Завершился 59-й Международный Берлинский кинофестиваль. Свернута алая ковровая дорожка, на которой за десять фестивальных дней «наследили» кинематографические звезды первой величины Рене Зельвегер, Деми Мур, Киану Ривз, Мишель Пфайффер, Томми Ли Джонс, Клайв Оуэн, Джефф Голдблюм, Джон Гудмен. Эти и другие узнаваемые персоны украсили дистанцию авторитетного киномарафона, в течение которого журналисты и публика просмотрели в общей сложности 383 фильма из 60 стран мира.
«Кодой» фестиваля, как и обычно, стал вердикт Международного жюри. Главный берлинский «Медведь» достался 32-летней Клаудии Льоса за фильм «Молоко скорби» совместного производства Испании и Перу. История молодой девушки Фаусты (ее сыграла представительница индейского народа кечуа Магали Сольер) разворачивается на фоне трагических последствий гражданской войны и террора в Перу.
«Молоко скорби» — вторая полнометражная работа Клаудии Льоса. Первой была лента под знаковым названием «MadeInUSA» (2006). В новой картине режиссер обратилась к национальной трагедии латиноамериканского народа, воплотив боль и раны коллективной памяти в почти мистическую историю о фатальности судеб жертв насилия. Мать героини, настрадавшаяся в эпоху разгула перуанского терроризма 1980-х, вскормила дитя горьким от неизбывной печали материнским молоком, которое вызывает у ребенка разрушающую тело мистическую болезнь. Такая метафора легко прочитывается в кодах активного неприятия темной эры политической нестабильности и тотального террора. Героиня фильма, «безотцовщина» Фауста живет в наше время. Однако после смерти матери ей также приходится столкнуться с угрозой сексуального принуждения. И девушка изобретает способ препятствовать отвратительным самозванцам проникать в ее тело: она использует обычную картофелину.
Положенная в основу фильма латиноамериканская легенда о горьком материнском молоке, ненавязчивые элементы мистики, экзотические ритуалы коллективных свадеб и мумификации усопших, аутентичные песни Фаустины завораживают зрителя свежестью своеобычного звучания, непохожестью на виденное ранее. Вот почему с особым воодушевлением было воспринято решение жюри «прописать» «Золотого Берлинского Медведя» на западе Южной Америки, в стране, впервые «засветившейся» в конкурсе Берлинале. Фильм удостоился не только главного приза фестиваля, но и приза федерации кинокритиков ФИПРЕССИ.
Показанная в предпоследний день конкурса фантасмагорическая перуанская «киноэкзотика» впечатлила даже самую искушенную часть фестивальной публики, сетовавшую на слабость картин, вступивших в соревнование в этом году.
Следует отметить, разочарование в первую очередь было спровоцировано картинами именитых режиссеров. Франсуа Озон в фильме «Рикки» попытался удивить реалистически снятой фантазией о летающем малыше, который появился в самой обычной семье, принеся немало неудобств и горя своим близким. Остается гадать, был ли Рикки ангелочком или мутантом, то ли и вовсе плодом воображения перманентно обеспокоенной беременной женщины. Если это игра фантазии, то тут не обошлось без вредного влияния ядовитых испарений, которыми надышалась работница химического завода. Бертран Таверньи предложил чисто голливудское кино «В электрическом тумане» — добротно сработанный детектив, который по неизвестным причинам попал в конкурс Берлинале — фестиваля с принципиально артхаусной формулой, ориентированной на эксперимент. В довершение известный мастер социально-политического кино Константин Коста-Гаврос «закрыл» фестиваль вполне «зрительским» роуд-муви «Рай на Западе», где главный герой, нелегальный эмигрант по имени Илиа, сталкивается с препятствиями на пути из Греции во Францию. Эта картина об эмиграции, венчающая полвека работы Коста-Гавроса в кино, заметно уступает его прежним подчеркнуто «фестивальным» работам, например, политическому триллеру «Музыкальная шкатулка», награжденному на Берлинале в 1990 году. С темой вынужденных миграций связан также фильм Тео Ангелопулоса «Прах времени», построенный на флэшбеках ностальгических воспоминаний. Действие охватывает практически всю вторую половину ХХ столетия: сначала зрителю показывают заключенных в сибирских лагерях — гречанку Елену и немецкого еврея Якоба, — жизненные пути которых после освобождения расходятся, чтобы в финале вновь пересечься в Берлине конца ХХ века. Многое в фильме запутанно и необъяснимо. Похоже, Ангелопулос заблудился во времени-пространстве и причинно следственных связях своей истории, которую не смогло спасти даже участие таких известных актеров, как Уиллем Дефо, Бруно Ганц, Мишель Пиколли, Ирэн Жакоб.
