Об украинской диаспоре в разных странах более-менее известно, в зависимости от интереса. А вот о жизни украинцев в Турции, по существу, ничего не известно, хотя хотелось бы. Собственно, кажется, что ни одна страна мира не привлекает украинцев в вопросе о судьбе соотечественников так, как Турция. Все-таки сильное впечатление на украинцев оставили давние отношения с Турцией, то есть Османской империей — как принято ее называть в отличие от современной Турецкой республики (провозглашенной 29 октября 1923 г.).
Национальное сознание украинцев выросло на образах ясира, походов и битв казаков против турков и татар, жизни запорожцев за Дунаем, сохранившихся в народных думах и исторических песнях. И сейчас, но уже через литературу, кино, медиа создаются новые образы украинцев в Турции, например, предателей-янычар или украинской султанши Роксоланы. Историки также черпают из этих образов пафос для работ и учебников по национальной украинской истории, придавая им авторитет научных фактов. Но какими бы милыми сердцу украинца ни были эти образы, даже несмотря на безвкусицу многих их художественных интерпретаций, они лишь повышают потребность найти следы пребывания украинцев в Турции.
Этот специфический интерес украинцев к Турции проявился довольно рано. Пантелеймон Кулиш туристом посетил Стамбул еще в 1861 г., и его настроение во время прогулок по Стамбулу-Царгороду легко себе представить по сценкам из его поэмы «Маруся Богуславка»:
Як поле в них буяє будяками,
забуяли серед Цареграда
Невольницькі базари козаками,
Очам відрада, воїнам награда.
І мов грядки в садах цвітуть маками,
Гареми мусульманські забриніли
Дівчатами й вродливими жінками.
А руські діти весело обсіли
З пилавом мисочки, мов голуб’ята білі
К счастью, украинцы после пребывания какое-то время за «железной завесой» сегодня могут сами путешествовать по миру, а не только читать о нем в журнале «Вокруг света» или смотреть на него глазами «Клуба кинопутешествий». Однако движение людей между Украиной и Турцией не принесло из-за моря волнующих вестей о деяниях предков на чужбине. Ничего украинского там не видно. Пороховой и угарный дым над Стамбулом давно развеял ветер, турки разговаривают на турецком, в их лицах не бросаются в глаза какие-то особые украинские черты, впрочем, как и в казацких потомках, сегодня наведывающихся за море, не заметно ничего специально героического. Один мавзолей Роксоланы стоит, как и стоял — во дворе мечети Сулеймание рядом с мавзолеем ее мужа султана Сулеймана Пышного. В 1998 г. турецкое правительство открыло его для туристов. Спрашивается, где же следы других пленников, которые, по свидетельству османских документов, ежегодно на протяжении пятнадцатого-восемнадцатого веков тысячами и тысячами проходили через таможни Кафы, Очакова, Аккермана и других портов?
Собственно, упомянутые документы как раз являются одними из таких следов. Однако османские архивы, какими бы огромными они ни были — в них хранится 100 миллионов дел — не так легко выдают тайны. Объем архива — это уже проблема. Вторая проблема — это умение читать документы, написанные на османско-турецком языке. Этот язык был исключительно богат и словами, и стилями, ведь он очень много позаимствовал из арабского и персидского языков. К тому же он писался арабскими буквами, а арабская каллиграфия разработала многочисленные разновидности почерков, не все из которых легко читаются. Кстати, как раз финансовые документы писались специальным почерком, который понимали только посвященные бюрократы. Ясно, что специалистов, читающих такие документы (они называются османистами), мало и все они преимущественно работают где-то в университетах. Во всяком случае, туристические агентства — последнее место, где бы их стоило искать.
Но даже если бы нашлась такая туристическая компания, которая бы наняла специалистов по османистике в расчете удовлетворить специфический интерес туристов из Украины к своим предкам, из этого все равно ничего бы не вышло. Дело в том, что Турция, и прошлая, и современная — это культурно мощный и самостоятельный мир, который хотя и не гнушался одалживать извне идеи и людей, но был и остается способным переваривать иностранные влияния. Не всегда это получалось удачно, но рассмотреть инородные вкрапления в Турции очень тяжело. Для этого нужно заниматься специальными исследованиями, следовательно, не с туристами, а в университетской среде.
