Все началось в строгой фазе карантина, когда мир свелся к монитору ноутбука и интернету в нем. Я затеял Фейсбук-опрос о популярной украинской рок- и поп-музыке. Название Kurs Valüt вспомнили сразу несколько друзей. Начав слушать, я посмотрел - точно ли эта группа из Днепра. Нет, ошибки не было.
Электронное, просчитанное, сдержанное, холодноватое. Низким монотонным голосом повторяются фразы вроде “Я так люблю, коли ти кажеш ні”. Песни об отчуждении. Тексты украинские. Затягивающий ритм. Странные шумовые завихрения. То, что можно с равным удовольствием слушать и танцевать.
Kurs Valüt оказался частью гораздо большей картины. Основателя группы зовут Евгений ГОРДЕЕВ. Настоящий человек-оркестр, он, похоже, способен превратить в искусство любой материал. По первой специализации и пристрастию - художник. Сам делает видео своих выступлений. В прошлом году дебютировал как кинокомпозитор - его композиции составили саундтрек награжденного "Золотой Дзыгой" мультфильма Никиты ЛЫСЬКОВА (также днепрянина) "Любовь".
Кроме «Курса валют», Гордеев ведет проект Ksztalt - аналог абстрактной супрематической живописи, по утверждению автора. Этот ряд экспериментальных ритмических структур действительно являет собой музыку простых геометрических форм, настоянную на шумах и дымах индустриального города.
Еще одно детище Евгения - полный антрацитово-черного юмора “MC Брехунець” - песни под липкие мелодии а-ля "Ласковый май" с текстами на манер “Я відвезу тебе у Жовті Води на уранові рудники”; из той же программы - ослепительный хит “Зоряний Шкіряк” и перепев общенародного "Рушника" на мелодию суперхита I Am Creep знаменитых британцев Radiohead. Наконец, альбом V: Sevolod создан как полностью семейная забава - Евгений записывал пробы сына-аутиста на разных инструментах, затем превратил эти сырые, интуитивные аккорды и напевы в изысканные атональные пьесы.
Без преувеличений, Гордеев - отдельное явление в нашей музыке. Его музыку уже слушают в Европе и приглашают туда на выступления и фестивали.
Евгений родился в маленьком шахтерском городке Белозерское. Отец - шахтер, имел музыкальные увлечения: играл в фанк-ансамбле, организовал духовой оркестр горняков; мать - преподаватель изобразительного искусства. Евгений окончил Харьковское государственное художественное училище. С 17 лет жил в Покровске, с началом боевых действий переехал с семьей в Днепр.
В Днепре, в одном из центральных кафе, мы и встретились.
"МНЕ НЕ ХВАТАЕТ КУЛЬТУРЫ БОЛЬШИХ ГОРОДОВ"
- Сначала было визуальное искусство или музыка?
- Искусство. Я имею единственное образование - художественное. Даже не высшее - среднее. В Харьковском художественном училище. Никаких компетенций в теории музыки.
- А на кого учились в училище?
- На дизайнера - от графики до интерьера, разделения в то время не было. Таки себе переходный этап между "художником-оформителем" и собственно дизайном. Все это только рождалось тогда - самое начало 2000-х.
- Что после этого?
- Писал и выставлял супрематические картины. Затем овладел векторными программами типа Flash и начал делать подвижные супрематические композиции, аудиовизуальные перформансы. Это уже вернувшись на Донбасс, в Покровск.
- Что вы считаете своим самым большим визуальным достижением?
- Мой первый электронный проект Ksztalt. Он сценически оформляется созданными мной красивыми векторными штучками, которые двигаются и формируют атмосферу.
