На протяжении десяти лет собирал в архивах, краеведческих публикациях, словарях материалы о крае «Богдана и Тараса», а в 2008 году посетил 700 сел Черкасской области, сделав около пяти тысяч фотографий. В настоящее время завершил универсальную энциклопедию «Черкащина», которая содержит свыше 10 000 статей об истории области, ее городов и сел, о природе края и его административном делении. Включены справки обо всех районах и селах, исторических городских улицах, казачестве, гайдаматчине, атаманах Холодного Яра, памятниках архитектуры, археологии, письменности, мемориальных объектах, крупных предприятиях, учреждениях и организациях, обществах, заведениях науки и культуры, СМИ и общественных организациях и тому подобное. Большая информация подана об известных лицах. Особое внимание уделено жизни и творчеству Б.Хмельницкого, Т. Шевченко и всему, что связано с Кобзарем (подготовил на 200 страниц научный труд «Іду за Кобзарем: від Києва до Канева»). В книге свыше 40 карт-документов и картосхем. Энциклопедия — это около 1 500 страниц текста и 240 страниц цветных тематических вкладок. Такого издания (после «Історії міст і сіл України» П.Тронько) не имеет ни одна область Украины. Пока средств на издание нет, обращался к главе облгосадминистрации, народным депутатам, Черкасскому землячеству «Шевченків край» в Киеве, главам райгосадминистраций — никто даже не ответил, перевелись среди земляков меценаты. Но сейчас речь о другом — о нашей исторической памяти. Вернее — о беспамятстве.
...Читая биографии известных личностей, жизнь и творчество которых были связаны с судьбой Черкасщины, зная, как много они сделали для моей малой родины, мысленно целую их руки и низко склоняю голову в почете с сыновней благодарностью за сделанное. Я и не знал, куда спрятать глаза, когда, проехав вдоль и поперек города и села края, увидел, что, кроме классиков, имена большинства также известных и блестящих художников, ученых, общественных и государственных деятелей уже не знают земляки. Забыли, что никак нельзя идти вперед, не оглянувшись назад. Что умершие нас никогда не оставят, и мы должны об этом вечно помнить.
Скажем, до боли проникся судьбой мастера от Бога Каленя Мефодиевича Терещенко (11.08.1879, с. Поповка Звенигородского уезда Киевской губернии — 03.06.1969, Звенигородка) — неутомимого труженика-скульптора из славного казацкого рода, которого звенигородцы, да и вся Украина, шевченковеды забыли и не знают, где упокоилась душа известного земляка. Но все по порядку.
Немало памятников Тарасу создавали народные мастера. Ярким примером этому есть свыше тридцати памятников Кобзарю, сделанные собственноручно Каленем Терещенко. Его творчески-подвижническая жизнь нуждается хотя бы в коротком изложении. Немногие знают, что Калень, как и его талантливая сестра-художница и краевед — София Мефодиевна Терещенко (14 (26) 08.1876, с. Поповка Звенигородского уезда Киевской губернии — 31.08.1948, Звенигородка), были приглашены, чтобы украсить императорские дворцы в Петергофе и Царском Селе под Петербургом (петербуржский график Матэ, который путешествовал по родине Т. Шевченко, заметил способности брата и сестры Терещенко к рисованию и пригласил в столицу, где устроил их в училище технического рисования барона Штиглица). Из показаний Софии Терещенко в 1929 году следователю ГПУ: «Я все время проживала в квартире графини Шуваловой, которая сначала помогала мне деньгами, а когда я смогла зарабатывать рисованием, тогда пользовалась лишь квартирой Шуваловой. В этом доме полиция не имела права делать обысков, потому что занимали весь дом графиня и ее слуги. Я часто использовала свое помещение в этом доме: прятала бумаги революционеров, а временами и курсисток-революционерок. И, конечно, была очень увлечена их духом».
Как свободная слушательница Академии художеств, С. Терещенко посещала класс графики художника А. Новоскальцева. С 1911 года открыла собственную мастерскую в Царском Селе. Там она работала до 1917 года, одновременно реставрировала полотна выдающихся творцов в художественной галерее Шувалова, впоследствии вернулась на Звенигородщину, работала учителем в девичьей гимназии. Здесь же, в 1920 году, вместе с братом Калеником и мастером кисти Нифонтом основала Художественную школу им. Т. Шевченко, положила начало краеведческому музею, с большим энтузиазмом изучала историю и традиции Шевченковского края. С приходом красных «весной этого же года (1919) Советская власть меня назначила в комиссию для осмотра Куракинского дворца в с. Казацкое, где я делала описание картин, посуды, мебели, ковров и всего, что имело музейную ценность, и хотела при помощи власти в том же доме основать музей. Осенью того же года приехали деникинцы, дом разгромили. Меня хотели арестовать, но я убежала. ...В 1920 г. я основала Художественную школу им. Тараса Шевченко вместе со своими братьями Каленем и Никоном, который закончил Лаврскую иконописную школу» (из воспоминаний Софии Терещенко).
