Заключительная часть интервью автора «Дня» Зиновия Партыка с доктором исторических наук Леонтием Войтовичем.
З.П.: — Если говорить о том же периоде (то есть до появления Руси), то в украинской мифологии с конца ХХ в. начал бытовать миф о том, что в V в. наш князь Гатило (в научной интерпретации — Аттила) покорил Римскую империю. Миф этот был создан изданным в 1972 году романом Ивана Билыка «Меч Арея» (сам роман был написан на основе труда историка ХІХ в. Вельтмана «Аттила и Русь IV-V веков»). Что происходило на наших землях тогда, в V веке, и как нам относиться к тем событиям, которые в значительной мере происходили и из наших поприщ?
Л.В.: — В украинской мифологии об Аттиле, а тем более о Гатиле, ничего не сохранилось.
Гатила действительно выдумал Иван Билык, который пользовался трудами некоторых историков ХІХ в., что допускали происхождение славян от гуннов. Но тогда археологам еще не были известны могилы гуннов в Паннонии, которые засвидетельствовали, что гунны были монголоидами. Также не всем были доступны и описания Аммиана Марцелина, римского офицера, который общался с гуннами, а также других современников, которые давали описания внешнего вида гуннов. Понятно, что эти исследования и описания не были доступны и Ивану Билыку. Роман был опубликован, но по настоянию историков его запретили, что способствовало его большой — незаслуженной с позиции истории — популярности.
Сегодня хорошо известно, что гунны были монголоидами и к происхождению славян никакого отношения не имели. А венгры, которые еще в конце ХІХ в. считали, что их прародственник, великий князь Арпад нашел прародину угров-гуннов, уже давно отказались от этой версии.
Однако в нашей древней истории гунны определенную роль все же сыграли: они как смерч прошли через всю территорию более поздней Украины. А их король — Баламбер — около 378 г. разгромил готов и заставил их и другие германские племена мигрировать на запад, очистив как южные степи Украины, так и значительную часть современных Чехии и Польши, куда начали перемещаться славяне.
З.П.: — Какую войну Руси вы назвали бы наибольшей, наиболее значимой для нашего украинского прагосударства?
Л.В.: — Я принадлежу к тем историкам, которые считают Русь праукраинским государством. Это была мощная империя, которой в Х — начале ХІІІ вв. никто серьезно не угрожал. А известных из школьной истории печенегов и половцев чаще всего использовали в междоусобии сами руськие князья. Византия со времен утверждения христианства на Руси рассматривала ее как главного союзника. Поэтому наибольшей и наиболее значимой была война с монголами в 1237-1240 гг., следствием которой стало падение Руси.
Попытки галицко-волынских князей и королей возродить ее дали только частичный результат, потому что королевство Руси в юго-западной части (1253-1434, фактически до 1392 г.) периодически становилось монгольским вассалом.
З.П.: — Леонтий Викторович, не могу не задать вопрос о том, как оценивало европейское сообщество те войны, которые в середине XVII в. привели к образованию Украинского казацкого государства?
Л.В.: — Сразу же замечу, что Украинское казацкое государство так и не стало полноценным суверенным государством, как, например королевство Руси. В разные периоды, а иногда и одновременно это была автономия в составе Речи Посполитой, Московского царства и Османской Порты (при гетмане Петре Дорошенко, Михаиле Ханенко и Иване Самойловиче). Правда, это была автономия с собственным войском, развитым управленческим аппаратом, законодательством и финансами.
А европейского сообщества никогда не существовало, даже сегодня это, скорее, fata morgana. Каждый исходил из собственных интересов. Так, Польша, которая неумелой политикой сама спровоцировала казацкие войны, пыталась вернуть положение до их начала и даже не сумела воспользоваться Гадячским договором 1658 г. Москва же, как справедливо писал российский историк Василий Ключевский (1841-1911), «... хотела прибрать к рукам украинское казачество, хотя бы даже без казацкой территории, а если и с украинскими городами, то обязательно с условием, чтобы там сидели московские воеводы с дьячками». Турция была готова держать Казацкую Украину как вассальное княжество вроде Крыма, Молдовы и Валахии, рассматривая ее как плацдарм для последующих завоеваний. Трансильвания (последний осколок независимой Венгрии), Швеция и Бранденбург (более позднее королевство Пруссия), опять же, исходя из собственных интересов, готовы были признать и, в конечном итоге, признали независимость Казацкой Украины (Раднотское соглашение 1656 г., соглашение с Карлом ХІІ в 1708 г.).
Священная Римская империя (так с ХІ в. до 1806 г. называлась конфедерация преимущественно немецких и североитальянских государств, число которых было больше 200, а центр с XVI в. находился в Вене), которая при необходимости охотно нанимала казацкие войска, рассматривала Казацкую Украину лишь сквозь призму политической конъюнктуры, поддерживая преимущественно союзную Польшу. Периодические союзники Казацкой Украины — Молдова, Валахия и Крым — находились в подобной ситуации и больше ожидали помощи от самой Украины, чем могли помочь ей. Для остальных государств Украина оставалась экзотикой.