Вообще, мне не хватает культуры крупных городов. Культуры вокруг нашего постиндустриального пейзажа, работы с этим контекстом. Даже в городке на Донбассе я занимался этой темой. Если живу рядом с бесконечным заводом, то это должно влиять на эстетику и музыкальную, и визуальную. Именно эти влияния я пытался передать через примитивные супрематические формы, в моем воображении коррелирующие с мегаполисами, кирпичом, фонарными столбами, ритмом новостроек. Поэтому, когда звучит Kurs Valüt, люди подсознательно ассоциируют его с регионом, в котором это делалось. Львовяне говорят, что у них такое невозможно. Иная атмосфера.
- Проезжая или проходя промышленные кварталы Днепра, ловлю себя на подобных мыслях: это требует собственного художественного выражения.
- Когда я еще жил в Харькове, то меня вдохновлял архитектурный конструктивизм, здание "Госпром", завод "Турбоатом", который выглядит как красивый монстр. Южмаш и Левый берег с его трубами в Днепре тоже очень крутые. Это все находит закономерный эстетический выход в том, что я делаю.
"МАЙДАН НЕ БЫЛ СФАБРИКОВАН"
- При каких обстоятельствах вам пришлось выезжать в Днепр?
- При военных, конечно. У меня семья - жена, десятилетний сын-аутист Всеволод. Нам нужен соответствующий реабилитационный сервис, а здесь уже стреляют возле дома, по полгода воды нет в городе. Я по совокупности этих факторов решил переехать в ближайший областной центр, подконтрольный Украине. Родители остались в Покровске, который, к счастью, на нашей стороне.
- У войны тоже есть своя музыка?
- Меня уже спрашивали об этом. Война звучит как нойз (от англ. noise, шум - современный музыкальный стиль - ДД). Бесструктурное, хаотичное, злое. Войну можно подзвучить, но эстетизировать ее не хочется. Мне больше нравится эстетика бунта. Стук в 2014 по бочках на Грушевского, плюс шины, дым, огонь - и в визуальном, и в звуковом плане это было магнетически.
- Мне кажется, что современное искусство в Украине ощутимо потускнело после Майдана.
- Это разные задачи. Я не против, когда варьируются малые формы. Когда я думал поступать на архитектурный, то мечтал делать архитектуру малых форм - автобусные остановки, киоски и тому подобное.
- Почему?
- Потому что спекуляция на больших формах кажется мне слишком понятной. Гигантские размеры спекулятивны по определению. Уже масштабом можно поразить. Майдан масштабен сам по себе, но он впечатлял на разных уровнях. Есть малая форма, ее еще можно назвать найденной формой - та, которая уже существовала и была использована во время Майдана. Например, песня “Пливе кача”. В ней нет эпичности, величия. Но, будучи "найденной", исполненной в нужный момент, она стала как недостающая часть в паззл и сработала. А когда Олег СКРИПКА, Сергей ФОМЕНКО и Тарас ЧУБАЙ пытались сделать большую форму - гимн новой армии - из песни «Зродились ми великої години» - не сработало, не прижилось, потому что искусственное и конъюнктурное. Майдан не был сфабрикован, он произошел. Так же как и “Пливе кача”. Словом, чтобы создать что-то убедительное и большое, надо сначала размяться на малых формах. Я, в частности, смеюсь над тем, сколь внезапно народ полюбил Dzidzio с его "Молитвой за Украину". Просто засекаю секундомер, когда публика забудет об этом - потому что оно также искусственное и конъюнктурное. Это так не делается.
ФОТО НИКОЛАЯ ТИМЧЕНКО / «День»
"ДНЕПР НА САМОМ ДЕЛЕ КЛЕВЫЙ"
- Днепр всегда мне казался довольно далеким от искусства. Чем он вдохновляет вас, кроме промышленной эстетики?
- Динамичностью. Здесь происходит очень быстрая застройка современными объектами. Если стать на том же Екатеринославском бульваре, то повсюду видна новая архитектура. Это архитектура уже независимой Украины. И в Днепре она хорошая, мне нравится. Мне нравится Центр "Менора", офисные стеклянные билдинги. Сделано со вкусом. На Правом берегу застройка имеет небольшую этажность, правильно вписана в пейзаж. Днепр на самом деле клевый. Просто немного подрихтовать эти тротуары, где-то с транспортом разрулить, и вообще чудесно будет. Те, кто перенес травмы детства или юношества в Днепре, потому что здесь было когда-то криминогенно и неуютно, те, кто натерпелись и уехали отсюда, сейчас ругают город – а мне это непонятно.