Звенигородская художественная школа имела большой авторитет, потому что именно сюда приходили одаренные земляки великого художника и поэта Т. Шевченко, которым не нужно было рисовать прячась. Здесь не только изучали мировое искусство, но интересовались и прошлым края. Так при школе и возникает музей, туда сносили взрослые и дети старые монеты, казацкое оружие, бытовые вещи, картины из господских комнат разных европейских школ, образцы народного искусства и тому подобное. Музей расширялся и наполнялся новыми экспонатами, началось глубокое изучение Шевченковского края.
София Терещенко исследовала историю родного края не по книжкам, а путешествуя от села к селу, утоляла жажду в сельских колодцах и пила силу из чистых народных источников. Искала, встречалась и записывала рассказы старых людей. Умирал человек, а с ним умирала история его периода жизни. Нужно было записать давние обычаи и обряды, которые терялись вместе с их последними знатоками. Нужно было сохранить и передать для науки и потомков все нажитое предыдущими поколениям. Веснянки, купальские и петривчанские песни, обрядовые игры, традиционные праздники и зарисовки бытовых вещей находили место в ее блокнотах. Она была участницей многих свадебных и праздничных действ, сама чувствовала их дух, влияние, символику праславянского мира. В «Народному календарі» С.Терещенко обстоятельно описала и объяснила все народные праздники Черкасщины, которые приходились на каждый месяц, по большей части это были очень древние обычаи, корень которых был в язычестве. Начинается календарь весенними играми, Брахманской Пасхой, Русалчиной Пасхой, отмечаются Зеленые праздники и Ивана Купала, Петривчанские верования, все хлеборобские обряды вошли в календарь, а также сбор чар-зелья, гадание, ведьмачество, разнообразные приметы и другое.
Подвижническую работу Софии Мефодиевны высоко оценивали известные ученые — академик Агатангел Крымский и его ученик, молодой ученый Николай Левченко, которые жилы и работали в Звенигородке. Именно эта деятельность привела ее в чумацкое село Орлы, что под Лысянкой. Здесь она записала рассказы от местных старожилов, которые еще сами чумаковали, которые под названием «Чумаки на Звенигородщині» вошли в сборник «Чумаки», который увидел свет в Киеве: материалы были опубликованы, но без фамилии автора, потому что София Мефодиевна была арестована и ее обвинили в связи с «процессом СВУ».
С.Терещенко была схвачена чекистами в 1929 году, в разгар массовых арестов народоведов (уголовное дело под №370 сохраняется в госархиве Черкасской области по обвинению Софии Терещенко в преступлении, предусмотренном ст. 54 п. 11 УК УССР, — «за участие в контрреволюционной организации «Спілка Визволення України», которая ставила себе целью свержение советской власти, борьбу за национальное освобождение Украины).
Интересный факт, записанный собственноручно С.Терещенко во время следствия, — в дополнительном протоколе свидетельств от 30 октября 1929 года София Мефодиевна пишет: «Наша семья вся была способна к рисованию, когда я была маленькой, я тоже рисовала, зашел в наш дом случайно волостной писарь, увидел мои рисунки, которые забрал с собой и показал в Звенигородке мировому посреднику Мокову, а тот показал на съезде посредников, среди которых был граф Муравьев. Муравьев забрал рисунки, показал в Петербурге, там сказали, что будто бы я очень способна. Когда ехала жена Муравьева в Петербург, то взяла и меня с собой. Она передала меня Шуваловой, которая помогала в начале мне, а позже я рисовала картины в музее и получала деньги. Я знала, что брат Каленик более способен, чем я, потому я похлопотала, и его приняли в художественную школу учиться бесплатно и выдали ему стипендию, а также обеды. Таким образом он и закончил школу. После школы он перешел в Петербуржскую академию художников. Потом работал по скульптуре».
