Весть о смерти профессора Московского государственного университета им. Ломоносова, доктора филологических наук, блестящего знатока французской и мировой литератур Георгия Константиновича Косикова стала ударом для мирового литературоведения.
Человек дерзания и прорывов, новатор в методологии гуманитарных наук — его литературоведческие исследования и концепции оказали значительное влияние на развитие и украинского литературоведения. Георгий Константинович был великим учителем, оставившим после себя мощную школу зарубежников, «франкофонов». Он стремился сочетать мир постсоветского хаоса с критической и ответственной мыслью Западной Европы. Сторонник структурализма и, в частности, Ролана Барта, он всю жизнь оставался почитателем европейской литературы эпохи Возрождения. Именно благодаря Г. Косикову французская литература и литературоведение становились к нам ближе.
Среди самых выдающихся трудов Георгия Косикова, которые, бесспорно, опередили свое научное время или же представили качественно новую модель литературоведения и критики, можно назвать такие: «От структурализма к постструктурализму (проблемы методологии)» и «Зарубежная эстетика и теория литературы XIX—XX вв. Трактаты, статьи, эссе». Он открыл для отечественной науки выдающихся французских теоретиков и писателей — новое, несоветское виденье литературного процесса представлено в многочисленных комментариях, вступительных статьях к изданиям мирового писательства: «Проблема личности в романах Натали Саррот», «Виан Б. Пена дней: роман», «Барт Г. Избранные работы. Семиотика. Поэтика» (этот труд стал научным бестселлером), «Готье Т. Эмали и камеи», «Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора», «Барт Г. S/Z», «»Адская машина» Лотреамона», «Барт Р. Нулевая степень письма» и т.д.
Косиков был в авангарде мировой гуманитарной мысли: участник большого количества мировых литературоведческих конгрессов, он привозил в Россию новые формы знаний, новые методы преподавания, наконец, новые альтернативные истории развития мировой литературы. Для Косикова особенно привлекательной была эпоха символизма, хотя до последних дней своих на кафедре истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ им. Ломоносова читал курсы, связанные с европейским Возрождением (он преподавал в этом Университете с 1970 года). И действительно, Георгий Косиков сам был человеком Ренессанса: его научный мир — это сквозьвременной мультиверсум, в котором сосуществуют Монтень и Бодлер, Бахтин и Барт, Жарри и Лотреамон, Готье и Гумилев, Кристева и Пропп...
Ученый создал для себя собственную планету на грани французской, русской и мировой культур, на которой жил в течение многих лет, озаряя путь молодым исследователям. Бесспорно, Георгий Константинович — один из тех мэтров, которые смогли оставить после себя мощную научную школу.
Также Г. Косиков был одним из тех критиков еще в 1960 и 1970 гг., которые имели доступ к оригинальным текстам мировой литературы — и классическим, и современным. Он хотел познакомить советского читателя с самыми интересными французскими романами со страниц «Литературного обозрения», «Современной художественной литературы за рубежом», «Вопросов литературы» и т.д. Еще в 1967 году в журнале «Современная художественная литература за рубежом» он писал о романе «Потоп» недавнего Нобелевского лауреата в области литературы Ле Клезио. Его героями, с которыми он имел возможность общаться без переводчиков и посредников, были Клод Симон и Эжен Ионеско, Альфред Жарри и Жан-Поль Сартр и многие-многие другие. Именно Георгий Константинович был одним из тех методологов, которые разрабатывали программы по изучению истории мировой литературы (и в частности, литературы эпохи Возрождения) в высшей школе.
Последнее письмо в моем электронном ящике от Георгия Константиновича датировано 11 января этого года. Еще в прошлом году я планировал пригласить его на Международную конференцию к 200-летию Гоголя, которая проходила в Театре им. И. Франко. К сожалению, не получилось. Во-первых, график был слишком плотно расписан. Во-вторых, Георгий Константинович не мог позволить себе «перегрузки» после болезней. Почему-то в последнее время сил становилось меньше. Вероятно, жизнь таких гигантов имеет особое «течение»: один год может равняться трем или пяти. Мы договаривались, что в этом году, уже на фестиваль «Мария», посвященный Чехову, он обязательно приедет. Но не все складывается так, как планируешь...
