их лидер Макс Вальраф был дядей Эммы. Конрад руководил налогообложением и сбором налогов.
Молодой городской министр работает с воодушевлением с утра до полуночи. Уже в следующем, 1907 г., городской бюджет стал бездефицитным. И никого не удивило то, что в июле 1909 г. он был избран первым заместителем бургомистра. Бургомистр Макс Вальраф городом практически не занимался, предпочитая общегерманскую политику и представительские функции. Все хозяйство взвалил на своего заместителя.
Создается муниципальная кредитная система, идет застройка новых районов, развивается транспорт и коммунальные службы, строится второй мост через Рейн, что по тем временам являлось достаточно сложной технической проблемой и требовало больших финансовых затрат. Управленческий талант первого заместителя бургомистра проявляется в полной мере.
Примерно в это же время ему предлагают стать бургомистром соседнего Аахена, который меньше Кельна, зато должностной оклад существенно выше, что немаловажно для главы быстро увеличивающегося семейства, в котором уже трое детей: Конрад, Макс и Мария. В 1911 г. приобретается земельный участок, на котором строится дом. В нем с семьей Аденауэра живут его мать и сестра. Так что предложение из Аахена выглядит весьма привлекательным. Возглавить администрацию одного из крупнейших городов страны или предпочесть более спокойную работу, вдали от многих сложных проблем? Предстоит принять важное решение, которое определит его будущее.
Колебания были недолгими. Масштабы деятельности в Кельне, положение, которого он добился, связи, которые ему удалось установить, налаженный семейный быт. Аденауэр отказывается от заманчивого предложения. В августе 1917 г. Макс Вальраф становится статс-секретарем, а в сентябре Конрада избирают бургомистром.
Во время Первой мировой войны Кельн становится прифронтовым городом. Через него проходят важнейшие коммуникации, снабжение войск. Прибывают раненные, которых надо разместить и накормить. Продовольственное положение ухудшалось с каждым днем. И Аденауэр прославился тем, что дал жизнь «кельнской сосиске», в которой совершенно не было мяса, но содержалось много сои, и «кельнскому хлебу» или «кельнским булочкам», состоявших из смеси кукурузы, ячменя и риса. А еще запретил продавать свежий хлеб — только двухдневной давности. Чтобы меньше ели. Это хоть как-то спасло горожан от голода.
В 1916 г. умерла от рака горячо любимая Эмма. Смерть оказалась сильнее любви. На людях он своего горя не показывал, но родные один раз услыхали его стон: «За что?» Как известно, беда одна не ходит. Через полгода его автомобиль врезался в трамвай, водитель погиб на месте, а Аденауэр сломал нос и лицевые кости, выбил нижнюю челюсть, повредил оба глаза. Ему было сделано несколько операций, после которых мышцы лица потеряли подвижность. Его лицо стало словно неживым.
В Кельне 9 ноября 1918 г. состоялась массовая демонстрация с требованием провозглашения Всегерманской Социалистической Республики. Возникло, как и за год до этого в России, двоевластие: Совет рабочих и солдатских депутатов и Комитет общественного блага, созданный Аденауэром. В Мюнхене была провозглашена Баварская советская республика. Ее Красная армия начала бои за контроль над регионом. В Кельне кровопролития и насилия удалось избежать. Не последнюю роль в этом сыграли своевременно установленные контакты бургомистра с одним из лидеров рабочего движения Зольманом.
Результатом верно принятых Аденауэром решений и последовавших за ними действий стало переизбрание его на пост бургомистра. Причем за него проголосовали восставшие. Это была важная и тяжелая управленческая победа при той расстановке сил, которая сложилась тогда в городе.
В личной жизни Аденауэра произошли изменения — он вступил в брак с дочерью владельца соседнего особняка Августой (Гусси) Цинссер. Ему уже 43 года, а ей не было даже 24. Родители Гусси так же, как и дети Аденауэра были против. Чтобы помешать браку Цинссеры отправили дочь к родственникам в Висбаден, но она сбежала оттуда через два недели и 25 сентября 1919 г. Аденауэр вторично вступил в брак. Кроме трех старших детей от Эммы, он имел еще четырех с Гусси. Когда в 1931 г. родился его самый младший сын Георг, Аденауэру было 55 лет.
