Ответ на этот вопрос очень прост: потому что это происходит на фоне почти тотальной негации всего украинского, с языком включительно, на отечественном телевидении. Два с половиной года перемен в Украине привели к просто преступному результату: украинцев просто стирают с телевизионных экранов. Причина на поверхности — для олигархата, который определяет здесь все и вся, Украины, ее истории, ее культуры просто не существует. Поэтому на словах все ОК, и гимн подпевают, и вышиванки надевают, и руку на сердце кладут... На деле же ничего — не демонстративное, однако же пренебрежение. Демонстративное утверждение того, что никакой Украины в культурном смысле не существует (кроме отдельных этнографических заповедников), все это составляющие единого и неделимого «русского мира». Дуля в кармане так и прорисовывается чуть ли не в каждом «как бы укрАинском сериале».
И вот редкая птица — экранизация, усилиями «1+1 Продакшн», действительно достойного, действительно профессионального романа «Століття Якова» волынянина В.Лиса. Четырехсерийный одноименный фильм. Правда, писателю писать сценарий не доверили (а может, он и не хотел этого), за это взялся другой литератор, Андрей Кокотюха, с опытом работы в кино...
«БОЖЕ, ЯК ШВИДКО З НАМИ СЕ СТАЛОСЬ?..»
Самым сомнительным кадровым решением выглядело приглашение режиссера Баты Недича, серба, который осел в Украине и сделал уже немало сериалов, этакого среднестатистического профессионального уровня. А здесь требовалось не что-то усредненное, не мастерское вкручивание материала в жанровую раму, нет, хотелось увидеть на экране саму фактуру украинской жизни, ее кровеносные сосуды, само тело истории. Не буду думать, почему, скажем, не пригласили Андрея Дончика, который десяток лет назад именно на 1+1 осуществил успешную экранизацию «Украденого щастя» Франко, перенеся его события в наши дни. Очевидно, расчет был на «чуйку» Недича относительно вкусов и возможных реакций массовой аудитории.
Впрочем, говоря откровенно, вряд ли фамилию режиссера имела принициальное значение. Кто-то может назвать хотя бы два-три имени режиссеров отечественных телесериалов? Вряд ли. Это в 1970—1980-х на телевидении работали наши лучшие кинорежиссеры — Николай Мащенко, Николай Рашеев, Григорий Кохан, Вячеслав Криштофович... Да и сериалы их (короткие, конечно) снимались, как обычное кино, только с меньшей сметой и более скромным постановочным размахом.
Сейчас телевидение вернуло режиссуру в те времена, когда ее как таковой еще не было. Имеются в виду времена, когда роль постановщика в театре сводилась именно к контролю над расположением актеров, декораций и реквизита на сцене, без стремления подкорить все элементы спектакля единому замыслу и определенному жанрово-стилевому концепту. Сейчас то же самое. Да и как иначе, когда на съемку одной серии отводятся считанные дни? Какая там уже режиссура? Здесь не до жира... В данном, скажем, случае 4 серии сняты за 22 дня. Поэтому в натурных эпизодах нет ни весны, ни зимы, ни лета, а только какая-то средне-осенняя погода. Поэтому сельские усадьбы, их пространство не имеют никакой индивидуальности, как, собственно, и пространство домашнее. И так далее. Продюсеры — вот кто сейчас правит бал, вот в чьих головах складываются замыслы и кто контролирует продвижение идей к экрану. Качество фильма определяется качеством работы продюсерской группы, вот что. Постановщику (именно так, без добавления слова «режиссер») остается выполнять функции обслуги.
ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО ПРЕСС-СЛУЖБОЙ «1+1»
Конечно, это можно осуждать. Однако же вспомним: на телевидении сложилась и действует своя экономика, здесь нет дармовых денег, как это бывает с финансированием за государственный счет. Пенензы здесь считают, а потому наиболее затратный период, съемочный, сокращают до минимума. Снимать в убыток никто не позволит — так что вертись! Такая ситуация может измениться только при одном условии — когда все это приобретет настоящий индустриальный размах, когда рынок наполнится теми же деньгами. Все знают сейчас, что в США просто расцвет телесериального кино, которое, — и по качеству, и по объемам вложений в производство — мало уступает большому кинотеатральному кино. При правильной стратегии и тактике развития мы можем так же развиться и добиться принципиально других и количественных, и качественных показателей...
Еще одно сомнение вызвало приглашение на главные роли в «Веке Якова» почти исключительно театральных актеров. Будут неистово подчеркивать чувственные моменты роли, будут наигрывать, как это и водится в сериальных полотнах. Телевизионный театр называется. Утешало присутствие в группе одного из лучших отечественных операторов Игоря Иванова и высококлассного художника, ветерана нашего кино Сергея Бржестовского. Да и появление в картине Святослава Вакарчука (слова из его песни «Не йди» и выбраны мной для названия главок моей статьи), вместе с Никитой Моисеевом, гарантировала неповторимость музыкальной фактуры.