На ее судьбу выпалы Соловки, участие в строительстве Беломорско-Балтийского канала. В 1935 году получила новый приговор: пожизненная ссылка. По этапу попала в г. Кзыл-Орду в Казахстане, а в 1941 году — в г. Джамбул. Находясь в ссылке, София Мефодиевна продолжает собирать материалы для Звенигородского музея. Через брата Каленика передала шкатулку с восточной резьбой, которую, по рассказам, подарила музею Т.Шевченко в Каневе.
И в неволе С.Терещенко продолжала заниматься народоведением: ей удалось посетить места Т. Шевченко, где в последний раз поэт отбывал ссылку, из-под ее кисти выходят зарисовки «Зурначи», «Женщина в парандже», «Верблюды», «Улица с арками» и др. После 1945 года Софии Мефодиевне позволили вернуться в Звенигородку. Там она устроилась работать художником-оформителем в художественной студии при Доме культуры, продолжала исследовать историю Лысянского края. В частности, историю гайдамацкого движения, обычаи и традиции чумаков, записывала местный этнографический материал, рассказы старых чумаков и тому подобное. Поддерживала связи со всеми европейскими институтами. А главное — развернула широкую исследовательскую работу по всей Украине. Она была в группе издателей «Етнографічного вісника» и «Бюлетеня Етнографічної комісії ВУАН». Ее известные картины: «Совещание чумаков», «Лагерь чумацкий зимой», «Чумаки около корчмы», «Чумаки в дороге», «Чумацкая телега с парусом» и др. и сегодня помогают ученым подробнее познать украинскую историю и культуру Черкасщины.
Постановлением президиума Черкасского областного суда от 25 января 1973 года отменено постановление Особого совещания при коллегии ГПУ УССР от 12 марта 1930 года относительно С.М. Терещенко. 15 июня 1973 года по протесту прокурора УССР Верховный суд УССР отменил приговор Киевского областного суда от 29 сентября 1935 года относительно С.М. Терещенко и закрыл дело за отсутствием в ее действиях состава преступления.
...А Калень Терещенко, приехав из царских покоев на родную Черкасщину, принялся творить свою Шевченкиану. Все скульптурные творения Каления Мефодиевича были сделаны энтузиастами на заводах Черкасщины, в частности — Городищенском сахарном предприятии. 1 июля 1923 года на месте сваленного большевиками креста на Чернечей горе открыли бюст Кобзаря работы К.Терещенко, народный хор пропел «Заповіт» Шевченко. А через два года памятники К.Терещенко установили: 10 мая 1925 г. — в Шполе, 1929 г. — бюст Шевченко в Моринцах. Затем — девятифигурная композиция для села Шевченкового (Кереловка). Этот памятник, по-моему, был одним из лучших в творчестве народного скульптора К.Терещенко: на скале — Т.Г.Шевченко в кожухе и шапке с поднятой правой рукой. На пьедестале человек молотком разбивает на голове змея царскую корону; рвут кандалы крепостные; в руках крестьян — гайдамацкое оружие, освященное в Холодном Яру, и обиженная Катерина с младенцем. Мне кажется, что образ похожего памятника в Харькове скульптора М.Манизера был откровенно заимствован у К.М.Терещенко без ссылки на него.
Годы творения Шевченкианы Каленя Терещенко при советской власти были голодными. Поэтому, бывало, крестьяне принесут скульптору несколько горстей жареного хлебного зерна, и он, жуя его, работал над скульптурами Кобзаря. Но друг за другом в годы большевистского террора исчезли фигуры персонажей памятника Шевченко в Кереловке, а затем и скульптура Тараса была сброшена, а на ее место поставлен стандартно-типичный, другой памятник. На этом история с произведением Терещенко не закончилась, вылившись в печальную одиссею. Сбитая кувалдами и изуродованная скульптурная фигура Кобзаря была «запакована» в деревянный «гроб» — в огромный, из неплотно сбитых досок сундук — и трактором оттащена в глухой угол глубокого яра.
В своей публикации «Як паплюжили Тараса» («Україна Молода», 10.04. 2004 года) заслуженный архитектор, заслуженный деятель культуры Украины, главный эксперт Всеукраинского Фонда по воссозданию памятников им. Олеся Гончара Олесь Афанасьевич Силин (к сожалению, покойный) рассказывал, что они «...с женой Ниной Заручинской тогда сознательно ходили по Шевченковских местах. Узнав об этом злодеянии, нашли уже покрытый мхом «сундук» и через огромные щели увидели изуродованную фигуру Тараса. Отбитая его ладонь лежала на лице, будто бы от стыда за совершенное с ним. Тогдашние украинские общества охраны памятников ходатайствовали о реставрации этого произведения К.Терещенко. Тогда постамент оттянули, по приказу властей, в еще более глухое место. А когда мы нашли его и там, то «останки» от скульптуры Т.Г.Шевченко тайно, конечно, по приказу местной властей запроторили так, чтобы и следа не осталось».
