«День» продолжает знакомить читателей с полемической по существу темой, которая находится в центре внимания общественности с конца 80 х годов прошлого века и из-за нерешенности которой страдает, в первую очередь, само государство. Сегодня мы вновь предоставляем слово руководителю рабочей группы историков при Правительственной комиссии по изучению деятельности ОУН УПА,доктору исторических наук, профессору Станиславу КУЛЬЧИЦКОМУ.
В прошлом мне приходилось участвовать в так называемых «фестивалях дружбы народов», которые должны были засвидетельствовать появление в СССР новой исторической общности — советского народа. Поражало, насколько мы разные: русские и эстонцы, украинцы и таджики. Всех объединяла только интеллигенция, воспитанная в советских школах и вузах. Теперь, участвуя в исследовании проблем ОУН-УПА, я вспомнил то давнее впечатление, потому что убедился, насколько разные сами украинцы. Безусловно, вторая половина ХХ века ознаменовалась регенерацией того единства, которое было потеряно за шесть предыдущих веков пребывания в различных государствах. Еще теснее сблизили нас последние десять лет жизни в независимом государстве. Отличия, однако, остаются.
В условиях перехода к рынку эти отличия в социально-экономической сфере стали даже более весомыми. Бедность и богатство разъединяют общество не только на индивидуальном уровне, но и в территориальном измерении. Выступая на съезде промышленников и предпринимателей в марте этого года, Л.Кучма подчеркнул колоссальный контраст между регионами в объемах промышленной продукции на душу населения: в 14 раз! За исключением Львовщины, западный регион относится к числу менее всего развитых, а это существенно влияет на доходы населения и уровень занятости. Государство еще не может, как это было в тоталитарную эпоху, нивелировать разницу в доходах, которая возникает по объективным причинам. Порождается отчужденность населения от власти, которая превращается у некоторых граждан в стремление стать независимыми от Киева. Могущественной подпиткой сепаратизма может стать нерешенная проблема ОУН УПА.
Кратко напомню суть того, что скрывается за двойной аббревиатурой. Организация украинских националистов возникла в Западной Украине в 1929 году как подпольная партийно-военная структура, которая боролась против польского порабощения. После гибели первого вождя, Е. Коновальца, она раскололась на враждующие между собой фракции, возглавляемые А. Мельником и С. Бандерой. С осени 1939 года острие борьбы обеих ОУН было перенацелено на советские силовые структуры, хотя они не «забывали» и о поляках. Даже во времена, когда Гитлер и Сталин были в наиболее тесной дружбе, оуновцы считали нацистов естественными союзниками. Однако самоуверенные тогда немцы не желали вооружать «славянских недочеловеков». Так у бандеровцев появился и третий враг. Чтобы противостоять немцам, они создали в тылу вермахта Украинскую повстанческую армию. Когда вернулась Советская армия, часть подразделений УПА была разгромлена, часть пошла на Запад. Те, кто остался, сопротивлялись советизации западных областей вплоть до середины 50- х годов.
Борьбу с ОУН и УПА московский центр осуществлял в большинстве случаев руками выходцев из восточных областей УССР, мобилизованных в силовые структуры и в различные сферы хозяйства. Отвращение к бандеровцам прививалось всему населению восточных областей воспитанием, пропагандой и масштабными чекистскими провокациями. Последствия такой политики ощутимы и до сих пор. Население же западных областей рассматривает бандеровцев как героев. Каждому понятно, что без постоянной поддержки народа партизаны не выжили бы в лесах и горах. Через эту армию прошли сотни тысяч человек. У местного населения выработался стойкий иммунитет к чекистским провокациям с переодеванием .
С 1991 года у борцов с советской властью появилось национальное государство, о котором они мечтали. Над украинским парламентом реет сине-желтое знамя, под которым они воевали. Паспорта теперь с тризубом, который был непременной принадлежностью формы бойца УПА. Однако это государство, так же как и советское, не предоставляет ветеранам УПА таких льгот, которые имеют ветераны Советской армии, правоохранительных органов, афганской войны.
22 октября 1993 года Президент Украины подписал Закон «О статусе ветерана войны, гарантии их социальной защиты». В нем перечислены категории лиц, признанных участниками боевых действий. Закон относит к ним «воинов Украинской повстанческой армии, которые участвовали в боевых действиях против немецко- фашистских захватчиков на временно оккупированной территории Украины в 1941 — 1944 годах, которые не совершили преступлений против мира и человечества и реабилитированы в соответствии с Законом Украины «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине». Следовательно, существуют два ограничения: по хронологии и по сути.
Осенью 1944 г. территория Украины была освобождена от гитлеровцев. Те, кто стали бойцами УПА позже (вплоть до середины 50-х годов), автоматически выпадают из числа участников боевых действий. Противоречит принципу презумпции невиновности действующий закон Украины, который требует от бойца УПА доказать, что он не совершал преступлений против мира и человечества. Несомненно, эта норма закладывалась теми, кому с детства прививалась ненависть к бандеровцам.