«ТАК ПРОСТО СКЛАЛОСЬ, ЩО АНГЕЛАМ ВДАЛОСЬ НЕ ВСЕ...»
Первая серия («Ульяна») отчасти подтвердила мои опасения. Об украденном счастье Якова Меха, его неистово-страстной любви к соседской девушке Ульяне, с непременным фиасковым треугольником, в котором кто-то и проигрывает... Мелодрама, где на первом плане мир чувств, все остальное не столь важно. Впечатление театральной сцены, с минимумом декораций. И с минимумом политических и собственно исторических подробностей. Более того, забегая наперед, скажу, что фильм сделан в режиме максимальной толерантности. Здесь господствует и побеждает человеческое благородство. Две женщины (Ульяна и Зося) делят одного мужчину, однако находят между собой общий язык и какое-то, так сказать, интимно-семейное понимание. Так же мужчины, Яков и Тимофей, бьющиеся за Ульяну, попадают в тот же единый семейный круг.
Более того. Еврейская семья, Гершель и Голда, которые держат корчму (в советское время «Чайную») и как будто должны были бы предстать в традиционной роли стяжателей, так же вписываются в патриархальный круг коллектива, где правит бал доверие и готовность поддержать ближнего. Поляки в фильме тоже свои, к украинцам относятся чуть ли не семейно. Даже немцы — и те не невесть какие прихвостни. Логика здесь, несомненно, присутствует — в мелодраме (а здесь торжествуют ее законы) имеют смысл только человеческие чувства, максимально очищенные от политических и социальных реалий. Человек здесь такой, каким он есть, здесь он сам себя делает, сам себя создает, а не какие-то исторические коллизии.
Только советский режим выпадает из этой логики. Многочисленные имитационные убийства (четвертая серия, «Финал»), когда энкаведисты уничтожают целые селянские семьи под видом воинов УПА, не имеют и не могут иметь никакого оправдания. Сражаться, бороться друг с другом — что ж, это естественно, но только при условии, что это открытое проявление человеческого естества, когда выходишь на бой с открытым забралом. Однако Советы приобрели иную стилистику — провозглашаемые лозунги не имеют никакого отношения к реальным действиям. «Советская власть защитит каждого» — на самом деле все с точностью до наоборот. Так в романе Владимира Лиса, так в фильме «Век Якова», и сложно с этим не согласиться.
Естественность чувств — на этом стоит картина, и в этом я нахожу примирение мое с ее авторами. Тем более, что эта естественность проявляет себя в последовательности стилевых установок — пейзажные планы природы, которая замирает в перетекании от лета к осени, от взрыва чувств до их гармонизации удивительно точно выражают основную концепцию текста фильма. Потому что история — в этой логике — состоит из сегментов, в каждом из которых есть взрыв, эмоциональный драйв, который завершается балансированием эмоций, их подчинением основной цели человеческой жизни: ее стабилизации и наполнению духовными импульсами. Наполнению усилиями самих людей, и именно поэтому, как поет Вакарчук, здесь даже ангелам «удалось не все». Человеку удалось больше!
В таком обрамлении предстает целый век истории волынского села Загоряны. Благородство чувств обрамлено духовными импульсами, которые побеждают... Оператору Игорю Иванову респект — вот эту визуальную ограниченность (сто лет в фильме одна и та же осень) он сумел превратить в художественную парадигму, за которой образ осени как поры истории. Невольно вспомнилась легендарная книга Йохна Хейзинги «Осень Средневековья», с ее, кстати, акцентом на рыцарстве и рыцарской идее.
«ПОБУДЬ ЗІ МНОЮ, І НАЙ ЗНИКНЕ ВСЕ...»
Среди очевидных для меня достоинств фильма — уровень актерских работ. Да, актеры в основном театральные, однако каждый с опытом работы в телевизионном кино. А Станислав Боклан и с опытом работы в фильмах для большого кинотеатрального экрана — достаточно вспомнить только «Поводырь» Леся Санина и его роль кобзаря Ивана Кочерги. Здесь так же роль с довольно сложным гримом. Сыграть столетнего мужчину — до сих пор подобное удавалось лишь легендарному актеру Николаю Надемскому, в молодости сыгравшему Вечного деда в «Звенигоре» Довженко. На столетнего Боклан все же не выглядит, зато очень точно играет все нюансы человека, чей жизненный опыт служит моральным компасом при любых жизненных обстоятельствах.
Две центральных женских роли — Ульяны и Зоси — сыгранные актрисами Анной Топчий (Киевский театр драмы и комедии на левом берегу Днепра) и Людмилой Загорской (Киевский театр на Липках), сыграны по-разному. У Топчий перепад бурных эмоций и их усмирение, у Загорской (прежде всего во второй серии, которая так и называется — «Зося») — благородство польской женщины, удивительное подчас благородство (особенно в эпизоде, когда она бросается спасать своих односельчан, которых воины Армии Краевой уже приготовились сжечь в качестве мести). Загорская выглядит эффектнее, однако и Топчий доказала свою перспективность — думаю, при содействии театральных и кинематографических муз она может вырасти в действительно заметную личность.