В Кельне расположились три британские дивизии, действовал комендантский час. Назначенный губернатором города генерал Чарльз Фергюсон начал с оборудования контрольно-пропускных пунктов и установки проволочных заграждений.
Тяжелое положение, в котором оказался город и его население, требовало от бургомистра продуманных и целенаправленных действий. Во многом благодаря разумной политике бургомистра, ситуация в городе стабилизируется, оккупационный режим постепенно смягчается. Строится новый университет, который по замыслу бургомистра должен составить конкуренцию прославленному Боннскому. На месте разрушенных фортификационных сооружений вокруг города создается зеленый пояс. В Кельне строится новый большой порт, углубляется фарватер Рейна. Это существенно пополняет городскую казну. К городу присоединяется еще один крупный район Ворринген на правом берегу Рейна. Начинается строительство большого стадиона. Своеобразным символом экономического выздоровления стала выставка «Тысяча лет Рейнланда», сыгравшая немаловажную роль в рекламировании достижений города и его бургомистра. В результате верно выбранной бургомистром стратегии Кельн становится одним из наиболее благополучных и перспективных немецких городов. Заслуги Аденауэра признаются не только жителями города, но и всей Германией.
Когда весной 1921 г. разразился правительственный кризис, Партия центра назвала Аденауэра кандидатом на пост канцлера. Это было большой политической победой, но предстояло опять принять сложное и важное решение. Казалось, что особенно раздумывать не о чем. Не каждый день предлагают возглавить правительство. И практически каждый ответил бы согласием.
С одной стороны, устойчивое положение бургомистра Кельна, отлаженная система управления и продолжающийся рост его рейтинга на политической арене. А с другой стороны, высшая власть в стране. Но долго ли она продлится? Аденауэр обусловил свое согласие условиями, которые не были приняты. Не в Веймарской республике предстояло ему возглавлять правительство. Во второй половине 1920 гг. его избирают председателем Государственного совета Пруссии.
ВО МГЛЕ
С национал-социалистами отношения не сложились с самого начала. Католик, высоко ценивший христианские моральные ценности, не мог с ними найти общий язык. Во время городской предвыборной кампании 1929 г. нацистская «Вестдойчер беобахтер» развернула шумную кампанию против бургомистра. Его обвиняли в чрезмерно высоком жалованье, больших представительских расходах. Нацисты начали собирать средства: «Купи пулю для Аденауэра». Когда рейхсканцлер Гитлер 17 февраля 1933 г. посетил Кельн, бургомистр демонстративно отправил в аэропорт встречать его своего заместителя, запретил вывешивать на улицах города нацистские флаги, а два уже вывешенных приказал снять. Как председатель прусского Государственного совета Аденауэр выразил официальный протест против «охраны» избирательных участков штурмовиками из СС и СА во время выборов в рейхстаг. Нацисты отстранили его от должности.
Из Кельна пришлось бежать, так как против Аденауэра было начато следствие, а его дом конфискован. Денег и работы нет, крыши над головой тоже. Материально поддержал друг Данни Хейнеман, имевший американское гражданство и проживавший в Брюсселе. Начатое дело пришлось закрыть за отсутствием состава преступления и ему, как бывшему бургомистру, назначили пенсию. Был приобретен дом на берегу Рейна в деревушке Рендорф неподалеку от Бонна. В этом доме Аденауэр прожил 33 года — до самой смерти.
Весь период нацизма Аденауэр жил уединенно, выращивая цветы и занимаясь изобретательством. Наибольшим его достижением была насадка для садовой лейки, позволяющая экономно разбрызгивать воду. Он не поддерживал никаких связей с оппозицией и не участвовал в заговоре против Гитлера, в отличие от своего коллеги Карла Герделера бывшего бургомистра Лейпцига. Тем не менее его отрицательное отношение к режиму было хорошо известно и репрессии коснулись его и жены.
