(Окончание. Начало читайте в «Дне» № 111-112)
ЕСЛИ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ СТЕРЕОТИПОВ
Тем более что упоминания о тюркских казаках встречаются раньше, чем о казаках христианских. Так, первое упоминание о них зафиксировано в латино-персидско-кипчакской рукописи Codex cumanicus, которая появилась в конце ХІІІ в. и которую связывают с Феодосией. При этом под казаками понималось тюркское население, несшее сторожевую службу. В 1308 г. в Сугдее (Судаке) тоже вспоминаются казаки. Но их трактовали как разбойников. Говорит о татарских казаках и известный польский хронист Ян Длугош, тоже считая их разбойниками и изгнанниками. Во второй половине XV в. о татарских казаках рассказывают крымские источники. В одних случаях это — наемники-часовые, в других — разбойники 17.
В ХV в. казачество становится относительно распространенным явлением в тюркском мире. Это было связано с дезинтеграцией Золотой Орды. Казаками становились отдельные родовые кланы или даже группы кланов, которые порывали с золотоордынскими государственными структурами и убегали на «ничейные» степные территории. Среди кочевников определенное распространение приобрел и обычай посылать юношей, способных к военной службе, в степь, чтобы они там приобретали опыт. Возможно, это была своеобразная инициация, подвергшаяся трансформации. Потом подобный обычай (очевидно, под воздействием тюрков) утверждается и в русьском (украинском) обществе. Упомянутый обычай нашел отражение в повести «Тарас Бульба». Произведение начинается с того, что главный герой забирает своих юных сыновей в степь, на Запорожскую Сечь, чтобы там они «прошли школу», потому что Киево-Могилянка, где они учились, — это «ненужная ученость».
МОРСКАЯ БИТВА ЗАПОРОЖСКИХ КАЗАКОВ И СУЛТАНСКИХ СУДОВ. ТУРЕЦКИЙ РИСУНОК ХVII в.
Татарские казаки нередко оказывались на службе у христианских властителей, в частности у князей литовских и московских. Известно, что в начале XVI в. на украинских землях находили пристанище беглецы из Крымского ханства. Так, в 1507 г. обнаружили в Черкассах ханского слугу, которого местные казаки не хотели отдавать 18. А в грамоте польского короля и великого князя литовского Сигизмунда Августа, выданной в 1561 г., было сказано, что на «службу хозяйственную» взяли 24 татарских казака. Называются их имена — Ясе-ходжа, Бокайчик, Карача-акчай, Джаныш, Муся, Скиндер, Люльчан и т.д. 19. В перспективе такие казаки или их потомки могли христианизироваться и стать «типичными» украинскими казаками. В целом сохранилось немало свидетельств о пребывании казаков-татар на службе в Великом княжестве Литовском, в состав которого входили пограничные украинские земли 20. Параллельно с этим распространенным явлением стали браки между казаками-славянами и татарками. Турецкий султан Сулейман в 1570 г. жаловался, что «в Черкассах, в Киеве, в Брацлаве, в Каневе и в Переяславе... более чем тысяча невест и детей мусульманских находится» 21. На первый взгляд, такие браки кажутся странными. Ведь ислам не разрешал женщинам-мусульманкам вступать в брак с неверными. В конце концов, и христианам нельзя было жениться на мусульманках. Однако не стоит в то время переоценивать уровень исламизации татарского социума. Как и уровень христианизации русинов-украинцев.
Похоже, татарские казацкие ватаги, возникшие в результате распада Золотой Орды и заполонившие степную зону от Каспия до Причерноморья, стали образцом для христианских казацких сообществ. Последние перенимали от своих татарских «побратимов» и особенности военного дела, и образ жизни, и даже культурные ценности.
С конца XV в. встречаются упоминания о христианских казаках на украинских землях. В «Хронике» Марцина Бельского говорится, что в 80-х годах XV в. казаки несли службу в польско-литовском войске при походе на татар 22. В 1492 г. великий литовский князь Александр Ягеллончик обвинил казаков в том, что они в низовье Днепра захватили и ограбили татарское судно, принадлежавшее крымскому хану 23. Христианские казаки все громче начинают заявлять о себе. Так, в декабре 1499 г. крымский хан Менгли-Гирей І жаловался московскому царю Ивану ІІІ на подданных Великого княжества Литовского, которые постоянно нападают на окраины Очакова и причиняют много бед 24.
Можно приводить и другие свидетельства о христианских казаках в конце XV — первой половине XVІ в. Они дают основания утверждать, что на поприщах Украины эти казаки «копировали» татарских казаков. Их «ремеслом» были преимущественно разбойничьи нападения на «врагов», а также сторожевая служба. Указанные вещи могли органично совмещаться. Ведь служба на литовско-татарском пограничье соседствовала с наездами на татар. Так же и татарские казаки, неся службу на границе Крымского ханства, совершала наезды и грабежи христианских поселений.