Роман Луцкий (Ивано-Франковский театр) в роли молодого Якова и Александр Печерица (Национальный театр им. И. Франка) вполне достойно справились с довольно непростыми ролями, за которыми традиция пьес и спектаклей еще театра корифеев конца ХІХ века (то есть именно театральная традиция). Мелодраматические коллизии играть вреде бы не так уж сложно — нужно только не переборщить в самом проявлении эмоций. Однако же это кино, и оба актера помнят об этом, практически нигде не впадая в театральность пластики. Веришь в благородную огранку их эмоциональных всплесков, веришь в людей, которые действительно меняют себя и саму жизнь. Хотя она как-то не очень-то меняется — вот правнука Якова забирают на войну, сегодняшнюю уже, на Донбассе...
Все же впечатление, что — несмотря на все недостатки — авторам фильма удалось максимально смягчить постановочный минимализм и создать довольно выразительную и довольно стильную версию семейной саги. Это давно уже просилось на экран. И вот, наконец. Поэтому и не удивительна та волна зрительской благодарности, которая выплеснулась на интернетовские, так сказать, страницы, где есть и нарекания, однако они в меньшинстве. Хочется надеяться, что за этим шагом последуют и другие. Ну, сколько же можно делать вид, что мы живем в том же «русском мире»?
КОММЕНТАРИЙ
«ВО МНОГОМ «ПО МОТИВАМ»
«День» обратился к автору романа, чтобы узнать его мнение об экранизации.
Владимир ЛИС, писатель:
— Попытка представить историческую драму как телепроект для массового зрителя — в принципе, позитивный момент. Для массового зрителя — по крайней мере того, кто не читал роман, это будет интересно. А для того, кто читал роман, понятно, что фильм совсем другой. Он совсем по-другому трактует и представляет материал.
Автор сценария упростил образы «до предела» и сделал многое по-своему. Особенно плохо автор сценария поступил с образом Якова. Например, Яков, по сути, в сцене со свадьбой показан трусом, который стреляет вверх и бежит. А в книге, наоборот, — он выигрывает, за ним идет Ульянка в лес, и там выясняются отношения, создается психологическая ситуация. Кроме того, совсем другие, чем в романе, женские образы. Намного более простые, нет психологизма, есть только то, например, что Ульяна не выходит замуж за одного, повинуется воле родителей и идет за Тимофея. Вот и все вместо сложности характеров. Дело в том, что должен был быть один автор сценария — молодая драматург Наталья Ворожбит. Что-то там в студии с ней не сложилось, и нужно было, как говорят, срочно делать. И вот подрядился Кокотюха. Он меня заверил при встрече, что будет идти строго по тексту, даже сказал, что отнесется «нежно» к моему тексту. А оказалось, что нет. Оказалось, что многое переделал, преобразовал. И получился совсем другой сюжет, во многом по мотивам. Режиссура не очень мне понравилась.
Фильм потерял колорит, который есть в романе. Очень бы «зазвучало», если бы использовали западнополесский диалект. Эти особенные слова, специфическая речь предали бы значительный колорит. Кроме того, у нас церкви всегда были с крашеными стенами, дома тоже у нас, на Волыни, белят. Не помню, чтобы у нас где-то был непобеленный дом на Полесье. Если уже авторам фильма захотелось показать традиционное украинское село или где-то неизвестно где, то зачем подчеркивать, что это Любомльский район, такое-то село и так далее?
Но тот момент, конечно, что это первая экранизация современного произведения в телесериал, где звучит украинская речь, играют украинские актеры, хорошая операторская работа, приятно. Из позитивного я уже отмечал также игру обоих исполнителей роли Якова. Особенно талантливо играет Станислав Боклан, который когда даже молчит, то словно говорит. Роман Луцкий в роли молодого Якова тоже понравился.
Зрителям, не читавшим книгу, может быть интересно. Действительно динамично, действительно развивается сюжет в традициях мелодрам. Но те, кто читал, отмечают, что разница между текстом и сериалом очень велика.
У меня было предложение от другого канала экранизировать «Соло для Соломії». Но там основная причина — боятся украинского языка в кадре. Если говорить о других современных произведениях, экранизация которых актуальна, думаю, что очень хороший фильм вышел бы по роману моей жены Надежды Гуменюк «Вересові меди» или «Танець білої тополі». Или экранизировать хотя бы одну из повестей, входивших в ее книгу «Коханий волоцюга». Если бы еще кто решился экранизировать какой-то роман Галины Пагутяк, произведение Александра Жовны... По его повести «Експеримент» снял фильм «Ночь света» Роман Балаян. Но у Жовны есть и другие произведения, которые могут стать хорошими фильмами. Знаю, что создается сериал по роману Шкляра «Чорний ворон». Другое дело, что все-таки хотелось бы, чтобы литература и кино объединились. Думаю, что когда-то к этому придем.
Подготовила Ольга ХАРЧЕНКО, «День»