Давний друг Йозеф Гиссен не выдержав гестаповских пыток, назвал так называемых соучастников. В «списке Гиссена» был и Аденауэр. Примерно через месяц после провала заговора его арестовали и отправили в концлагерь. Далее происходит нечто похожее на боевик. Давний друг майор люфтваффе приехал в концлагерь с поддельным приказом о «немедленной отправке заключенного Аденауэра в Берлин для допросов». Аденауэр скрылся в маленьком отеле в горах Гарца. Гусси арестовали и посадили в камеру с проститутками. Под угрозой изнасилования дочерей, она сообщила, где скрывается муж. Гусси отпустили, а Аденауэра отвезли в следственную тюрьму гестапо в Кельне.
При всем сходстве фашистской Германии и сталинского СССР, что-то их отличало. Командир танкового батальона Макс Аденауэр, несмотря на тяжелые бои, получил отпуск и добился приема у гестаповского генерала. «Как должен чувствовать себя солдат на поле боя, если узнает, что в тылу ни с того ни с сего хватают и арестовывают его старого отца?» Представить такое в Советском Союзе просто невозможно. Вместо разговора с генералом НКВД такой офицер в лучшем случае оказался бы в одном из лагерей ГУЛАГа. В ноябре Аденауэр вышел на свободу. Все же главным в таком исходе было не только заступничество сыновей. Просто размах репрессий, в первую очередь, в отношении высших офицеров, промышленников и бывших политиков, начал отрицательно сказываться на моральном состоянии фронта и тыла. В качестве отката начали освобождать тех, кого не успели расстрелять и кто к заговору отношения не имел.
Гусси после освобождения психологически надломилась. Депрессия усиливалась осознанием того, что она предала мужа, выдав место, где он скрывался. Она перерезала вены, но ее спасли. Вернувшийся муж успокаивал жену, убеждал, что она поступила правильно. Но это не помогало. Через некоторое время она отравилась. Снова спасли, но интоксикация организма подтачивала ее физически. Гусси умерла 3 марта 1948 г.
Период затворничества был временем огромной внутренней работы. Аденауэру был виден тупик, в который втягивали страны и народы тоталитарные учения коммунизма и фашизма. Необходима была ясная и конструктивная альтернатива. Ее он нашел в христианском социальном государстве.
СОЗДАТЕЛЬ НОВОЙ ГЕРМАНИИ
Военный разгром гитлеровского рейха означал для Аденауэра возвращение к активной деятельности. Американские военные власти вновь назначают его бургомистром города. Если во время Первой мировой войны Кельн почти не пострадал, то теперь он был практически уничтожен авиацией союзников. Вместо довоенных 790 тыс. жителей осталось тридцать. Масштабы деятельности и возможности бургомистра, лежащего в руинах Кельна, резко сократились.
Германия была разделена на три, а потом на четыре зоны оккупации. Причем каждая из союзных стран в своей зоне проводила собственную политику. Американцы ушли из Кельна, город вошел в английскую зону. С июля 1945 г. в Лондоне было лейбористское правительство Клемента Эттли и оккупационные власти покровительствовали близким им немецким социал-демократам. Поэтому отношения бургомистра с англичанами были весьма напряженными. Созданный им с таким трудом и любовью зеленый пояс, решено было вырубить, а дрова пустить на отопление. Конфликт зашел настолько далеко, что глава английской военной администрации бригадный генерал Барраклоу вызвал Аденауэра и сообщил в достаточно унизительной форме, что тот освобожден от исполнения своих обязанностей по причине его «политической и административной некомпетентности». Ему даже запретили заниматься политической деятельностью и проживание в Кельне. Но скоро он вновь возглавил город.