- Я один из тех, кто натерпелся и уехал. Но не ругаю, напротив - очень интересуюсь, что изменилось. Красивые дома - это, конечно, хорошо, но город делают люди.
- Днепр еще вдохновляет волонтерским движением. Бросили клич - построить независимую сцену в парке Шевченко - сбежалось полсотни энтузиастов и построили сцену с нуля. Реабилитационный центр, куда я водил сына, строился так же: мамы аутистов позвали людей - и собралось столько добровольцев, что просили разойтись где-то половину, потому что слишком много. Здесь очень мощная энергия человеческого участия. Клуб "Модуль" - низовая инициатива. Карантинный фестиваль "Интерсити" на базе "Модуля", уже международный, где мы участвуем - тоже. Я для "Модуля" делаю все, что могу, просто потому, что уважаю их. И так многое создается.
- Да, это действительно греет.
- Достаточно проехаться по Украине и все увидеть собственными глазами. В Ивано-Франковске тусили с ребятами на рэйве, и они жаловались: «Львов все внимание на себя забрал!" Я им ответил: "Чуваки, вы сделали рейв на сотни людей, а Львов не смог. Он свою туристическую привлекательность не строил, а унаследовал. В моих глазах вы круче здесь и сейчас".
"СМЫСЛЫ НАДО ДЕЛАТЬ ПАРАДОКСАЛЬНО"
- Но проблем в Днепре тоже хватает?
- Экологические, транспортные, криминальные. Большой город. И еще проблема - отсутствие достаточного артистического сообщества. Волонтеры - это круто, мы можем строить инфраструктуру, но кто будет пользоваться ею? Этих слишком людей мало, слишком узкий круг.
- Замечу, что ранее никакого круга, производившее хоть что-то, интересное за пределами региона, не существовало. Совсем.
- Сейчас у Днепра даже есть определенный магнетизм для артистов, которые приезжают сюда - на резиденции и тому подобное. Мы их размещаем в красивых местах. Им все нравится. Мне - тем более. Я родился в шахтерском городе на 15000 человек, где только 5 шахт и все. Но даже там делались рейв-вечеринки.
- Как они выглядели?
- Колонный зал Дома культуры с античными скульптурами. Самопальные лазеры на шарнирах. Стробоскопы, дым, The Prodigy, 1990-е. Это было очень круто, как я потом понял. Также все собственными силами. Я с тех пор почти не изменился. В 14 лет я имел подшивку советского перестроечного журнала "Юный художник". Там печатали потрясающие плакаты. Я взял кассету с первым альбомом "Пинк Флойд", записанным пиратским путем с пластинки… Представляете себе, в моем городке был первый оригинальный виниловый альбом "Пинк Флойд" - "Волынщик у врат зари", 1967 года.
- Нет, не представляю. Это же сумасшедший раритет.
- Надо понимать, какой Донбасс. Это СССР в миниатюре, со всеми этносами от греков до казахов. Настоящее лоскутное одеяло. Плотно заселенный, достаточно урбанистический, даже в маленьких городах. Винил "Пинк Флойд" - пожалуйста. Синтезатор "Поливокс", у меня дома стоял - пожалуйста. Донецк был одним из центров фарцовки контрабандной импортной аппаратурой, электрогитарами и пластинками, которые везли из Прибалтики. Было в Донецке - было и в городах рядом. Ничего удивительного. Мне иногда даже Харьков казался провинциальным. Но у Донбасса есть свои отрицательные моменты, которые лишают мотивации вернуться туда. Потому СССР в миниатюре - это еще и мировоззренческие минусы. Здесь я чувствую себя комфортнее, кроме того, Днепр - тоже мультикультурный город. Центр, Правый берег наполнены иностранцами. На улицах звучит несколько языков, и это мне очень по кайфу. Например, недавно был в Тернополе в воскресенье, смотрю - полная площадь людей. Что происходит? А просто идет воскресная служба в храмах УГКЦ. Такая монокультурность кажется скучной. А мне интересно, когда все разноцветное и разнообразное.