На этом фоне творческого истощения мэтров работы дебютантов выглядели куда более свежими и менее претенциозными. Их авторы, похоже, мотивированы не жаждой эффектной самопрезентации, а искренней взволнованностью реальными, ненадуманными человеческими проблемами.
Своеобразным рекордсменом стал удостоенный трех наград фильм «Гигант» — первая полнометражная картина аргентинского режиссера Адриана Биньеза. «Гигант» добыл приз за лучший дебют, «половинку» «Серебряного Медведя» в номинации Гран-при жюри, разделив успех с лентой «Все другие» молодой немки Марен Аде, а также был удостоен престижного приза имени Альфреда Бауэра, который присуждается за открытие новых горизонтов в кинематографе. Режиссер «Гиганта» Адриан Биньез разделил эту награду с патриархом польской режиссуры Анджеем Вайдой, что уже само по себе престижно для начинающего кинематографиста.
Созданный в копродукции «Гигант» представлял одновременно четыре страны — Уругвай, Германию, Аргентину и Нидерланды. Дебют аргентинского режиссера эффектно представил «неизвестное» уругвайское кино на экранах Берлинале. Можно заподозрить, что и тут жюри проявило неравнодушие к кинематографической «экзотике», хотя справедливости ради отметим: фильм, показанный в программе третьего дня соревнований, устойчиво держал высокий рейтинг, уступая лишь 0,4 балла фильму «Лондон-река» — самому политкорректному фильму основной программы. При этом антитеррористический фильм «Лондон-река», которому пророчили тотальную победу, удостоился лишь «Серебряного Медведя» лучшему исполнителю мужской роли — малийцу Сотиги Койяте. Лучшей актрисой признали австрийку Бригитт Минихмайр: она получила «Серебряного Медведя» за роль в фильме немецкого режиссера Марен Аде «Все другие», а сам фильм увенчан, как упоминалось выше, Большим призом жюри.
Таким образом, семерка арбитров (четыре режиссера, два драматурга под предводительством актрисы Тильды Суинтон) разрушила один из устойчивых стереотипов Берлинале: считалось, что главные призы достанутся политически актуальным лентам. Между тем жюри отдало предпочтение фильмам, посвященным проблемам «индивидуальным», личностным, можно сказать, интимным. Именно таков фильм «Все другие»: партнеры Крис и Гитта ищут свой собственный, неповторимый путь взаимоотношений, который на поверку оказывается весьма типичным. Отношения двух очень несхожих меж собой людей (уравновешенного архитектора и спонтанной, экспрессивной служащей рекламного агентства) колеблются в амплитуде между любовью и ненавистью. В основе драматургической коллизии — крутой замес противостояния характеров главных действующих лиц. Искренность и неподдельная заинтересованность молодого режиссера нюансировкой классических «разборок» своих ровесников создана в лаконичной документирующей стилистике, в рамках весьма умеренной сметы, без дорогостоящих спецэффектов и приглашения звезд. Без «ударных» сцен, легкими касаниями Марен Аде из отдельных эпизодов выстраивает тонкое психологическое исследование постепенного нарастания напряженности в отношениях между мужчиной и женщиной на, казалось бы, совершенно благополучном фоне расслабленной праздности отпускных дней, проводимых парочкой на западном побережье Италии. Фильм отмечен призом симпатий немецких журналистов.
