Апрель уже далекого 1920 года оказался довольно продуктивным в плане развития отношений между двумя государствами — Украинской Народной Республикой и Польшей. Именно тогда представители УНР и польского государства подписали союзный договор, который вошел в историю под названием Варшавского. Буквально через день после этого события польские и украинские войска выступили вместе в поход против захвативших Украину большевиков, общим девизом которого стал старый повстанческий лозунг 1830 года — «За нашу и вашу свободу!»
Среди патриотов и сторонников Украинской Народной Республики нашлись те, которые либо положительно отнеслись к этому договору, либо, по крайней мере, оправдывали его. Однако их голос быстро «потонул» в громогласном и возмущенном хоре убежденных противников этого соглашения, которые назвали его предательством национальных интересов Украины, а его «крестного отца» Симона Петлюру заклеймили как предателя Украины и авантюриста. Примечательно, что в таком далеко не лестном отношении к Симону Васильевичу и его «деянию» сошлись даже непримиримые враги — русские большевики и многие сторонники украинской национальной независимости, проявив при этом единодушие, которое всегда было для них достаточно редким явлением. Однако, как мы постараемся показать читателям в нашей статье, историческая действительность 1920 года была слишком сложной и противоречивой, чтобы этот украинско-польский союз можно было оценивать столь прямолинейно и однозначно, как это делали и делают как старые, так и современные противники Симона Петлюры...
ОТ ВОЙНЫ К МИРУ
Характерной особенностью вооруженной борьбы армии Украинской Народной Республики в 1917 — 1920 годах было наличие у нее довольно большого числа реальных или по крайней мере потенциальных врагов: гетманцы, немецкие оккупанты, большевики, антантовцы, белогвардейцы, поляки, а также различные вооруженные повстанческие формирования, руководимые Нестором Махно, атаманом Зеленым, Никифором Григорьевым и другими. Нередко одетым в украинскую униформу солдатам приходилось давать одновременный бой против нескольких врагов, что вызывало вполне естественное стремление руководителей УНР упростить «партию», сократив число своих противников. Именно решению этой задачи были подчинены мирные, а также союзные договоры украинской державы с большевиками (октябрь 1919 года), войсками Антанты (январь 1919 года), махновцами (декабрь 1918 и сентябрь 1919 года), зеленовцами (апрель 1919 года) , немецкими интервентами (ноябрь и декабрь 1918 года), поляками (апрель 1920 года). Следует подчеркнуть, что в дипломатических мероприятиях подобного плана одно из главных мест занимала Польша, войска которой практически всегда угрожали УНР и ее союзнице — ЗУНР (Западноукраинской Народной Республике ) с тыла...
Первая попытка перейти в отношениях с Польшей от войны к миру была предпринята еще в конце декабря 1918 года. Затем украинские; и польские дипломаты садились за стол переговоров в январе, мае, августе, октябре и ноябре 1919 года. Однако решить главную задачу — превратить Польшу из врага в мирного соседа — украинской стороне никак не удавалось; единственное, чего удалось ей добиться, так это заключения двух перемирий (в июне и сентябре 1919 года), которые еще к тому же оказались временными. То, что дипломаты УНР не смогли достичь поставленной задачи, объясняется разными причинами, однако главной из них, конечно, было отрицательное отношение руководства Украинской Народной Республики к настойчивому требованию поляков позволить им аннексировать на вечные времена территорию Западной Украины, и прежде всего — Галичину и Волынь. Кроме этого, не всегда оказывались сговорчивыми и представители дипломатического корпуса Польши. Они, бывало, не ставили свои подписи под предложенными соглашениями, дожидаясь того часа, когда возрастающие трудности заставят украинцев пойти на максимальные уступки. Время показало, что такие расчеты оказались в значительной мере правильными...
НА ПУТИ К ПОЛЬСКО-УКРАИНСКОМУ СОЮЗУ
Война УНР с белогвардейцами генерала Деникина, которая началась в конце сентября 1919 года, оказалась для петлюровских солдат и старшин отнюдь не легкой прогулкой. Деникинцы прочно держали инициативу в своих руках, заставляя украинцев сдавать город за городом. Ситуация особенно усложнилась после того, когда в ноябре 1919 года на сторону белых перешла союзная петлюровским войскам украинская Галицкая армия. Окрыленные этим успехом, белогвардейцы бросились на ослабленную армию С. Петлюры, деникинская конница, прорвав фронт в нескольких местах, появилась в петлюровских тылах, и подчиненные Главного атамана, чтобы не оказаться в «котлах», вынуждены были поспешно отступать все дальше на запад, бросая военную технику. 10 ноября белые захватили Жмеринку, 14 ноября — Могилев-Подольский, а 22 ноября — Проскуров. Тогда же, фактически нарушив союзный договор, направленный против белых, большевистские отряды выбили петлюровцев из Бердичева...