Одним из главных занятий казачества стала торговля «живым товаром», которая приносила достаточно большие прибыли. Татарские казаки брали пленников на христианских землях, после чего последние поступали на невольничьи рынки Османской империи. Один из главных таких рынков находился в Кафе (современная Феодосия). Приблизительно то же самое, но в обратном направлении делали казаки христианские. Другое дело, что в нашей историографии эти факты стыдливо замалчиваются. Относительно казацкой работорговли Виктор Брехуненко писал следующее: «До недавнего времени в историографической традиции выразительно доминировала своеобразная игра в одни ворота, когда проблема ясыря на Степной Границе рассматривалась с перспективы только христианских претендентов на Степь. Основной вес возлагали на жертв среди христиан, тогда как торговля пленными-мусульманами оставалась преимущественно «за кадром». О ясыре из Турции, Крыма, Ногая, Азова и о торговле им христианами если и не замалчивали, то особо и не распространялись, вспоминали только бегло, без намерения концептуализировать проблему. Преимущество этим подходам обеспечивали прежде всего украинские, российские и польские историки, которые при каждом удобном случае отмечали только потери от вторжений татар и турков» 25. В принципе можно понять украинских, а также российских или даже польских историков. Невыгодно было им представлять казаков как торговцев рабами. Такое неблагородное занятие разрушало позитивный образ казачества, имидж об их «христианском гуманизме», «прогрессивности» и т.д.
«С христианской стороны, — отмечает этот исследователь, — именно казакам принадлежала первая скрипка в поставках ясыря на невольничий рынок. На этой ниве у них не существовало конкурентов. Другие социальные группы или государственные факторы не годились для целенаправленной и методичной охоты за ясырем, как это делали казаки. Даже в Украине, где местные князья и шляхта (украинская и польская) охотно управлялась в «лупах» на степной границе, особенно в XVI в., приток ясыря от не казаков не мог быть значительным. Правду говоря, в отрядах нападающих редко когда обходилось без казацких ватаг, а во многих случаях казаки вообще преобладали» 26.
В XV, XVI вв. и даже в более поздние времена казаков воспринимали преимущественно как разбойников, людей, которых стоит остерегаться. Например, в люстрации Кременецкой волости 1563 г. отмечалось: «Казаков или же людей неоседлых, прихожих не удерживать нигде в селах больше трех дней, все село должно знать, когда какой казак придет или уйдет, поскольку от таких людей делается по селам много вреда; а если бы кто пустил в дом такого казака, человека неоседлого, не оповестив все село, и держал его больше трех дней, а отпустив, не объявил всему селу, и если бы от того нанесен был кому вред, то любой хозяин должен будет возместить его и, кроме того, обязан выплатить три рубля, согласно уставу земскому» 27.
К середине XVI в. казачество в Украине было преимущественно явлением «бытовым». Говорить о какой-то серьезной его организации проблематично. Наивысшей формой такой организации могли быть разве что казацкие ватаги, имевшие временный характер. Объединившись для определенного наезда, они быстро распадались, как только цель была достигнута. Конечно, среди казаков выделялись проводники, которые пользовались авторитетом и вокруг которых объединялись такие ватаги. Были среди них и амбициозные люди, которые претендовали на «высшее» положение и не прочь были завладеть каким-то престолом или получить высокую государственную службу, чтобы себе и своим приближенным обеспечить безбедное и относительно стабильное существование. К таким вождям, например, принадлежали Дмитрий Вишневецкий и Иван Пидкова. И один, и второй, в частности, стремились завладеть молдавским престолом. Вообще, молдавский престол рассматривался казаками как «свой». Не случайно Богдан Хмельницкий пытался взять его под контроль, а в перспективе посадить на него своего сына Тимофея.
Казаки долгое время довольствовались «малым», «разбойничьим спортом» на землях приграничья, где фактически не было контроля со стороны государственных структур. На первых порах казачество привлекало социальных нонконформистов, которым было «тесно», неуютно в рамках государственных структур. Были они и со стороны татарской, и со стороны славянской (шире — христианской). Не обязательно это были плебеи. Скорее, напротив, выходцы из «феодальных» кругов, где ценилось военное ремесло. Могли это быть обеднелые «феодалы», искавшие для себя «быстрого богатства». Ведь удачная война могла мгновенно обогатить человека. Были среди казаков и люди, которые имели проблемы с законом, из-за чего убегали на «неосвоенные» земли. Вероятно, к таким принадлежал известный гетман Петр Конашевич-Сагайдачный, во времена которого украинское казачество окончательно превратилось в организованную силу.
Похоже, на первых порах и татарские, и христианские казаки легко находили общий язык. По большому счету, это были люди «без рода и племени», для которых мало значили традиции их предков, в том числе и традиции религиозные. Показательно, что в украинском казацком фольклоре пусть и нечасто, но встречаются образцы религиозного нигилизма. Случайно ли это? Как и то, что некоторые авторы XVI в. не могли чего-то определенного сказать о религиозных взглядах казаков из Украины, а иногда писали, что они мусульмане 28.
Но все же среди казаков произошло разделение по конфессиональному принципу. Хотя опять же не стоит преувеличивать его значение. Даже после того, как произошло такое разграничение, между мусульманскими и христианскими казаками сохранялись разные контакты, переходы из одной конфессиональной среды в другую.