З.П.: — В каких войнах XVII — XIX вв. участие украинского войска вы назвали бы наиболее значимым, то есть таким, что решающе повлияло на победный результат войны?
Л.В.: — Если рассматривать (по выражению У. Черчилля) так называемые малые мировые войны, то украинцы принимали участие в битвах Тридцатилетней войны (1618-1648), Большой северной войны (1701-1721), войны за Испанское наследство (1701-1714) и Наполеоновских войнах (1804-1815). Конечно, их участие в этих войнах определяющим быть не могло. Это были отдельные эпизоды и битвы, вокруг части которых до сих пор продолжаются дискуссии. Все эти войны описаны в нашем издании.
З.П.: — Влиял ли черноморский флот казацких войск на состояние европейского сообщества? Зависело ли тогда что-то в Европе от успешности морских походов украинских казаков?
Л.В.: — Должен Вас и большинство читателей разочаровать. Дело в том, что Черное море с конца XV в. было турецким озером, на котором Турция вплоть до середины XVIII в. даже не держала военный флот. Ее флот туда заходил лишь в отдельных случаях, и то был не флот, а малые, отдельные эскадры.
Что же касается черноморского флота казаков, то это была не морская, а речная флотилия, суда которой благодаря удачной конструкции и камышовому «поясу», который крепился к бортам, препятствовали им перевернуться. Благодаря высокой плавучести такие суда (так называемые чайки) могли преодолевать относительно большие морские пространства, однако никоим образом эта флотилия на состояние европейских государств не влияла.
Настоящая экспансия Турции разворачивалась в других, противоположных относительно Украины направлениях: восточном, южном и западном средиземноморском. А Крымское ханство, которое Москва постоянно толкала против Польши и Литвы, видело в захвате ясыря и его продажи на рынках Кафы (Феодосии) не единственный ли источник обогащения своей элиты. При этом представители ханского правительства в Стамбуле представляли эти походы против Украины как защиту мусульманского мира, и там этому верили.
В ответ на ордынские набеги казаки, в свою очередь, сначала суходолом, а затем — учитывая сложность степных наступлений через Днепр и море — начали нападать на крымские земли, освобождая ясырь и захватывая при этом, понятно, и добычу. Казацкая верхушка, в составе которой были даже представители княжеских родов, в частности Вишневецкие и Ружинские, представляла свои походы, конечно же, также как защиту, но уже христианского мира.
Относительно этих войн нужно отметить и такое.
Ни одно войско не может существовать без логистики, то есть без обеспечения продовольствием, одеждой, оружием и амуницией. Польское правительство упрямо не хотело разрешать проблему казацкого войска, периодически пытаясь его ликвидировать, причем возлагало эту задачу на старост и воевод пограничных земель, которые без этого войска не имели бы чем оборонять свои территории. А периодически — при необходимости осуществления авантюр в Прибалтике или Московии — польское правительство собирало как можно больше казаков, которые были хорошо подготовленными профессионалами. На вооружении войска, кстати, были лучшие мушкеты того времени — турецкие янычарки. Такое войско обеспечивало себя за счет военной добычи, часть которой реализовалась в пограничных городах.
Вслед за Крымом в конце XVI — в начале XVII в. казаки начали делать успешные вылазки против турецких берегов, где в гарнизонах служили старые янычары. Пока эскадра, вызванная световым телеграфом из Эгейского или Средиземного моря прибывала на место событий, казаки успевали убежать. Слухи об этих молниеносных нападениях, особенно успешных в начале XVII в., через купцов достигали европейских стран. Отдельным казакам, которые попали в неволю и стали гребцами на турецких галерах, в частности будущему гетману Самийлу Кишке, удалось освободиться и попасть в Европу. Именно эти события и породили легенды о казацком флоте.
Первым популярностью казаков воспользовался австрийский цесарь Рудольф ІІ, который нанял казацкое войско во время войны с турками (1594-1606). Реакция Турции на казацкие нападения, а также вмешательство польских магнатов и тех же казаков в борьбу за молдавский престол привела к походу Османа ІІ на Украину и Хотинской войне 1620-1621 гг.
Казацкая флотилия как боевая сила сыграла значительную роль в завоевании Россией Причерноморья, в частности при штурме Измаила в 1790 г. со стороны Дуная, где у турок не было укреплений. Командовали этой флотилией бригадир Захарий Чепига — последний кошевой атаман Черноморского казацкого войска (1725-1797) — и полковник Антон Головатый (1744-1797). Перед тем эта же флотилия сыграла основную роль при штурме Хаджибея (нынешней Одессы). А спланировал оба штурма контр-адмирал Хосе де Рибас (1751-1800) — неаполитанский испанец, который состоял на российской службе. Именно его план действий был принят генерал-аншефом Александром Суворовым, назначенным накануне командующим штурма Измаила.