В сложившейся ситуации Петлюра со своим штабом и войсками вынужден был поспешно отступать на Староконстантинов, где 26 ноября 1919 года Главный атаман провел государственное совещание с членами своего правительства и видными петлюровскими военачальниками. Там его ожидал еще один удар. Командир Гайдамацкой бригады Емельян Волох, подвергнув действия главы украинского государства и украинской армии резкой критике, предложил присоединиться к Красной армии и вместе с нею бить «мировую буржуазию». Через четыре дня, 1 декабря 1919 года, Волох вместе с двумя другими атаманами( Божком и Данченком) открыто выступил против Петлюры под красным знаменем. Пользуясь политическим расколом в армии УНР, деникинцы без труда захватили города Староконстантинов и Любар. Примерно тогда же польские войска вошли в Каменец-Подольский, присоединив эту территорию к польскому государству...
Предлагаю и сторонникам, и противникам С. В. Петлюры стать на его место и посмотреть на сложившуюся обстановку его глазами. Она, без преувеличения, стала катастрофической. Контролируемая петлюровцами территория уменьшилась до минимума, практически отовсюду их окружали враги — белогвардейцы, большевики, восставшие волоховцы и поляки. К тому же восстание «красных петлюровцев» (Волоха, Божко и Данченко) откололо от армии УНР, которая и так не превышала 10 тыс. бойцов, не менее половины солдат... Тех же, кто остался верен желто-голубому знамени, продолжала косить страшная болезнь — тиф, уже слегли многие лучшие военачальники Петлюры. Правда, под сильными ударами большевиков вскоре «вышла из игры» деникинская армия (белогвардейцы вынуждены были очистить тогда территории Подолья и Волыни), однако, по сути, это принципиально ничего не меняло в отчаянном положении Симона Васильевича и его солдат. Главный атаман прекрасно понимал, что советские войска, высвободив свои силы, буквально за день смогут ликвидировать его небольшое войско. Впрочем, то же самое могла сделать и Польша: расстояние от ее войск до петлюровских отрядов не превышало и двадцати километров...
Поставим отнюдь не надуманный вопрос: что оставалось делать Петлюре, которого ожидало «гарантированное» поражение, но который хотел во что бы то ни стало, в любой ситуации продолжать борьбу за независимость Украины? Если оценивать положение, в котором оказались он и армия УНР, предельно трезво и реально, то он смог бы реализовывать свое желание, только опершись на помощь другой, и при этом — достаточно серьезной в военном отношении политической силы. Тогда, в декабре 1919 года, такой силой реально могла стать только Польша, которая, в отличие от стран Антанты и большевистской России, была готова на определенных условиях признать независимость Украины.
Вместе с тем, на мой взгляд, такой безвыходной ситуации в жизни Петлюры могло бы и не быть, и сама помощь «белопанской» Польши ему могла бы совершенно не понадобиться. Однако для этого Главный атаман армии УНР должен был... перестать быть самим собой, вернее — перестать принадлежать к тому политическому направлению, которое он представлял. Настоящая трагедия Симона Петлюры состояла в том, что в общеполитическом плане он практически всегда был центристом, отвергая как большевистско-советский путь развития независимой Украины, так и ее «буржуазную» перспективу. Его центристские симпатии давали ему во второй половине 1919 — 1920 гг. наименьшую армию — не более 20 тыс. «устойчивых» бойцов. Лично для него было бы намного лучше, если бы он раньше или позже стал Главным атаманом армии независимой социалистической и советской Украины, так как в этом случае его войско могло бы довольно быстро вырасти до 100 тыс. солдат (подчеркнем, что идеал независимой социалистической Украины владел тогда умами подавляющего большинства украинского крестьянства). Хуже, но все-таки неплохим был бы «результат» Петлюры, если бы он встал во главе армии, состоявшей из украинских зажиточных крестьян и помещиков — в этом случае, по оценкам историков, в ней собралось бы не менее 40 тыс. солдат. Вполне очевидно, что в обоих случаях (и особенно — в первом) Симон Васильевич избежал бы того «тупика», в котором он оказался со своими немногочисленными войсками в конце ноября — в начале декабря 1919 года. Но историческая драма пишет себя сама без черновиков и чистовиков, и переписать ее, соответственно, невозможно. 5 декабря 1919 года Симон Петлюра уехал в Польшу, отправив в поход по тылам деникинской и большевистской армии практически все имевшиеся у него силы (около 4 тыс. бойцов). Украинская Народная Республика как государство, имеющее определенную территорию, перестала существовать. Однако уже стучали колеса поезда, на котором Главный атаман ехал в Варшаву — ехал, чтобы с помощью Польши возродить УНР...