Разделение по конфессиональному принципу обусловливалось спецификой казацкой службы на приграничье. Конечно, казаки не особенно задумывались, кого грабить и кого брать в ясырь. Но государственная служба на пограничье (а здесь приходилось служить или христианским, или мусульманским хозяевам) заставляла их делать конфессиональный выбор. В конце концов, воровство «чужого», взятие его в плен для продажи в рабство воспринимались положительно. Соответствующая конфессия обеспечивала казакам сатисфакцию их разбойничьего ремесла. Ограбить гяура для мусульманина было таким же «благородным» делом, как и ограбление «басурмана» христианином. Отмеченная сатисфакция в итоге работала на разделение казацкой среды по конфессиональному принципу. В начале XVII в. украинских казаков даже начинают трактовать как защитников христианства от исламского мира.
Активный процесс разделения казаков Украины на христианскую и мусульманскую части пришелся на конец XVI — начало XVII в. Важным шагом в этом процессе стала организация реестрового казачества, которое находилось на службе Речи Посполитой. Тем самым казачество получило официальный статус в христианском государстве как его институция. Важным этапом в этом разделении стала деятельность казацкого вожака, часто именуемого гетманом, Петра Конашевича-Сагайдачного. Именно он придал украинскому казачеству антимусульманское направление, осуществив удачный морской поход на Кафу, а затем приняв участие в Хотинской битве на стороне Речи Посполитой. Не зря он, по свидетельствам некоторых авторов, стал популярной фигурой в украинском фольклоре. Последний, кстати, в раннемодерный период приобрел откровенно антимусульманский характер.
Правда, это не значит, что после разделения казачества Украины на христианскую и мусульманскую части не происходило миграций мусульман в христианскую среду и наоборот. Известно, что запорожские казаки и крымские татары активно сотрудничали в 1624—1629 гг., а также в 1636—1637 гг. Это, в частности, вылилось в длительное пребывание больших татарских отрядов на Запорожье. Часть из них могла здесь осесть 29. Львовская летопись под 1637 г. зафиксировала такое событие: двенадцать (!) тысяч татар перешло под руку «короля польского» и им указано было поселиться «за Днепром среди казаков» 30. Конечно, эти татары со временем, живя в такой среде, подверглись и христианизации, и украинизации. Однако не до конца. В некоторых районах Надднепрянщины встречаются жители, которые антропологически напоминают тюрков. Такими, например, являются жители села Ирклиев Чернобаевского района Черкасской области. Среди местной людности распространены фамилии тюркского происхождения: Ханделий (удачливый хан), Хандюк (ханский слуга), Кучук (малый), Каракаш (чернобровый) и т.п. 31.
В первой половине XVII в. среди украинских казацких вожаков встречаем немало людей с фамилиями тюркского происхождения — Василий Турченин, Павел Бут, Антон Бут, Леонтий Бут, Степан Булгак, Николай Болбас, Филон Джаджалий, Матвей Ширяй, Ганжа и др. Позже появляются знатные казацкие старшинские роды тюркского происхождения. Такими, например, были Кочубеи.
Все это и дает основания говорить о значительном тюркском факторе в формировании украинского казачества. Последнее можно рассматривать как своеобразный синтез преимущественно славянских и тюркских элементов. И хотя славяне здесь взяли верх над тюрками, это не значит, что тюркское бесследно исчезло. Оно влияло на разные стороны жизни украинского казачества, определенным образом определяло его лицо. И именно тюркские элементы придавали украинцам своеобразный восточный «шарм», которым мы отличаемся от «традиционных» славянских народов.
17 Яковенко Н. Нарис історії України з найдавніших часів до кінця XVIII ст. — С. 110.
18 Черкас Б. Україна в політичних відносинах Великого князівства литовського з Кримським ханатом (1515—1540). — К., 2006. — С. 231.
19 Історія українського козацтва. — К., 2011. — Т. 2. — С. 19.
20 Там же. — С. 11.
21 Джерела до історії України-Руси. — Львів, 1908. — Т. VIII. — C. 31.
22 Kronika Marcina Bielskiego. — Sanok, 1856. — T. 2. — K. 4-5. — S. 882.
23 Литовская метрика. — Вильнюс, 1992. — Кн. 5. — С. 66.
24 Сборник Русского исторического общества. — СПб., 1882. — Т. 35. — С. 290.
25 Брехуненко В. Козаки на Степовому Кордоні Європи: Типологія козацьких спільнот XVI — першої половини XVII ст. — К., 2011. — С. 396—397.
26 Там же. — С. 396.
27 Архив Юго-Западной России. — К., 1890. — Ч. 7. — Т. 2. — С. 114—115.
28 Наливайко Д. Козацька християнська республіка. — К., 1992. — С. 45—50.
29 BaranowskiB. Polska a Tatarszczena w latach 1624—1629/ — Lodz, 1948. — S. 139.
30 Бевзо О. А. Львівський літопис і Острозький літописець. — К., 1971. — С. 117.
31 Сегеда С. У пошуках предків. Антропологія та етнічна історія України. — К., 2012. — С. 325.