А с Киевом отношения не сложились. Мне не нравится, как он относится к собственной внешности. Я обрадовался зданию Театра на Подоле авторства Олега ДРОЗДОВА - потому что это свежее дыхание. Не надо все время гнаться за прошлым, лучше спросить себя - кто мы сегодня? И в музыке так же.
- Возвращаясь к музыке: так что за история с кассетой?
- Я вырезал из «Юного художника» репродукцию Малевича для обложки, вставил в кассету. Вот этот альбом и этот Малевич до сих пор у меня под кожей в смысле влияния. Малевич - лаконичность форм, а Сид БАРРЕТТ (вокалист, поэт, основатель "Пинк Флойд" - ДД) - парадоксальность. Тексты и смыслы надо делать парадоксально. Это работает. Например, “Я так люблю, коли ти кажеш ні” - это парадокс и лаконичность. Текста мало и он нелогичен. Это порождает определенную магию. А украинский добавляет фонетической привлекательности, потому что на русском это невозможно спеть.
Итак - мне 14 лет, у меня кассета раннего "Пинк Флойд" с обложкой Малевича. Это зерно никуда не делось, проросло 3 года назад в виде "Курса валют".
- Вы говорите о влиянии Сида Барретта. Я тоже его обожаю. Но ваша музыка, по крайней мере внешне, на него непохожа.
- Наша музыка просто выполнена на других инструментах. У меня синтезаторы, у него гитары, но если покопаться в структуре, везде торчат уши. И еще стиль пения Барретта - вокальная чеканка, когда нет мелизмов. Я этот стиль пытаюсь копировать. Не очень получается, но я стараюсь тоже так "чеканить", сепарировать ноты друг от друга, без сольных моментов, заигрываний и крючков для слушателя. У каждого отдельного слога - своя нота.
Мне хочется петь низко, потому что это привлекательно. Когда человек поет высоко, то это Том ЙОРК и это некрасиво. Radiohead привлекательны музыкальной структурой. А пение там ужасное и Том сам это признает. Хороший низкий вокал - это Фрэнк СИНАТРА или Тиль ЛИНДЕМАНН (лидер немецкой группы Rammstein - ДД). Они поют в комфортном для себя диапазоне. А когда в некомфортном, когда голос недостроенный, как у меня, то получается надломленный низкий вокал. Такой, с браком.
- Вы этим не очень довольны?
- Вообще недоволен.
ФОТО НИКОЛАЯ ТИМЧЕНКО / «День»
"Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО Я ДЕЛАЮ, КОГДА ДЕЛАЮ"
- А когда бываете собой довольны?
- Полностью никогда. Но я о себе не очень много и думаю. Если об этом думать, то застряну в перманентной депрессии. Эффектом, вызванным моей музыкой, я доволен. Мне нравится, как оно органично, без посторонних ресурсов пошло в народ. Потому что мотивацией была не репрезентация себя, а ковыряние в реальности. Влияние на реальность. Чтобы оно звучало на домашних вечеринках.
- Звучит?
- Да, мне шлют подтверждения - где и когда. Моя музыка проникает в чужие жизни. Мне прислали во время последних выборов фото из кабинки, где бюллетень был испорчен цитатами из "Курса валют". Дошло уже до такого. И это прикольно, это влияние на реальность, хотя и не предусмотренное.
- Почему?
- Мне хотелось повлиять в жанровом смысле, чтобы люди поняли, что электроника бывает разной, например такой: песенной и одновременно аскетично-минорной, минималистичной, украиноязычной, немного агрессивной - и попытались тоже что-то такое сделать. Однако сработала афористичность текстов.