ВАРШАВСКИЙ ДОГОВОР
Отметим, что еще 2 декабря 1919 года, то есть до приезда С.В. Петлюры в Варшаву, там побывал министр юстиции УНР Иван Ливицкий, которому удалось заключить с польским правительством (во главе его стоял маршал Юзеф Пилсудский) договор общего характера, в соответствии с которым две страны (Украина и Польша) переставали враждовать и становились государствами-союзниками. Трудно сказать, послал ли Ливицкого к Пилсудскому сам Петлюра или же министр юстиции действовал совершенно самостоятельно. Однако в любом случае его визит заложил хорошую основу для переговоров Пилсудского и Петлюры, которые вскоре состоялись. Польский маршал позитивно воспринял просьбу Симона Васильевича об организации совместного польско-украинского похода против большевиков, захвативших власть на Украине. Пилсудский подчеркнул, что в будущей военной кампании примут участие три новые украинские дивизии общей численностью до 12 тыс. человек, создание и обеспечение которых всем необходимым польская сторона возьмет на себя. Однако, разумеется, положительный ответ на просьбу Петлюры стоил весьма недешево. В обмен на это Главный атаман (а еще до него — и Ливицкий) согласился на свободу действий Польши в отношении западноукраинских территорий...
Даже многие близкие соратники Симона Васильевича оценили такой шаг с его стороны как предательство украинских интересов. Однако дело, на мой взгляд, обстояло тогда далеко не так просто. Во-первых, Петлюру можно было назвать предателем только в том случае, если бы он встал в ряды любой военно-политической силы, которая ставила своей целью ликвидацию независимости Украины. Однако этого не произошло, наоборот, Главный атаман буквально горел желанием начать борьбу за украинское национальное освобождение буквально с нуля, используя для этой цели Польшу. Другое дело, что в той конкретной обстановке Симон Васильевич мог реально рассчитывать на польскую помощь, только пойдя на крупную жертву в виде территориальных уступок или, выражаясь философскими категориями, теряя часть во имя целого. Ведь если бы он этого не сделал, то польская армия вполне смогла бы выступить на Украину и без него, и тот определенный шанс на возрождение УНР, который дали Петлюре поляки, он бы упустил, и вполне возможно — навсегда. Во-вторых, следует добавить, что на момент переговоров Пилсудского и Петлюры польские войска уже захватили западноукраинские земли, то есть Польша владела ими уже де- факто, и Симон Васильевич согласился на то, что уже фактически состоялось.
Конечно, как уже достаточно опытный государственный деятель и политик, Главный атаман прекрасно понимал, с каким союзником он имеет дело. Насильственная аннексия территории Западной Украины, весьма характерный каменец- подольский эпизод — все это серьезно говорило в пользу того, что ему предстояло опереться на помощь довольно агрессивной державы, которая явно стремилась превратить Украину в свою вотчину и, соответственно, в борьбе за ее реальную независимость была отнюдь не заинтересована. Перед Петлюрой и его близкими соратниками встала довольно нелегкая задача — не допустить превращения украинских политиков и украинской армии в орудие польской агрессивной политики по отношению к Украине и, даже более того, сделать так, чтобы сами поляки стали инструментом в реализации украинских национально-освободительных планов. Возникает важный, интересный и вместе с тем довольно сложный вопрос: а существовал ли у Главного атамана конкретный план действий, при помощи которого он смог бы успешно переиграть своих польских союзников? Вероятнее всего, такого плана у Петлюры не было, однако несомненно то, что он собирался провести фактическую ревизию Варшавского договора (о нем речь пойдет ниже) путем постепенного усиления позиций национально-патриотических сил в Украине.
