...Был он владельцем концерна «Українська преса» во Львове. Издавал ежедневную газету «Новий час» (с 1923 года), еженедельник «Народна справа» (с 1928 года), много детской литературы. А еще выпустил «Большую Историю Украины», «Историю украинского войска, «Историю украинской литературы», «Всемирную Историю», школьные учебники (всего более 500 названий), привлекая к воплощению собственных проектов выдающихся ученых. Своей подвижнической деятельностью Иван Тиктор содействовал массовому распространению украинской прессы и книги, популяризации нашей истории и культуры. В послевоенное время он жил в Австрии и Канаде, где основал «Клуб приятелей украинской книги», занимался переизданием и изданием (около сорока названий) художественной и научной литературы.
Упомянутая же выше находка относится к тому сложному и противоречивому периоду жизни и деятельности Ивана Тиктора, о котором «Популярная энциклопедия «Просвіти» говорит довольно скупо: «...возглавлял в 1941 — 1943 годах издательство «Волынь» в Ровно». А историк Богдан Якимович не менее скупо добавляет — «арестовывался гестапо».
...Весной 1942 года завязалась доброжелательная переписка между директорами Кировоградского хозяйственного банка Сергеем Литвиненко (1882 — ?) и Ровенского издательства «Волынь» Иваном Тиктором. Судя по всему, была она довольно кратковременной, сугубо деловой и затрагивала вопросы распространения украинской прессы в оккупированном нацистами Кировограде (во всяком случае, уголовное дело на С. Литвиненко, которое вело территориальное управление НКВД в июле — сентябре 1944 года, донесло лишь два письма и упоминание о третьем).
«Українське видавництво «Волинь»
Рівне... Дня 17 березня 1942
...Вашого листа з 9.3. ц.р. ми одержали і дуже дякуємо за прихильність до нас... Часопис «Волинь» на Вашу адресу вже висилаємо від біжучого листа. Це є від половини місяця/березня.
Тому, що кількість передплатників на «Волинь» у Вашому місті помітно збільшується — ми бажали би вислати туди більшу кількість примірників до продажі в магазині або іншій установі. Ми були б Вам дуже вдячні, коли вказали б нам відповідну людину або установу, яка зайнялася б продажею... До Кіровограду могли б ми висилати обмежену кількість «Волині», а саме до 2.000 прим. Крім «Волині» можемо вислати теж «Орленя», «Український хлібороб» та інші видання.
Ждемо на Вашу цінну відповідь і остаємось з привітом.
Слава Україні!
Іван Тиктор, директор вид-ва»
Как видим, несмотря на войну, почта работала исправно. Потому и ответ из города на Ингуле (название которого оккупанты сохранили, хотя оуновцы надеялись изменить на Тобилевичи), не заставил себя ждать.
«Господарський банк в м. Кіровограді
9 квітня 1942 р.
Вашого листа від 17 березня 1942 року одержав. Дуже дякую за увагу, часопис «Волинь» одержую своєчасно... Для роботи по продажу рекомендую Вам Пасічник Інну (донька Литвиненка. — Ф.Ш.)...
Прошу пробачення, що трохи затримався з відповіддю.
Залишаюсь з пошаною до Вас та з привітом.
Слава Україні!
Директор господарського банку Литвиненко».
Очевидно, что Иван Тиктор и Сергей Литвиненко до сих пор не знали друг друга. Сблизила их деятельность на ниве просвещения. Инициатором знакомства стал кировоградец. Позже — на допросе — он объяснил, что написать в Ровенское издательство его якобы вынудили две причины: первая, идеалистическая — попытка «привить национальное сознание населению города»; вторая, рационалистическая — «возможность дополнительного заработка» для семьи от продажи газет и журналов.
Стоит ли говорить, что эта переписка для Литвиненко при гитлеровцах была опасна? Ведь если сперва для «Просвіти» все шло на лад и, после продолжительного (с начала 20-х годов) запрета, осенью 1941-го ячейки ее возникли едва ли не в каждом районе Кировоградщины (19 ноября в органе областного и городского управления газете «Український голос» был опубликован проект «Типового устава украинского культурно-образовательного общества «Просвіта»), то вскоре оккупанты организацию запретили. Как утверждал на допросах в управлении НКВД Николай Гагалий («священник-настоятель Греческого собора автокефальной церкви и секретарь епархиального управления», расстрелянный в 1944 году, а ныне — реабилитированный), одним из главных инициаторов восстановления «Просвіти» на Кировоградщине был Добровольский. В частных беседах он и «выражал опасения, что немцы могут запретить «Просвіту» в Кировограде, так как с недоверием начали относиться к националистам».
Из протокола допроса уже упомянутого Н.Гагалия узнаем: «В первые дни немецкой оккупации Кировограда... оказывали содействие и не мешали националистическому движению... с собой взяли целый штат украинских националистов из Западной Украины и ставили их на ответственные должности. Но со временем, когда националистическое движение начало развиваться и ставить задачи борьбы на два фронта — против большевиков и немцев — и создания самостоятельного государства на Украине, немцы начали репрессировать украинских националистов и преследовать националистическое движение».
Первые аресты прокатились уже в сентябре 1941 года. В частности, как «эмиссары руководства ОУН» были схвачены Пасечник и Городецкий, а с ними — до двадцати сотрудников их детища — газеты «Український голос». Показательно, что в городской тюрьме СД в конце 1941 года содержались такие узники по партийно-национальному признаку: «21 член ВКП(б). 5 украинских националистов и 40 евреев». (Об этом рассказывал смершевцам ее начальник — некий Ноздренко). Обратим внимание и на то, что незадолго до полного запрета «Просвіти» в Александрийском районе в феврале 1942 года одному из ее функционеров Ивану Шевченко давались такие установки: «Сохраните учительские кадры. Всех учителей запишите в артисты, и театр назовите именем Тараса Шевченко. Отныне — никакой «Просвіти» не существует. Если организуете «Просвіту», то вас всех немцы арестуют». Как видим, не только сталинистам, но и гитлеровцам эта организация стала поперек горла.
Наверное, Сергею Литвиненко тогда повезло, и даже аресты националистов конца 1943 года его обошли стороной. А вот уже на следующий год от «своих» получил 10 лет лагерей за описанный здесь «контакт» с Иваном Тиктором. О дальнейшей судьбе Литвиненко ничего неизвестно. Разве то, что уже в эпоху независимости — 18 июня 1992 года — он был реабилитирован как жертва политических репрессий. В соответствующем документе (подшитом в деле последним и подписанном прокурорской рукой) сказано: «В ходе предварительного и судебного расследования не добыто доказательств, подтверждающих пособническую деятельность Литвиненко».
Процитированные здесь документы свидетельствуют, что «Просвіта» и ее один из величайших деятелей Иван Тиктор принадлежат истории не только западноукраинского региона или диаспоры. Они имели также, пусть и кратковременное, но заметное влияние на жизнь и даже судьбы людей Украины центральной. И это в тяжелейшие годы. Впрочем, многим ли об этом известно?