Такой же трагической была и судьба творца памятников Т.Г. Шевченко — Каления Терещенко — скульптор доживал свои последние годы в приюте для старых и одиноких людей. Клал людям печи. А когда ослеп, то плел из лозы корзины. Там, в приюте, К.М.Терещенко и умер — в возрасте 90 лет. И после него, творца настоящей подвижнической Шевченкианы, не осталось бы и следа. Но, как утверждает в своей публикации О.А.Силин, Общество охраны памятников, возглавляемое тогда П.Т. Тронько, напечатало об этом в газетах материалы — но дальше газетного материала дело не сдвинулось...
Готовя энциклопедию «Черкащина», я, ознакомившись с публикациями П.Жука, О.Мазуренко и др., решил к материалу о К.М. Терещенко и С.М.Терещенко поставить фото могил известных земляков, и с этой просьбой (чтобы сфотографировали захоронения и прислали) обращаюсь по электронной почте к редактору Звенигородской газеты «Шевченків край» Г. Билецкой, в ответ — молчание, а райгосадминистрация на мою просьбу 19 ноября 2009 года (№ 01/31/2341) прислала ответ: «Уважаемый Виктор Алексеевич! Районная государственная администрация сообщает, что в районе отсутствуют фото захоронений Софии и Каленика Терещенко и неизвестно место захоронения их на Звенигородском кладбище. В районе также нет свидетелей, которые бы указали на могилы, в которых похоронены София и Каленик Терещенко. Глава государственной администрации В.М.Попко».
Придерживается другого мнения и ответственности добровольный краевед, директор Тальновского музея истории хлеборобства Вадим Федорович Мыцык: аж из Тального поехал в морозный январь в Звенигородку, вместе с журналистом и краеведом Феофаном Билецким они таки сфотографировали на местном кладбище могилу Каленя и Софии Терещенко, которые нашли вечный покой под одним, уже ржавым крестом, поставленным женой Каленя Мефодиевича Марией еще в 1970 году.
Почему же до сего дня государство, краеведы и местная власть Звенигородки, журналисты не приложили усилий, чтобы сохранить захоронение великого народного скульптора, своего трудяги-земляка Каления Мефодиевича и известной украинской художницы, краеведа, народоведа Софии Мефодиевны — брата и сестры Терещенко, о которых во всех некрологах указывается, что они «умерли в Звенигородке»?! Так, потому что именно в Звенигородской газете «Шевченків край» за 5 июня 1969 года читаю: «Районный отдел культуры и райком профсоюза работников культуры с глубоким прискорбием извещают о смерти скульптора, автора первого памятника Т.Г.Шевченко Терещенко Каленика Мефодиевича, и выражают соболезнование семье покойника» (с.4). Значит у Каления Мефодиевича осталась семья — какая тогда ее судьба? И как понять действия местных и областных чиновников в ответ на мои просьбы найти захоронение скульптора — нежелание помочь или историческая близорукость?
И подумалось — что же это за власть такая бездушная, безразличная, которая безответственно относится к памяти тех, кем должна гордиться Звенигородщина, — родная земля Великого Поэта?! За что же чиновники района, лауреаты Национальной премии имени Т.Шевченко, члены Черкасского землячества «Шевченків край», как и области, получают государственные награды, средства от премий, на всех перекрестках выступают под лозунгом «А ми з краю Кобзаря», а сами не знают, где похоронен Калений Терещенко, автор тридцати (!) памятников Т.Г.Шевченко, и поныне не привели в порядок его могилу! Более того, этого захоронения даже не было в списке к Постановлению Кабмина от 03.09.2009 года как памятника истории, оно не внесено в Государственный реестр недвижимых памятников Украины как объект культурного наследия национального значения. Не нашлось несколько тысяч гривен и у разрекламированной программы «Золота підкова Черкащини», как и в областном Фонде «Золота підкова»...
...Досадно, больно, стыдно смотреть на крест из заржавевших трубок, под которым покоятся два Великих Человека — Калений и София Терещенко, брат и сестра, которые отдали жизнь и творчество для Украины.