- А в чем заключается ваш метод?
- Его можно сформулировать так: "Вдохновляться не копируя". Я могу для своего проекта позаимствовать проигрыш из известной композиции, но его никто не вычислит, потому что он там совершенно иначе применен. То есть вдохновился не копируя.
- А технически как это выглядит?
- Я компоную музыку с помощью сэмплов. Создаю их на программе в компьютере, затем перегружаю в сэмплер и на концерте играю без компьютера вживую все партии, каждый звук в реальном времени с использованием сэмплера и в "Кшталте", и в "Курсе валют". Но это проекты принципиально разные.
- Как вы их ввели в жизнь?
- Я играл экспериментальную электронику, и мне показалось, что у нас мало перформативности, мы довольно скучно выглядим за своими гаджетами. Не хватает движения в жанре. Ибо все помешались на Aphex Twin (псевдоним культового ирландского электронного исполнителя и композитора Ричарда Дэвида ДЖЕЙМСА - ДД), не смотрели в сторону минимал-вейв (minimal wave, "минималистичная волна" - жанр современной музыки, создаваемой с использованием синтезатора и драм-машины - ДД), считали легкомысленным, но почти все его тайно слушали. А если я сделаю? Так и появился Kurs Valüt в самом начале 2017. Я все это представил на дне рождения моего будущего соратника по "Курсу " Евгения КАСЬЯНА. У него есть камерный фестиваль "Женька", где каждый из друзей самовыражается как может. Я принес на "Женьку 29" голую музыку без текстов. Народу очень понравилось. Я понял, что надо писать тексты. Предложил: " Киеву надо утереть нос. Надо устроить культурное "сепарство". Какой-то свой вайб (жаргонизм для обозначения эмоционального состояния или атмосферы, создаваемой определенным местом или событием - ДД). Например, сделаем вечеринки с украинским минимал-вейвом. Назовем "Эстрада". Будут играть несколько известных проектов, а разогревать их давайте той фигней, что у меня уже есть". То есть Kurs Valüt создавался для разогрева украинских минимал-вейв-коллективов. На коленке, за 10 дней я отшлепал тексты, вошедшие в первый альбом. Сначала играл сам, потом привлек музыкантов, чтобы с микрофоном красиво выглядеть. Впоследствии разработал еще и визуальную концепцию. Вот вокалист, он танцует, определенным образом ведет себя, вот лаконичный задник, затем мы в оформлении заменили видеопроекции на лампы, которые синхронизируются с мелодией. Все это закупалось на собственные средства. Иногда удавалось покрывать какие-то расходы, а иногда мы оказывались в глубоком минусе. Довольно быстро мне показалось, что "Эстрада" никому не нужна, а нужен именно "Курс". Поэтому я закрыл эти вечеринки, а группу оставил. Теперь Kurs Valüt реже выступает в Днепре, чем за его пределами. В городе концертируем разве что раз в год.
- Специализированной музыкальной подготовки у вас действительно нет?
- Я произвожу музыку непрофессионально, мало разбираюсь в теории, в этом есть и плюс, и минус - потому что люди, которые знают, делают это быстрее. Например, я не умею играть на клавишах, но пишу на них музыку. Такая диковина. То есть я не знаю, что я делаю, когда делаю. Но это позволяет еще удивляться тому, что делаю. Люди, которые разбираются в теории и делают все профессионально, говорят, что для них нет ничего удивительного. А для меня есть! Я ни фига не понял, но какая-то магия проскочила. И самое сладкое - собственно делание. Например, когда сигнал голосования из Верховной Рады стал в трек "4533", словно он там и был, то я скакал от радости - как оно круто там! Этот момент, когда что-то хорошее родилось из небытия, прекрасен. Остальные - эфиры, концерты - не то.
"Я ПРОТИВ ИСКРЕННОСТИ ТЕКСТА"
- Еще одна ваша безусловно популярная затея - “МС Брехунець”. Он возник как шутка?