Понимание Симоном Васильевичем сути политики польских руководителей по отношению к Украине было совершенно правильным. Их конкретные цели состояли в том, чтобы прибрать к рукам экономические богатства Украины, создать на украинской земле зависимое государство-буфер, способное защитить Польшу в случае наступления «большевистских орд» на запад, укрепить свой собственный престиж в своем государстве и, наконец, разрядить социальную напряженность в польском обществе путем переключения внимания поляков с внутренних вопросов на внешние. Иначе говоря, маршал Пилсудский и его ближайшее окружение «целились» на сугубо завоевательный поход, решив чисто из тактических соображений прикрыть его реальную сущность вывеской формального возрождения Украинской Народной Республики.
Вскоре, зимой и весной 1920 года, из украинских военнопленных, которые содержались (кстати, в кошмарных условиях) в лагерях Ровно, Луцка и других городов, были созданы две украинские дивизии — 6 я пехотная Сечевая и 3-я Железная. 25 апреля 1920 года эти дивизии перейдут вместе с польскими войсками в решительное наступление против Красной армии. Однако еще до этого — 21 и 24 апреля 1920 года — украинская и польская сторона подпишут две конвенции — политическую и военную, которые вместе и составили содержание уже известного читателю Варшавского договора.
Каковы же были важнейшие положения этих документов? В соответствии с ними правительство Польши безоговорочно признавало суверенное государство — Украинскую Народную Республику — и брало на себя обязательство не заключать с какими-либо государствами договоров, которые могли бы повредить интересам УНР. В свою очередь, украинская сторона обязывалась передать руководство украинскими войсками польскому военному командованию, отдать в распоряжение поляков железные дороги Украины, организовать на своей территории доставку польским войскам всего необходимого, а в случае неспособности сделать это разрешить полякам самостоятельно получать от населения все, что им нужно, передать в распоряжение Польши весь свой торговый флот, обеспечить беспошлинную транзитную торговлю через Одессу сроком на десять лет. Кроме того, было решено, что, по крайней мере, до выработки новой конституции УНР будут восстановлены позиции польских землевладельцев, среди которых (особенно на Правобережье) было немало помещиков.
Нетрудно заметить, что конкретные положения Варшавского договора, которые фактически передавали экономику Украины и ее вооруженные силы в польские руки, логически противоречили декларативному признанию польским руководством независимого украинского государства. На самом деле над Украиной нависла мрачная перспектива очередной потери национального суверенитета...
«НАС ЗАВОЕВАЛА ЧУЖАЯ АРМИЯ...»
Готовым к походу польско- украинским войскам, насчитывавшим не менее 50 тыс. солдат и офицеров, противостояли две большевистские армии (12-я и 14-я), численность которых не превышала 13 тыс. бойцов. Таким образом, наступавшие изначально имели большое, почти пятикратное, превосходство в живой силе, что не преминуло сразу же сказаться на ходе сражений. К началу мая 1920 года союзники захватили Винницу, Житомир, Коростень, Малин и другие города, а уже 6 мая польские и украинские отряды вступили в Киев....
24 мая 1920 года в Киев прибыл Симон Петлюра, который вместе с известным польским военачальником генералом Ридз-Смиглы принял здесь парад украинских и польских войск. Вскоре начало работать правительство УНР, которое сразу отменило ранее действовавшие в Украине как советские, так и белогвардейские законы. В дальнейшем, по подсчетам доктора исторических наук С. Литвина, украинские министры приняли не менее 240 различных законов. Однако при этом у современников отнюдь не возникло впечатления, что восстанавливается Украинская Народная Республика. Наоборот, жители Украины довольно быстро ощутили, что в апреле — мае 1920 года состоялась очередная чужеземная оккупация украинской земли. «Нас завоевала чужая армия — это было ясно всем» — свидетельствовал один из тех, кто пережил лихолетье гражданской войны. И в таких оценках, как свидетельствуют факты, была значительная доля правды.