Умудренный жизненным и политическим опытом Аденауэр понимает, что у него появился уникальный и единственный шанс возглавить страну и восстановить ее экономику. А потом и помочь ей занять достойное место среди народов Европы и мира. Он инициирует создание новой партии — Христианско-демократического союза. Последнее слово должно было символизировать объединение всех христиан, в условиях Германии католиков и протестантов. В потерпевшей поражение стране начали широко гулять коммунистические идеи, да и социал-демократы пытались набирать очки. Бургомистром западной части Берлина на долгие годы стали представители именно этой партии.
На общезональном съезде ХДС ему удается вывести из игры серьезных конкурентов. Воспользовавшись тем, что приехавшие на заседание плохо знали друг друга и никто не решился занять председательское кресло, это сделал сам Аденауэр. Он заявил: «... среди вас, я, наверное, самый старый. Если никто не возражает, то по праву старшинства я принимаю обязанности председателя». Почтенный возраст — не самая выигрышная карта для политика. Но и ее можно эффективно использовать.
Выиграв во внутрипартийной борьбе, Аденауэр начинает атаку на наиболее опасного соперника на общегерманской политической арене. Это партия социал-демократов — СДПГ, возглавляемая харизматическим лидером Куртом Шумахером. Американцы делают ставку на правых и центристов, англичане — на социал-демократов, французы — на сепаратистов. В 1946 г. Москва запретила поставки сельскохозяйственной продукции из своей зоны в западные. В ответ американская военная администрация во главе с генералом Люсиусом Клеем прекратила транзитные перевозки и доставку оборудования с фабрик и заводов Рурской области в советскую зону оккупации. Чтобы предотвратить серьезный кризис американская и британская зоны были 2 декабря 1946 г. объединены и получили общее название Бизония. В романе Ивана Лазуткина «Сержант милиции» о правильных советских милиционерах есть такой эпизод. На собеседовании в университете одна из поступающих на вопрос: «Что такое Бизония?» А она ... подумала и отвечает: «Бизония — это страна, где водятся бизоны». Взрыв смеха прокатился по коридору...» Во время действия романа это была острая политическая реальность. После присоединения французской зоны в июле 1948 г. была образована так называемая Тризония. В мае 1949 г. на всеобщих выборах ХДС и его автономное отделение в Баварии Христианско-социальный союз, ХСС, получили 35% голосов. По мере восстановления Германии росло и число голосов. На выборах в 1953 г. ХДС/ХСС получили 50%. Тогда Аденауэр говорил, что в ночь после выборов он спокойно отправляется спать.
Политика Аденауэра базировалась на двух китах — социальной рыночной экономике и «новой Германии в новой Европе». Основы теории социального рыночного хозяйства были изложены Аденауэром и его соратниками в Дюссельдорфских тезисах ХДС/ХСС в 1949 г. Главную идею Аденауэр сформулировал так: «Капиталистическая система экономики не соответствует жизненным политическим и социальным интересам немецкого народа». Речь шла о достойном уровне жизни для немцев.
Первым шагом к этому стало социальное жилищное строительство за счет бюджета. Следующим — так называемая динамичная пенсия, которая не только зависела от пенсионного вклада, а возрастала пропорционально увеличению ВВП, затем социальное страхование по болезни и помощь на детей. Аденауэр поощрял сбережения, предоставляя налоговые льготы на вклады в банках, повышая процентные ставки по вкладам и выплачивая специальные государственные премии на сбережения. За пять первых лет правления Аденауэра ВВП увеличился на 48%, реальная зарплата — на 80%. В мире заговорили о немецком экономическом чуде. К концу 1950 гг. Германия обладала самой мощной и динамичной экономикой в Западной Европе.
Несмотря на несколько авторитарный стиль управления, Аденауэр умел привлекать таланты. И первым среди них был Людвиг Эрхард. Это был прекрасный экономист, почетный профессор Мюнхенского университета, заслугой которого являлось проведение денежной реформы. Несмотря на ее жесткий конфискационный характер, она послужила основой экономического возрождения страны. Аденауэр не ошибся в Эрхарде, как в профессиональном экономисте, способном оживить экономику страны. Сложнее оказалось с чисто человеческими отношениями, которые впоследствии сложатся между федеральным канцлером и его министром экономики. Особенно, когда настанет пора Аденауэру сложить полномочия федерального канцлера. Он будет активно выступать против назначения Эрхарда своим преемником. Но к его голосу уже не прислушаются.