З.П.: — Рассмотрев столько конфликтов, которые охватывают пять тысячелетий и практически все континенты, что можете сказать относительно того военного конфликта, который в настоящее время длится в Украине с нашим северным соседом? Имеем ли шансы на победу?
Л.В.: — Это не местный военный конфликт, это глобальная война.
Дело вот в чем. Понятно, что рядовым россиянам не нужна ни Украина, ни Грузия, ни Молдова. При необходимости они приедут туда выпить рюмку водки, вина и вернутся домой. Но Россия — империя. А для любой империи, как свидетельствует мировая история, остановка внешней экспансии означает начало краха, распада. Любая империя состоит из разноэтнических и разноконфессиональных лоскутков, которые имеют центробежные тенденции развития. И только мобилизация всех сил центра против противника (безразлично, реального или вымышленного) и постоянное продвижение к последнему морю (читателям напомню: дойти до последнего моря своим внукам завещал Чингисхан) позволяют контролировать и останавливать эти тенденции. Поэтому, если России удастся опять «проглотить» Украину, то следующей задачей будет возвращение под свое крыло Польши, Венгрии, выход к Средиземному морю и так далее.
К сожалению, это понимают только в Прибалтике, Польше, Скандинавии и в последнее время в Румынии. Из так называемых западных демократий наиболее прагматично к этому подходят Великобритания и под определенным ее влиянием — США. Все это прекрасно понимают также в Израиле и Китае, но эти тяжеловесы мировой политики пока еще больший смысл видят в использовании России. А Россия между тем, не экономя средств, покупает всех мелких политиков и не собирается отказываться от своей генеральной линии.
Знаете, в 1687 году, благословляя войско князя Василия Голицына, которое шло на Крым, московский патриарх Иоаким говорил о необходимости освободить Константинополь, а в письмах к иерусалимскому патриарху Досифею писал об освобождении Палестины. Следовательно, Босфор и Дарданеллы еще издавна, то есть еще до того, как было завоевано черноморское побережье, были задачей российской внешней политики.
Поэтому понятно, что десять лет тому назад Украине нужно было вступать в НАТО, как в свое время это сделали Польша и страны Прибалтики. А сегодня перепуганная Европа брать нас туда уже не хочет.
Украинские попытки договориться с Россией возможны только при условии нашей полной капитуляции, потому что для настоящей победы над Россией, которая владеет ядерным оружием, у Украины нет достаточного военного потенциала. Поэтому разговоры о военной победе над Россией — бред.
Но в этой войне нам нужно выстоять, что будет равнозначно нашей победе. А для этого необходимо преодолеть коррупцию, чтобы не отпугивать инвесторов, которые нам очень нужны для развития экономики. Необходимо максимально нарастить экспорт, чтобы иметь ресурсы на модернизацию армии. Необходимо сделать этот экспорт, — как и предприятия с иностранными инвестициями, — стратегически важными для таких мощных игроков как Китай (в отрасли импорта продовольствия), США и Япония. Это — первый, экономический аспект победы.
Второй аспект — военный, организационный. Необходимо помнить, что ни одна профессиональная армия без подготовленного, обученного и подготовленного резерва, по меньшей мере, в разы многочисленнее самой армии, нас не защитит, а только будет провоцировать Россию к попыткам аннексии новых территорий. Поэтому необходимо брать пример с Израиля. В этой стране, окруженной многочисленными врагами, к обороне готовят даже замужних женщин. И в этом аспекте необходимо возродить военные кафедры в каждом университете со специальностями, которые максимально близки к избранным ими гражданским, потому что наличие подготовленных офицеров является залогом сильной, боеспособной армии. А здесь, кстати, и наше издание может быть полезным.
Как вернуть Донбасс и Крым? Приведу пример. В свое время советские и польские карательные органы хорошо понимали, что без поддержки местного населения УПА не выстоит, а потому принялись это население выселять. Дело в том, что в основе военных побед лежат настроения гражданского населения.
В наше время никто никого выселять не будет. Но нам необходимо другое: прежде всего, чтобы уровень жизни на свободных украинских землях в разы превышал уровень жизни на оккупированных территориях. О такой «технологии» возвращения Донбасса и Крыма, когда еще эти области были в составе Украины, сказал в разговоре с львовскими историками украинский византинист Игорь Шевченко (1922-2009), который много ездил по этим, сегодня аннексированным землям. Говоря другими словами, мы сами должны сделать так, чтобы население аннексированных территорий захотело вернуться в состав Украины.
Воевать с хорошо подготовленным противником, имеющим население, которому есть что защищать и чем защищаться, а также имеет заинтересованных в нем союзников, никто не будет.
«Таким образом, кто хочет мира, пусть готовится к войне; кто хочет победы, пусть старательно обучает воинов; кто хочет получить благоприятный результат, пусть ведет войну, опираясь на искусство, а не на случай», — так в конце IV — начале V вв. сказал Публий Флавий Вегеций Ренат.
Поэтому, рецепт победы известен. Работаем на победу!