Приведем несколько характерных фактов. Поляки не позволили правительству УНР разместиться в Киеве, отведя ему сначала Винницу, а затем — Староконстантинов. Сделав такой шаг, они сразу дали всем понять, кто является настоящим хозяином в «украинском доме». И в центре, и на местах реальная власть по сути принадлежала полякам (в центре — польскому военному командованию, на местах — польской оккупационной администрация, в которую нередко входили польские крупные землевладельцы и в которую если и допускались украинцы, то чисто символически). И это — несмотря на обещание поляков передать украинцам власть на территории, которая бы составила не менее 10 уездов! Симону Петлюре тогда не удалось существенно пополнить дивизии УНР новобранцами, и опять-таки — потому, что раньше польские союзники говорили о возможности уэнеровской военной мобилизации в нескольких областях Украины, а на деле позволили петлюровцам провести ее только в нескольких уездах. Более того, даже то небольшое количество добровольцев, которые проявили желание служить в украинских войсках, было насильно отправлено по домам по приказу самого Пилсудского... Впрочем, даже если бы Симон Васильевич имел тогда гораздо большие мобилизационные возможности, приток новобранцев в украинские дивизии был бы далеко не массовым. Политический рейтинг Главного атамана, в связи с польской оккупацией Правобережной Украины, упал практически до нуля...
И следует признать, что украинцы имели право смотреть на вещи именно так. За довольно короткое время польской оккупации Правобережной Украины здесь успели восстановить свои экономические позиции (причем — в весьма жестокой форме) польские помещики. Ярким примером этого были действия крупного землевладельца Сангушко, который в своей деревне поставил всех крестьян от мала до велика на колени и продержал их коленопреклоненными целых 8 часов, а тех, кто не желал подвергаться подобным издевательствам, польские солдаты расстреливали на месте. Кроме того, в жизнь украинских крестьян тогда прочно вошли бесконечные реквизиции польскими «жовнирами» коней, свиней, муки и других вещей, причем отказ удовлетворить непомерно высокие аппетиты польских военных грозил крестьянину расстрелом на месте. Еще один характерный факт. Поляки потребовали от правительства Петлюры бесплатно предоставить в их распоряжение 500 тыс. тонн сахара, что в случае реализации этого требования практически бы лишило «сладкого продукта» украинцев... Вообще же польские оккупанты жесточайшим образом подавляли любую оппозицию против себя. За неповиновение своей власти польские каратели сожгли целый ряд населенных пунктов. В Шепетовке при них появились виселицы, на которых закончили свою жизнь те, кто не побоялся сказать свое «нет» захватчикам. Добавим, что даже своих союзников — петлюровцев — поляки отнюдь не жаловали. Заботясь исключительно о себе, они практически не занимались снабжением петлюровских военных — несмотря на обещание Пилсудского делать это.
В результате такого «освобождения» в Украине возникло то, что и не могло не возникнуть, — сильное повстанческое движение, направленное как против польских оккупантов, так и против их украинских союзников. А что же Симон Петлюра? Вне всякого сомнения, он с большой грустью осознал, что УНР с самого начала оказалась фикцией, и что он и украинские войска стали не более чем фигурами на шахматной доске польских стратегов. Реальное возрождение самостоятельного украинского государства рушилось, что называется, на глазах, и при отсутствии достаточно сильной армии Симон Васильевич реально не мог этому противостоять. Лично я не исключаю, что в то время в голову Главному атаману вполне могла прийти мысль об организации всеобщего вооруженного восстания против поляков, тем более, что не так давно (точнее, полтора года назад) он выступал в роли одного из руководителей борьбы против немецкой оккупации и гетманской диктатуры. Однако даже если такая мысль и посетила Петлюру, то она очень быстро была нейтрализована другой — что в этом случае борьба украинцев и поляков как нельзя лучше сыграет на руку русским большевикам, а именно русский большевизм Главный атаман считал главным врагом Украины. Симон Васильевич ограничился написанием писем- протестов в Варшаву, которые, впрочем, особого действия на польское правительство не возымели...
ПОЛЬСКО-УКРАИНСКИЙ СОЮЗ В ИЮНЕ—НОЯБРЕ 1920 ГОДА
Полякам, однако, не суждено было долго чувствовать себя хозяевами Украины. Уже 5 июня 1920 года советское военное командование организовало массивное контрнаступление, и 12 июня солдаты Юзефа Пилсудского и Симона Петлюры вынуждены были сдать Киев.. В дальнейшем в ходе прекрасно организованной операции большевистских войск Юго-Западного фронта от поляков и их союзников-петлюровцев было очищено практически все Правобережье, советские дивизии быстро приближались к Варшаве и Львову....