- Надвигался очередной "Женька", и я подумал, что надо сделать что-то новенькое. Я хотел коллаборации со своим луганским другом, который вывел меня в свое время на музыкальную орбиту с домашней студии в Покровске. Он сейчас в Северодонецке развивает культурную индустрию. Я ему дал один из своих аппаратов, чтобы он на нем что-то творил. Аппарат он вернул через 2 года, но я этот аппарат перерос, он звучит смешно для меня. Каждый звук смешной. Стою и хохочу. Понимаю, что в серьезной музыке я его не использую. А если в несерьезной? Если мне смешно сейчас - то кому-то тоже может стать смешно. Что бы сделать такого? Вот мне попадается на глаза акция моих тернопольских друзей - они пришли на концерт Степана ГИГИ (украинский эстрадный певец старшего возраста - ДД) с его огромным портретом, пробились к нему в гримерку, он его подписал и они поочередно целовали тот портрет как икону. Ну-ка возьму эту традиционную приторную эстраду и скрещу с концептуальными текстами. Я проанализировал, так сказать, музыкальный метод Гиги и создал песню “Зоряний Шкіряк” как первую пробу. Мне понравилось, слушателям тоже, теща до слез смеется. Зоряну ШКИРЯКУ послал - ему тоже понравилось. Правда, опять-таки, оно сработало не так, как я хотел.
- А как хотели?
- Умаслить рядовых граждан, а не культурное сообщество. Получилось наоборот. Когда ставили "Брехунця" карпатским вуйкам, они воспринимали это как издевательство и просили какого-нибудь Дзидзя. А эстеты в восторге. Фестиваль "Докудейс" крутил, по тусовкам различным, в сквотах звучит. Для меня довольно странно, потому что я считал, что понял что-то исконно украинское, что должно звучать по городу, а по факту это авангард же и вышел.
Старая история: рассчитываю на один эффект - получаю другой. Но с "Курсом" этот эффект сработал на Европу. Они не понимают текстов, но слышат музыку, грув, и он им очень нравится. В начале года Kurs Valüt приглашали на фестиваль украинской музыки в Амстердаме и на концерт в Берлине, но из-за карантина все перенесли на осень этого и на январь следующего года соответственно. То есть в Берлине оно играет по клубам, немцы не понимают слов, но удовольствием танцуют. А здесь люди ведутся на тексты. И это мне не нравится, я считаю украинцев больше слушателями, чем текстовиками.
- Такая литературность кажется мне более русским обычаем.
- Абсолютно русская деформация. Мне бы хотелось, чтобы больше любили Tik Tu (тернопольская группа - ДД), Lюk (харьковская группа - ДД), потому что это мелодия. Это важно. И я не понимаю, как народ увлекается чем-то немелодичным. У нас отличная инди-сцена, у нас неплохой панк-рок, некоторые вещи делают на европейском уровне. Но молодежь любит условный российский "Буерак", посредственность, по которой медведь из тайги потоптался, на мой взгляд.
- Но все же тексты имеют некоторое значение. Черный юмор в «Брехунце» и в «Курсе» - это общее мироощущение или способ защиты?
- И то, и другое. Наживное. Вызванное определенным травматическим опытом. Но я против искренности текста. Мне кажется, что лучше работать с вымышленным лирическим героем. Оно все равно будет опираться на опыт, но применяются гиперболы, метафоры, мгла, некий туман. Чтобы ни одна собака не узнала о причине. Не надо здесь душу раскрывать. То есть это должна быть реальность немного измененная, а не скопированная. Мне даже как слушателю хочется, чтобы я попадал в несколько измененный мир, и необязательно измененный к лучшему. Это как в театре, когда есть мистификация, инаковость. Мой юмор, парадоксы – для того, чтобы несколько изменить реальность в сторону меланхолии, темного байронизма. Герой "Курса валют" - байронический, меланхолический, асоциальный, полумертвый, с почти отсутствующими эмоциями, такой биоробот немного. Мне нравится эта эстетика.