Рассмотреть же украинцев тем более тяжело потому, что они попадали в Турцию в основном как невольники, ясыр. Для невольника быть упомянутым в документе — исключительный случай. Но даже когда такое случилось, то почти никогда нельзя установить происхождение невольника. Обстоятельства невольнической жизни не оставляли шансов сохранить национальную тождественность, не говоря об ее внешних проявлениях. Невольник безвозвратно терял свою связь с миром родителей, семьей. Он становился или членом семьи своего хозяина (понятно — неполноценным), или обычным тяглом, «разговаривающим орудием», когда попадал в распоряжение государства или вельмож — на галеры, плантации, рудники или каменоломни. Символично, что переход в невольническое состояние сопровождался присвоением невольнику нового имени. Отчество заменялось именем хозяина. Это правило касалось всех частных рабов, независимо от того кто были их владельцы по вероисповеданию — кроме мусульман, рабов держали и другие османские подданные — православные греки, армяне, иудеи. Только на больших частных и государственных плантациях или службах, где собирались массы невольников, за ними сохранялись оригинальные имена. Но понятно, что перейдя в ислам, как это обычно случалось, невольник выбирал исламское имя и исламское отчество — как правило, Абдуллаг («раб божий»). Вот почему у украинцев было мало шансов, — по документам, как правило, невозможно узнать невольников из Украины, даже если таковые и упоминались.
Только в единичных случаях документы указывают на этническое происхождение невольников, сохранившееся у них как прозвище. Массово русинские невольники и отпущенные на волю проявили себя, например, среди ткачей шелка Бурсы в конце XV — в начале XVI века. Эти ремесленники, многие из которых стали успешными мастерами и купцами, были из плена, принесенного в Турцию из Украины татарскими рейдами во время войны крымско-московской коалиции Ивана III и Менгли Герея против Литвы (это тогда был сожжен Киев, 1482 год). Поэтому прозвище рус в именах десятков людей, фигурирующих в судебных книгах Бурсы того времени, означало именно выходцев из Украины. Упоминания о людях по прозвищу рус разбросаны по судебным книгам разных времен и различных городов Турции. Хотя с конца XVI в. под этим прозвищем могли быть и выходцы из Московии, называвшиеся москов. Следовательно, не всех русов можно безошибочно отнести к украинцам.
Существует еще один способ натолкнуться на след предков, хотя и достаточно спекулятивный. Подсказку дает средневековая физиогномика — специальная наука о способности и свойствах характера невольников различной внешности и этнического происхождения. Такие наблюдения еще задолго до З. Фрейда развились в рабовладельческой среде как часть искусства покупать невольников с обязательным элементом умения вести домашнее хозяйство. Собственно, известные наблюдения «нашего» памфлетиста XVI в. Михалона Литвина о рыночных ценах и репутации невольников в Турции, в зависимости от их происхождения, являются экскурсом в его современную физиогномику. Это тут наш автор замечает, что большим спросом на турецких базарах пользовались простые и бесхитростные дети из королевского народа, тогда как москали стоили дешево, потому что считались хитрыми и лживыми. Украинцам нравится цитировать это место, хотя навряд или в оригинальном контексте такие наблюдения воспринимаются как комплименты. Там же писатель упоминает и о любимой жене султана, имея в виду Роксолану, и об использовании христиан в роли доверенных слуг, евнухов, писарей, ремесленников. Уже из трактатов о качествах рабов X в. видно, что славянские невольники заслужили в исламском мире репутацию умных и достойных доверия рабов. Славянские же евнухи, кроме того, считались самыми способными к умственному труду слугами. Из-за повышенного спроса их специально «продуцировали» в большом количестве. Поэтому-то в Х–ХII в. слово «саклаб» в арабском языке употреблялось в двойном смысле для определения и славян, и евнухов вообще — еще один запутанный сюжет. Арабские трактаты о невольниках ходили в Османский империи, а следовательно, оставались актуальными. Еще бы — такие знания обходятся недешево! Поэтому, похоже, абсолютно прав был А. Крымский, намекая вслед за Михалоном Литвиным на то, что юношей из Украины часто кастрировали (валашили). В таком случае среди многотысячного корпуса белых евнухов, охранявшего султанский дворец и, между прочим, учившего всех новобранцев дворца разным наукам и ремеслам, наверное легко было бы найти украинцев.
Трудно сказать, могли ли русины быть верховными визирями. Между прочим, кастрация этому не препятствовала. Наоборот, с 1500 года на эту должность регулярно назначались белые евнухи, обычно главы корпуса белых евнухов, так называемые ак-ага. Однако никто из них не носил прозвище рус. Как правило, им давали прозвище хадим, означавшее просто слугу, но в специфическом словоупотреблении султанского двора указывавшее также на евнуха. Например, первым таким визирем был Хадим Али Паша.