Вторым и очень важным направлением деятельности федерального канцлера была внешняя политика. В первом послевоенном правительстве он еще был и министром иностранных дел.
Сталин 10 марта 1952 г. выступил с так называемой мирной нотой по Германии. В ней он предлагал создание на основе свободных выборов объединенной, нейтральной Германии, которой будет разрешено иметь собственные вооруженные силы, причем все иностранные войска должны будут покинуть ее территорию в течение года. В Германии нашлось немало сторонников советского предложения, в первую очередь среди социал-демократов. Во Франции и Италии многие политики соглашались с объединением Германии и ее нейтралитетом. Аденауэр прекрасно понимал, в какую западню под красивым прикрытием завлекает Сталин. По мнению канцлера, крупнейшей ошибкой Бисмарка было маневрирование между Востоком и Западом. Он понимал, что сильная, но бросаемая волнами сложных международных отношений Германия снова будет представлять угрозу своим соседям и, в первую очередь, самой себе из-за опасности нового возрождения милитаризма и реваншизма. Вот почему объединению Германии на советских условиях, он предпочел интеграцию на Запад, пусть и ценой временного раскола страны. И его точка зрения возобладала. Западные державы ответили отказом. Интересно, что после смерти Сталина Берия попытался реанимировать идею германского нейтралитета, но ему это поставили в вину в общем списке действительных и мнимых прегрешений.
В то же время Аденауэр прекрасно понимал необходимость нормализации отношений с СССР. И самое главное, нужно вернуть немецких пленных, остающихся в Советском Союзе. Поэтому он в сентябре 1955 г. прибыл в Москву во главе весьма представительной делегации в составе 141 человека.
Главными членами советской делегации были премьер-министр Николай Булганин, первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев, министр иностранных дел Вячеслав Молотов. С Булганиным Аденауэр встречался в начале 1930 гг., когда тот был председателем Московского совета. Хотя при встрече в аэропорту «Внуково» ни он, ни Аденауэр ничем не выдали, что знакомы. Увидев на стене одного из кремлевских кабинетов портрет Маркса, Аденауэр заметил: «Он тоже с Рейна. А внучатый племянник Энгельса, крупный капиталист Пфердменгес, — мой друг». Советские собеседники в необъятных штанах с буфами и толстенных пиджаках рядом с Аденауэром в отлично сшитом костюме, который вопреки изрядному возрасту и полноте владельца сидел на нем как влитой, смотрелись карикатурно.
Открывая переговоры, Булганин говорил о злодеяниях нацистов, об уничтожении множества людей в немецких концлагерях. В ответной речи Аденауэр признал, что германские войска напали на СССР. Но одновременно напомнил, что при вступлении советских войск на немецкую землю происходили страшные вещи. Аденауэр говорил на рейнском диалекте, который трудно поддавался переводу, и слово было переведено как «злодеяния», что вызвало гнев Хрущева, воспринявшего это как недопустимое оскорбление Красной армии. Хотя канцлер затем уточнил, что сказал другое: «страшные вещи» — возникла напряженность. Когда Молотов попытался упрекнуть Аденауэра гитлеровским прошлым Германии, тот задал едкий вопрос: «А кто подписал договор с Гитлером, я или вы?» Напряженность нарастала, хотя ее удавалось несколько смягчать шутками.