- Что она дает залу?
- Обнаженную энергию телесности. Физическая активность с выключенными эмоциями, это как солдаты - они просто идут, им нельзя рефлексировать. Ты не должен думать об этической стороне во время боя. Мне кажется, что в "Курсе" есть эта милитарность, энергия без попытки рефлексий, хватание за душу. Последствие - тонизирующее. Человек слушает и ему хочется двигаться, что-то делать. Кто не танцует до того - затанцевал. Кто-то слушает на работе, чтобы взбодриться. Есть подтверждения. Так что не только тексты. Никакой социологии, философии. Мне очень не нравится, когда моим песням приписывают социальность, это их сильно сужает. Это абстракции, текстуальный нонсенс.
"РАБОТАТЬ НАДО ХИТРО"
- Чего не хватает нашему арт-сообществу?
- Функционеров, культуртрегеров. Хочу это подчеркнуть. Фишка культурного менеджмента в том, чтобы из творца, из этого неадекватного существа, добыть продукт. Я сейчас вожусь с молодыми, они ловкие, подвижные.
- Насколько это сложно?
- Я где-то проглатываю замечания, чтобы их не травмировать лишний раз. Пусть человек остается в убеждении, что он самый крутой в мире. Если это даст ему толчок что-то делать - не буду разрушать иллюзии. Работать надо хитро, понимать, что творцы - люди впечатлительные, нестабильные, на полпути между суицидами и имеют плохие привычки. Мне кажется, что некоторые наши известные менеджеров просто не понимают, как артисты устроены внутри. И пока они этого не понимают и пока наш рынок этого не понимает, до тех пор у нас не будет экспортного товара. Уровень артиста поверяется именно экспортным потенциалом его работ. Если ты органично, без сверхусилий по пиару, оказался на крутом фестивале в Европе, ты что-то можешь. Меня никто не продвигал, а все получилось.
Взять того же диджея Станислава ТОЛКАЧЕВА из Днепра. Он сейчас в Берлине, в Амстердаме, на Западе нарасхват. Никто не продвигал. Сам он человек далекий от понятий сосредоточенности и ответственности. Но предложил уникальный техно-продукт, которого никто в мире не играет. А функционеры должны быть отличниками. Они должны быть сконцентрированными. Первый продюсер "Пинк Флойд" Питер ДЖЕННЕР носился с ними как с детьми. Он был адекватен, они - нет. Благодаря ему состоялся вышеупомянутый "Волынщик у врат зари", который перекрывает всех этих "Сержантов Пепперов". Шедевр, созданный благодаря правильному менеджменту. Вот если бы это было у нас налажено. Имеем выдающуюся сцену, потому что есть и артисты мастерские, и слушатели классные. Не хватает только менеджмента, режиссуры, юридического сопровождения.
"УКРАИНИЗАЦИЯ НЕ ПОЛУЧИТСЯ В ЛОБ "
- Вы с самого начала были украиноязычным или заговорили уже в сознательном возрасте?
- Я жил в двух городах на Донбассе. В Белозерском родился, прожил 17 лет и общался только на русском. В Покровске я женился - а вся родня жены с Тернопольщины, все украиноязычные. Моя теща председательствовала в Народном Рухе Украины в Покровском районе, на мотоцикле встречала Вячеслава ЧОРНОВИЛА, возила его к избирателям. Легендарная семья. Поэтому имел достаточно практики. Мне важно слышать произношение. Оно должно звучать рядом. И оно должно - что очень важно - идти через удачный контент.
- О да.