Зато появление украинцев среди янычар, тем более массовое, как сегодня часто думают на Украине, опираясь на слова того же Михалона Литвина, выглядит неправдоподобно. Пополнение этого корпуса было строго регламентировано и, конечно, происходило за счет тщательного отбора того этнического материала, который зарекомендовал себя способным к военной службе. Украинцы в массовом количестве появились на османском рынке под конец пятнадцатого века, когда янычарское войско уже существовало больше века, поэтому исключено, что они составили конкуренцию тем же боснякам. Турки были невысокого мнения о военной способности украинских рабов. Вспомните хотя бы наблюдения Евлии Челеби, знаменитого турецкого путешественника середины XVII в., что сотни тысяч казацких рабов, благодаря Аллаху, были неспособны восстать, потому что иначе бы они перевернули весь Крым.
Многое можно узнать об украинцах в Турции из западноевропейских источников. То английский капитан спасет какого-то беглеца русина и заберет с собой в Англию, то среди восставших галерников, прибившихся к какому-то христианскому берегу, найдется несколько русов. Сравнительно массовые примеры можно найти в неожиданном месте. Инквизиция, среди прочих дел, специально занималась возвращением в христианство ренегатов. Поэтому под ее «опеку» не раз попадали украинские потурнаки — их брали плен на турецких кораблях рыцари-иоанниты, обосновавшиеся на Мальте после изгнания их из острова Родос османцами в 1522 г. Бывало, что инквизиции приходилось применять пытки для убеждения потурнаков отречься веры еще раз, ведь те уже успели выбраться на волю и неплохо зарабатывали себе на жизнь как османские подданные, тогда как возвращение на родину означало новые трудные приключения.
Впрочем, массовые примеры не всегда самые важные. Например, очень ценная информация о событиях в султанской семье (хоть и записанная по слухам), ведь тут украинской след оказался наиболее рельефным. Именно итальянские и французские дипломатические реляции точно указывают на украинское происхождение Роксоланы и являются основным источником информации об обстоятельствах ее жизни в султанском дворце. Без них никогда бы не удалось собрать разрозненные слухи об этом человеке и расшевелить буйные фантазии западноевропейцев и украинцев.
Этот перечень доступной информации о пребывании украинцев в Османский империи, хоть и неполный, все равно оставляет место только для одного вывода. Да, украинцы растворились в турецком обществе, то есть утратили свою национальную тождественность. Следовательно, не стоит ждать сенсационных новостей из Турции об открытии какой-то неизвестной общины реликтовых украинцев. Среди выходцев из Украины только крымские татары до сих пор остались в Турции как отдельная община. Может, это и разочарует многих. Но кажется, что жизнью украинцев в Турции стоит интересоваться, ведь они все же оставили свой след в истории, даже не смотря на то, что рабское положение большинства из них по существу лишало их шансов на это. У них полно проявлений силы ума, духа, человеческого достоинства, и нужно помнить, что эти качества раскрылись не только в силу чрезвычайных обстоятельств, но и благодаря воспитанию. Поэтому эти истории что-то да говорят современным украинцам.
Конечно, османская цивилизация и далее остается тайным миром для украинцев. Турки позволили и — что также важно — хорошо организовали доступ в свои архивы для исследователей со всего мира. Но, очевидно, не так просто найти и распознать в миллионах документов нужные крохи. Поэтому понадобятся еще значительные усилия ученых, чтобы создать хотя бы приблизительное представление о прошлых отношениях.
Но нужны усилия не только исследователей, но и публики. Важно, чтобы туристы, приезжая в Турцию, также стремились активно познать эту, очень отличную, хоть и близкую, страну. Только понимая ее культурный код, можно увидеть то, что требуется, а не только то, что видно на поверхности. Кстати, тогда же заодно можно будет также окончательно распрощаться с собственным невольническим прошлым. Пока же наш турист едет туда в плену собственных комплексов, которые хорошо видны туркам, привычным иметь дело с украинцами. А наши соотечественники в той старой Турции показали, что они также были способны делать то, что им хотелось: они могли завоевать себе волю, причем законным путем (это отдельная история), завести семью и бизнес, словом, могли устроиться в жизни. Приходилось мириться с переходом в ислам, жизнью на чужбине, но это относилось к эмоциям. Словом, для украинцев познание Турции — это уже протоптанная тропинка.