Советские лидеры не могли понять, почему германская делегация так упорно настаивает на освобождении пленных. Хрущев кричал, что в СССР содержатся лишь военные преступники, остальные давно лежат в земле. И даже с другой стороны стола погрозил Аденауэру кулаком, но ехидный канцлер только посмеивался. Переговоры грозили зайти в тупик, и Аденауэр пошел на хитрость. В открытом телефонном разговоре он попросил прислать самолеты авиакомпании «Люфтганза», чтобы тут же отправиться в обратный путь. Преждевременный отъезд делегации ФРГ оставлял советских лидеров с пустыми руками, под угрозой срыва оказывался и большой государственный прием с участием дипломатического корпуса.
Сразу же после начала этого приема, проходившего в Георгиевском зале Кремля с участием шестисот человек, Булганин отвел Аденауэра в сторону и, выдержав театральную паузу, пообещал в ближайшее время освободить всех немцев — военнопленных и угнанных. Визит закончился дипломатической ничьей и весьма холодным расставанием, несмотря на подписанные соглашения о сотрудничестве и установлении дипломатических отношений.
Аденауэр произвел впечатление на советских лидеров. В январе 1956 г. Булганин поздравил его с 80-летием. Молотова, как писал Кизингер, поразил аденауэровский стиль ведения переговоров. Хрущев сказал пресс-атташе делегации Экардту: «Ваш канцлер — великий человек». Позже Хрущев послал Аденауэру на 85-летие палехскую лаковую шкатулку с иллюстрацией к поэме «Конек-Горбунок».
Как теперь говорят, западный вектор на европейскую интеграцию дался также сложно. Черчилль говорил: «Первым шагом на пути воссоздания европейской семьи народов должно быть налаживание партнерства между ФРГ и Германией, духовное возрождение Европы без участия Франции и Германии попросту невозможно». Это была задача для титанов политики. Нужно было преодолеть вековую ненависть между двумя соседними народами, так часто воевавшими друг с другом. В романе Ирвина Шоу «Богач, бедняк» показано как американцы немецкого и французского происхождения питают ненависть друг к другу. Во время первой встречи Аденауэра и де Голля в Рамбуйе вблизи Парижа многочисленные эксперты, профессора Сорбонны, Боннского университета были настроены весьма скептически. «Да разве можно за одно поколение что-то изменить? Многовековая ненависть, да разве можно ее разрешить?» Но де Голль и Аденауэр оказались на уровне сложнейшей задачи, проявив огромное упорство. С 1958 по 1962 гг. между ними состоялось 15 встреч. Результатом этой предварительной работы было подписание 22 января 1963 г. в резиденции французских президентов Елисейском дворце договора о примирении и дружбе, который действует до сих пор. Именно этот договор позволил двум народам оставить прошлое истории и отказаться от многовековой вражды. Хотя прошлое с трудом отпускало даже творцов новой Европы. Генри Киссинджер в своей книге «Дипломатия» пишет, как «Во время очередной встречи (с де Голлем в 1969 г. — Авт.) я спросил ... как Франция намеревается предотвратить господство Германии в Европе его мечты... «Par la guerre» (Путем войны) — коротко ответил он». И все же дело европейской интеграции, у истоков которого стоял Аденауэр, сдвинулось с мертвой точки и стало быстро продвигаться вперед.
После ареста в 1944 г. начальник тюрьмы говорил Аденауэру: «Пожалуйста, не пытайтесь покончить с собой. В вашем случае для этого уже нет необходимости. Вам 68 лет, и ваша жизнь так или иначе уже закончена». К счастью Аденауэр после этого прожил еще 23 года. Довольно скупой на похвалы Черчилль назвал его самым умным немецким политиком со времен Бисмарка. А немцы в 2003 г. оценили еще выше.
Несмотря на потери близких и невзгоды, он считал себя счастливым человеком. Потому что «Счастье не в том, чтобы достичь больших успехов и удержать достигнутое. Счастлив тот, кто выполняет долг и поступает в соответствие со своими принципами, даже если при этом терпит поражение».
Старый Конрад, так часто называли его немцы, умер 19 апреля 1967 г., в родном Рендорфе под Бонном. На пенсии он пробыл всего четыре года. «Нет повода реветь», — были его последние слова.