- Для меня лично на 90% украинский язык популяризировали локализации сериалов "Симпсоны", "Альф" и "Футурама". Их переводчики сделали украинский модным. Все это на цитаты разобрано. Если этого не происходит, то на одних призывах к совести мы никакую молодежь к мове не привлечем. "Курсу валют" это тоже удается. Некоторые мои друзья, я точно знаю, по крайней мере в постах в Фейсбуке, переходят. Кто-то мне сказал, что им до того, как услышали мои композиции, украинский вообще казался некрасивым. Любые этические соображения здесь не работают, украинизация не получится в лоб, нужен современный репертуар. Украинизировать надо красиво - человек не успел опомниться, а уже под влиянием.
"ЭТО МОБИЛИЗАЦИЯ НА ВСЮ ЖИЗНЬ"
- Что это значит - растить ребенка с аутизмом?
- Трудно. Это мобилизация на всю жизнь. Надо много знать, а знания еще надо получить, ездить по разным семинарам, держать руку на пульсе. Методика реабилитации - приведение аутиста к состоянию максимальной социализации, чтобы он имел достаточное взаимодействие с социумом, мог объяснить что ему надо, что он чувствует, не устраивал беспорядка. Надо очень много изучать, потому что методики постоянно обновляются. Кстати, не знаю, с чем это связано, но в художественном кругу рождается немало аутистов. В частности, у клипмейкера "Онуки" и у Олега СЕНЦОВА - дети с аутизмом.
- Вы с сыном даже записали альбом.
- Да. Всеволод обладает феноменальной памятью. Представьте: у вас в голове держится колоссальный объем информации, но она несистематизированная, разбросана невесть как, человек неспособен ее правильно применить. Мой сын знает до мельчайших подробностей какое-то событие, произошедшее с ним в 3 года. Помнит кто где находился, кто что делал, что сказал и как был одет. Но это не имеет практического значения, не помогает ни в чем. А то, что нужно помнить - какие-то буквы, например - не помнит. Это надо изучать отдельно.
- А вы чему учитесь с ним?
- Перфекционизму, наверное. Он больше, чем я, сконцентрирован на мелочах. А я мелочами пренебрегаю. И это реально важно. Иногда он меня доукомплектовывает перед выходом на улицу, подсказывает, что я не взял. Он как гиперболизированная версия меня. То есть если с меня снять социальные, обязывающие фильтры, то останется он, только еще и в квадрате. Что я имею в виду? У меня нарциссическое расстройство личности. Я его легитимизую в сценических перформансах. Мне нужно показывать себя. Но я это делаю дозировано, прилично, так, чтобы попросили добавки. А он нарцисс по умолчанию. И он не знает, зачем это фильтровать, перебивает разговор, чтобы послушали его, убежден, что он лучший в мире артист. Когда я его привел на репетицию "Курса валют", то он у меня перехватил микрофон, чтобы быть в центре внимания. Заявляет мне: «Я буду выступать в «Модуле»». Я спрашиваю: "Чтобы тебе аплодировали, видели, какой ты клевый?" - "Чтобы ты смотрел". Его первая миссия - доказать мне, что он лучший. Если он эту миссию пройдет, то все в порядке. Но если не уверен, то на сцену не полезет. Сначала до идеала доведет. Репетиции определенных вещей делает один, и когда я захожу, прогоняет меня.
"ХОЧУ БЫТЬ В ЦЕНТРЕ ПАУТИНЫ"
- Какие у вас планы на посткарантинное будущее?
- Продюсировать, поддерживать проекты. Буду делать лейбл на основе "Модуля" под названием Dnipropop. Не хочу все время кататься в туры и на фестивали, это утомительно и чревато стрессами. Фестивальный формат особенно не нравится из-за громоздкой технической составляющей. Много людей, много интересов. Ради 45-минутного выступления многое надо вытерпеть. А вот если б я где-то в центре паутины, пусть и локально, помогал молодым артистам, голодным ко всему этому, делать их проекты и выходить на орбиту, чтобы они катались со своей музыкой, а я просто смотрел бы на эффект, который вызываю - это было бы прекрасно. Чтобы это движение развивалось в Днепре. Чтобы мне достаточно было повернуть за угол - а все необходимое уже здесь.