Во времена Н. Хрущева были реабилитированы сотни тысяч «врагов народа». Подход следователей КГБ к формуле обвинения, которую выдумывали их изобретательные предшественники сталинских времен, был примитивен, но эффективен: «этого не могло быть, потому что этого не могло быть никогда». Но сейчас следователи СБУ таким простым правилом не руководствуются. Закон требует конкретного рассмотрения уголовного дела. А как в нем отделить истину от неправды?
Бывший политзаключенный К.Громик (Харцизск) написал руководителям страны в марте этого года: «Всем нам уже за 70. Слава Богу, что все же мы дождались заветной цели — независимой Украины, за которую боролись и страдали. Многие из нас до сих пор не реабилитированы, ибо наши палачи — спецследователи и военные трибуналы — хорошо постарались, чтобы навеки очернить нас. Чего только в наших архивных делах нет?! Что мы и враги народа, и пособники фашистов (какой цинизм!), и еще Бог знает что. Наши работники СБУ, подняв такое дело, откладывают его в черный ящик, поверив той беспардонной лжи, не выслушав самой жертвы и очевидцев тех событий. Многие из нас болеют, прикованы к кровати, страдают от ран, а инвалидность оформить не могут, так как не являются участниками боевых действий. В Донбассе работают два госпиталя для ветеранов Великой Отечественной войны, но нам туда дорога закрыта!»
Так, руководствуясь Законом Украины от 22 октября 1993 года, невозможно обеспечить потребности бывших бойцов УПА. Поэтому в июне прошлого года Кабинет Министров дал поручение Министерству юстиции подготовить проект нового закона. Работая над Законом «О восстановлении исторической справедливости в борьбе за свободу и независимость украинского государства в период с 1939 года до середины 50-х годов», Минюст обратился к рабочей группе, образованной при Институте истории Украины НАН Украины Правительственной комиссией по изучению деятельности ОУН-УПА. Рабочая группа еще не была готова сформулировать исторический вывод по поставленной проблеме (как не готова и теперь). Это не означало, однако, что ученые, которые годами изучали проблему, не имели целостного и довольно-таки полного представления о совокупности фактов. Однако главное для нас — не высказать свою точку зрения, а развеять мифы, которые десятилетиями создавались вокруг этой проблемы. Исторический вывод должен опираться на комплекс проверенных, проанализированных и опубликованных архивных документов. Эта трудоемкая работа будет продолжаться до 2003 г. включительно.
Потребность Министерства юстиции в документе, на который нужно было опираться во время разработки законопроекта, ускорила его написание. Документ был назван предварительным вариантом исторического вывода. В сокращенном виде его опубликовала газета «День» (6 декабря 2000 г.), а в полном — журнал «Сучасність» (2001 г., № 2). В средствах массовой информации уже появилось довольно много отзывов на этот документ. Мы приведем их в другой раз, а здесь хотелось бы проанализировать реакцию на законопроект Министерства юстиции, разработанный с учетом предварительного варианта исторического вывода по проблеме ОУН-УПА и разосланный общественным организациям в сентябре 2000 г. Все отзывы сосредотачивались в Кабинете Министров и потом направлялись в рабочую группу историков. Некоторые из них печатались в прессе.
Здесь я должен сделать отступление личного характера. Без него просто не смогу откровенно и точно высказаться по существу отзывов на законопроект. Мой отец был репрессирован еще до войны, в год моего рождения. Ветеран Великой Отечественной войны появился в нашей семье только после моего бракосочетания. Тесть Григорий Варежников, русский по национальности, воевал с первого до последнего дня войны, демобилизовался инвалидом, но всю жизнь работал. 37 лет общения с ним существенно обогатили меня. Мы часто спорили с ним, но проблемы родителей и детей не возникло. Я научился хорошо понимать людей его поколения, тем более, что от самых младших ветеранов меня отделяет только десяток лет. Тесть подбадривал меня, когда его товарищи слишком горячо ругали мои школьные учебники по отечественной истории. Его не шокировали предложения предоставить льготы фронтовиков бойцам УПА. В конце жизни он не придавал решающего значения разнице в политических взглядах. Философски замечал, что места в военных госпиталях хватит всем, ведь количество людей его поколения быстро уменьшается.
Думаю, что не надо смешивать ветеранов военной эпохи от их руководителей. Интересы одних и других совпадают не всегда. Высокий моральный авторитет участников Великой Отечественной войны не может быть приватизирован теми, для кого руководство ветеранскими организациями стало профессией. Совет организации ветеранов Украины во главе с генералом И.Герасимовим развернул кампанию критики законопроекта «О восстановлении исторической справедливости в борьбе за свободу и независимость украинского государства в период с 1939 года до середины 50-х годов». Президент Украины, Верховная Рада и Кабинет Министров начали получать десятки писем-резолюций со всех концов Украины с уничтожающей критикой.