Что же делал Симон Петлюра в то непростое для себя время? Конечно, и он, и его солдаты прилагали большие усилия для того, чтобы остановить наступление красных. Кроме того, Главный атаман, пользуясь заметным ослаблением польской власти в Украине, сделал попытку создать на местах реальные органы украинской администрации и провести реальную, а не символическую мобилизацию в украинскую армию. В июле 1920 года Петлюра выступил с обращением к населению Подолии, в котором подчеркнул, что поляки предоставили ему тут полную свободу действий и что недалек тот час, когда подоляне увидят свою, украинскую власть. Надо сказать, что наступление Красной армии несколько повысило авторитет Петлюры среди борющихся за национальное освобождение украинцев, его армия выросла до шести полноценных дивизий. Помимо этого, в новой обстановке Симон Васильевич буквально «бомбил» Пилсудского настоятельным требованием отказаться от западноукраинских земель. Но на это требование польский маршал никак не реагировал, зато всячески препятствовал пополнению украинских дивизий новобранцами из Галичины...
В августе 1920 года произошло «чудо на Висле» — сокрушительный разгром большевистских войск под самыми стенами Варшавы, который означал крутой поворот в ходе войны. Инициатива в военных действиях вновь перешла к войскам Польши и УНР, они снова, громя врага, вышли на бескрайние просторы Подолии. С 10 по 24 октября 1920 года войска Симона Петлюры выбили большевистские войска из Винницы, Коростеня и Жмеринки и продвинулись к Киеву, до которого оставалось уже не более 150 километров.. Успехи петлюровцев, думается, могли бы быть и более значительными, если бы на фронте более активно действовали союзники-поляки. Однако еще в сентябре 1920 года маршал Юзеф Пилсудский, встретившись в Петлюрой в Станиславе, сообщил украинскому союзнику о том, что общественное мнение польского государства склонилось к мирным отношениям с Советской Россией. И эта информация была правдивой. В ходе войны поляки хорошо узнали, на что способна Красная армия, и вторично испытывать свою судьбу в поединке с нею отнюдь не желали. 18 октября 1920 года между армией Польши и Красной армией было заключено перемирие, а менее чем через месяц, 9 ноября 1920 года — мирный договор. Это было стопроцентным предательством Главного атамана и его бойцов со стороны польских союзников, которые, как уже знает читатель, взяли на себя обязательство не заключать никаких соглашений с третьей стороной, которые могли бы повредить Украине. Для армии УНР это означало одно — в ближайшее время ей предстоит сражаться с намного более сильной большевистской армией один на один.....
Впрочем сам маршал Пилсудский несколько «подсластил» Петлюре и его войскам весьма прискорбный для них факт выхода Польши из войны. Он, в частности, организовал неофициальное снабжение петлюровских отрядов патронами, снарядами, обмундированием и продуктами питания. Однако, как утверждал впоследствии Главный атаман, такая помощь далеко не полностью покрывала реальные потребности украинской армии, и прежде всего — в столь необходимых ей патронах..
10 ноября 1920 года советские войска перешли в решительное наступление на петлюровском фронте, который им удалось прорвать. В критической ситуации, фактически вопреки всем военным канонам, Симон Петлюра отдал приказ о контрнаступлении. Его солдаты сумели разгромить на своем пути две красные дивизии и захватить Литин, но это был последний успех армии УНР. Части Красной армии вновь перешли в наступление, и оно оказалось настолько мощным, что вскоре Петлюра уже не думал ни о чем, кроме спасения на правом, польском берегу реки Збруч. Симон Васильевич связался с Пилсудским и попросил его предоставить армии УНР хотя бы один уезд, который бы считался территорией УНР. Этот факт свидетельствует о том, что Главный атаман по- прежнему рассматривал Польшу как государство, способное помочь ему в трудную минуту. Но ответ поляков привел Симона Васильевича в большое уныние. Ему заявили, что на территории Польши войска УНР могут быть только интернированы. 21 ноября 1920 года петлюровская конница надежно прикрыла переправу основных сил армии Украинской Народной Республики через реку Збруч на территорию своих, на этот раз уже бывших, союзников...