Симптоматично, что режиссеры почти всех награжденных фильмов практически одного возраста — им чуть больше тридцати. И лишь один мэтр почтенных лет, Анджей Вайда, получил, как уже говорилось, очень престижную награду — приз имени Альфреда Бауера, разделив его, впрочем, с дебютантом Адрианом Биньезом.
Мастер, переступивший 80-летний рубеж, представил «Татарак» — картину-размышление о смерти, созданную на стыке игрового кино и документалистики. Именно в комбинации стилистик различных жанров и видов кино Вайда видит перспективы дальнейшего развития экранного искусства, о чем режиссер не преминул сообщить на пресс-конференции.
«Татарак» — остролистное болотное растение, запах которого вызывает у Вайды горестные ассоциации, навевает мысли о неожиданной смерти. Режиссер посредством экрана размышляет о привередливости «дамы с косой», которая не утруждает себя соблюдением хронологической очередности. Иногда она подстерегает совсем молодых и здоровых людей, оставляя жить стариков, которые давно помышляют о кончине. Человек всегда живет «в тени смерти». Его жизненный путь могут прервать войны, неизлечимые болезни и вовсе нелепые случайности. Именно об этом повествует фильм в фильме, который снимает Вайда с участием звезды польского театра и кино Кристины Янды, комбинируя постановочные фрагменты с документальными кадрами исповедального монолога самой актрисы. Кристина Янда с болью вспоминает о последних днях своего мужа, кинооператора Эдварда Клосинского, памяти которого посвящен фильм.
«Медведя» «За выдающиеся художественные достижения» получила румынско-британско-венгерская картина «Каталин Варга» — режиссерский дебют Питера Стиркланда. Награждение этой депрессивной черной драмы о страданиях карпатской крестьянки и о ее мести обидчику выглядит во многом данью восхищенья недавним «румынским чудом».
Приз получил автор саунд-дизайна картины.
Словом, «всем сестрам по серьгам» — отметили репрезентантов наиболее «экстравагантных» и «модных» кинематографий. Хотя, положа руку на сердце, никогда с уверенностью нельзя сказать, вспомнят ли о большинстве фильмов-призеров уже через год, а тем более через два-три года.
Часто резонансными оказываются не «титульные» картины основного конкурса, а фильмы сопутствующих программ. Так, одним из наиболее скандальных показов нынешнего фестивального сезона стал фильм о российских неофашистах «Россия 88» режиссера Павла Бардина, включенный в Панораму, вторую по значимости программу Берлинале.
В то время, как весь мир политкорректно борется с любыми проявлениями ксенофобии, Петр Бардин со товарищи, похоже, совершил заплыв «против течения», хоть и уверяет, что снимал антифашистское кино. Видимо, не все получилось в соответствии с замыслом... Используя в своем фильме материалы, найденные на сайтах соответствующей ориентации, Бардин как бы вынес их на миллионную аудиторию. Некоторые фрагменты «России 88» — прямые цитаты из творчества скинхедов, «наци-видео» и прочих поделок, которые, по замыслу режиссера, должны вызвать у зрителя эстетический шок и идиосинкразическую реакцию. Однако из-за недостаточно артикулированной авторской позиции фильм «Россия 88» и сам смахивает на те профашистские рекламные ролики, которые снимает один из персонажей, оператор Эдик, с целью размещения на ультраправых интернет-сайтах зоны «ru».
Но по-настоящему пугающими в фильме выглядят два документальных фрагмента, в которых люди разного пола, возраста и социального положения формулируют свое отношение к откровенно расистскому тезису. Вот эти спонтанные высказывания «обычных людей», сформулированные и произнесенные с почти детской непосредственностью, на самом деле вызывают опасения, потому что экран довольно точно диагностирует сгустки умонастроений, зарождающиеся проблемы и остаточные «фантомные боли» в свежих срезах общественного сознания.
Фильм задуман и осуществлен без государственной поддержки, а группа продюсеров, среди которых Александр Роднянский, Анна Михалкова, Гия Лордкипанидзе и Александр Шейн присоединилась к проекту уже на этапе его продвижения.