Анализ писем свидетельствует, что во всех отзывах (исключений не наблюдалось) речь шла только о периоде Великой Отечественной войны. Руководители ветеранских организаций почти не касались противостояния УПА и советской власти в послевоенный период. В центре всех резолюций — требование не приравнивать «бандерівських недобитків» к фронтовикам и не предоставлять им соответствующих льгот.
Эта массовая кампания увенчалась успехом. Удивительно, что никто из руководителей государства не обратил внимания на то, что острие критики советских ветеранских организаций направлено на проблему, которая уже нашла законодательное решение. Ведь бойцы УПА военной эпохи признаны участниками боевых действий Законом Украины от 22 октября 1993 года, многие из них пользуются льготами.
Неудобно говорить, но невозможно и обойти вниманием непрофессионализм официальных документов ветеранских организаций. В них встречаются даже выражения типа «бандеровцы Мельника» (в письме советских ветеранов Тернополя, переданном народным депутатом Украины В.Симоновым Администрации Президента Украины 22 марта 2001 года). Красной нитью в письмах проходит тезис об осуждении украинских националистов Нюрнбергским международным трибуналом. В частности, в напечатанном в газете «Комуніст» (1 марта 2001 года) обращении к руководителям государства председатель Совета организации ветеранов Украины И.Герасимов, председатель Международного украинского союза участников войны В.Бакушин, председатель совета Киевской городской организации ветеранов войны В.Анастасиев и председатель Киевской организации ветеранов Г.Кушниров пишут: «Международный трибунал, состоявшийся в Нюрнберге, со всей определенностью установил, что главари ОУН находились в преступном сговоре с властями фашистской Германии, целью которого являлось порабощение славянских народов, в том числе и украинского, установление режима нацистского гетто на завоеванных землях, предполагавшего уничтожение большинства населения России, Украины и Белоруссии. Документально доказано, что вся преступная деятельность ОУН- УПА осуществлялась в сотрудничестве со спецслужбами рейха, в частности, абвера и гестапо».
В ответ на это можно сказать, что перед образованием УПА украинские националисты действительно прилагали усилия, чтобы найти общий язык с врагами коммунистической России — нацистами. Придать существующим документам вневременной характер путем искусственной привязки их к Нюрнбергскому процессу — это удачный пропагандистский ход. На самом деле, однако, УПА не фигурирует в его материалах. Все, процитированное в вышеприведенном обращении, — ложь.
Нюрнбергский процесс имел трех режиссеров, которые преследовали различные политические цели, но согласовывали между собой действия. Прежде всего, организаторы договорились об исключении из рассмотрения неприемлемых сюжетов. Для Сталина таким был, например, период советско-немецких отношений с 23 августа 1939 года до 22 июня 1941 года. Во-вторых, договорились о том, что трибунал сосредоточит внимание на деятельности верхушки Третьего рейха. По-видимому, советская сторона могла бы включить в процесс сюжеты с «бандерівськими недобитками», но политической необходимости в этом тогда не было. Интересно, что за послевоенный период материалы Нюрнбергского процесса издавались в СССР трижды. Последнее издание 80-х годов было наиболее полным, но и оно содержало в себе не больше трети материалов из многотомного англоязычного сериала 40- х годов, напечатанного в Нюрнберге.
В заключение хотелось бы остановиться на одном пассаже из предисловия к заключительному тому «Книги Пам’яті України», который вышел в свет в 2000 году под названием «Безсмертя». Предисловие готовилось от имени Главной редакционной коллегии историко-мемориального сериала, возглавляемой И.Герасимовим. Называя украинских националистов «кучкой мерзких выродков» (не от своего имени, а приводя цитаты из документа 1942 года), Главная редколлегия далее сообщала: «В огромном массиве документальной и исследовательской литературы как отечественной, так и зарубежной, включая специальное исследование, выполненное по поручению нынче действующей Правительственной комиссии по этому вопросу, недвусмысленно раскрыто, что ОУН и ее вооруженные формирования содержались и вели борьбу как наемники фашистской Германии против стран антигитлеровской коалиции и заклеймили себя как колаборанты фашизма». Мне неизвестно, что это за «специальное исследование». Среди трех десятков книг, изданных с 1998 года рабочей группой при Правительственной комиссии по изучению деятельности ОУН-УПА, такого исследования нет. Следовательно, и это — ложь.
Однако она какая-то боязливая, эта ложь... 19 июня в Киеве состоялась Международная научная конференция, посвященная 60-летию начала Великой отечественной войны. В аудитории, где собрались участники конференции, была развернута выставка их последних трудов. Когда канадский исследователь Роман Сербин взял слово, он подошел к стенду, взял в руки книгу «Безсмертя», раскрыл предисловие на последней, восьмой странице и сравнил с собственным экземпляром, купленным за границей. Текст был тот же, но три абзаца об украинских националистах куда-то исчезли. Что бы это значило?
