Вчера Украина прощалась с выдающимся писателем Павлом Загребельным. Провести его в последний путь пришло много украинцев. Прозаики, поэты и литературоведы разных поколений, общественные деятели, рядовые граждане. Пришло и руководство государства: Президент Виктор Ющенко, секретарь СНБО Раиса Богатирeва, министр культуры и туризма Василий Вовкун. Президент отметил, что издаст указ об издании творческого наследия Загребельного. Снова подтверждается закон жизни: настоящие масштабы сделанного Великими Украинцами мы осознаем лишь после их смерти?
С уходом Павла Загребельного мы стали меньше. Нас покинул человек, который олицетворял очень важную часть украинской духовной жизни. Потому что, как писала Лина Костенко: «При майстрах якось легше. Вони — як Атланти. Держать небо на плечах. Тому і є висота».
Но каждый выдающийся художник оставляет после себя произведения. И мысли. Их — самые последние — Павел Архипович изложил в книге «Думки нарозхрист», вышедшей недавно в печати. В ней он, в частности, писал: «...святое дело — создание Украинского государства — создается иногда руками нечистыми... Бесспорно, я также мог бы выступать на митингах (и думаю — не хуже всех), говорить что-то с телеэкрана, по радио. Но я так не буду делать. Лучше в это время, отмеренное мне судьбой, буду писать. Поверьте — пользы будет больше». В этом весь Павел Загребельный.
Михаил СЛАБОШПИЦКИЙ, писатель:
— Прежде всего я скажу буквально десять слов, под которыми, очевидно, подпишутся многие мои ровесники. Итак, для нас, людей, критически настроенных в отношении состояния украинской литературы, Павел Загребельный «взорвался» своим именем и творческой личностью в 1968 году, когда появился роман «Диво». Фантастическое произведение, в котором события шли по трем временным потокам: Киевская Русь, Вторая Мировая война и 1960-е годы. С тех пор для писателей и старшего, и младшего поколений Павел Архипович стал как литературный катализатор, показав, какой может быть проза — «не худой». В одной из его статей говорилось об этом — мол, украинская проза напоминает вахтенный журнал или протокол... Правда, он был многословный писатель. Но это многословье — как у Томаса Манна или Фолкнера. Павел Загребельный был такой один и неповторимый. На него ровнялись шестидесятники-прозаики, которые тогда только пришли в литературу. Он стал едва ли не самым большим литературным авторитетом для молодых писателей разных поколений.
Потом Загребельный начал создавать исторические романы. В те времена писать исторические романы было непопулярно. Даже в 1972 году вышло постановление ЦК КПСС против антиисторизма, где речь шла о том, что в советских республиках есть какая-то непонятная ностальгия по своим корням, идеализация прошлого... Но Павел Архипович упрямо писал свои исторические произведения.
Я могу назвать Павла Загребельного своим «крестным» отцом, который привел меня из молодежной газеты в «Литературную Украину» и назначил меня, «желторотого», заведующим отделом критики... В литературе существует такая ужасная конкуренция. Кстати, столько завистников, как Загребельного, по-видимому, ни у кого не было. А Павел Загребельный был беззащитен перед талантами! Талантливого человека буквально показывал всем. Поэтому поколение шестидесятников: Иван Драч, Валерий Шевчук, Мыкола Винграновский, Евгений Гуцало должны быть ему благодарны.
На днях тележурналисты при мне вслух рассуждали, мол, Загребельный якобы был в хороших отношениях со Щербицким. А я им в ответ: за таких людей, как Загребельный, борются системы — коммунистическая, националистическая, ведь они таким украшают свои гербы. К слову, именно Щербицкий потом сынициировал «падение» Павла Архиповича. Потому что он никого не устраивал. Слишком уж он был независим. Это был бесстрашный интеллект! Человек еретического мышления! Он даже пытался быть благонадежным, но не мог запомнить себе роль, потому что был больше, чем украинский советский писатель. Представьте себе, что председатель Союза писателей УССР, депутат Верховного Совета УССР издает роман «Південний комфорт». Это произведение о коррупции, особенно в верхних эшелонах власти. Этот роман, еще непереведенный на русский язык, обсуждала Генеральная прокуратура СССР! И председатель Союза писателей УССР стал почти диссидентом! В 1987 году на съезде Союза писателей УССР в своей, фактически, последней публичной речи он сказал: «Бойтесь посредственности! Посредственности — страшны! Любое благородное дело убивают посредственности! 21 год назад из его уст это прозвучало как завещание. После того писатель ушeл, можно сказать, во внутреннюю эмиграцию. Буквально несколько недель назад вышла его новая книга «Думки нарозхрист». Я бы сказал, что эта книга больше всего похожая на него... Он или безгранично, безоговорочно чем-то увлекался, так и темпераментно что-то не воспринимал. А еще это была Ниагара эрудиции, взрыв интеллекта, сильное ассоциативное мышление... Одним словом, Павел Загребельный — это тот писатель-интеллектуал, который, для того, чтобы написать одну книгу, прочитывал одну библиотеку! Там, где был этот человек, теперь будет пустота. Незаменимые люди есть!
Наталья ДЗЮБЕНКО-МЕЙС, писательница:
— У меня есть большая личная благодарность к Павлу Архиповичу. Очевидно, если бы не он, не знаю, как бы сложилась моя творческая и, в конечном счете, личная жизнь. Когда из Львова переехала в Киев, многие не хотели, чтобы я работала в издательстве «Советский писатель» (сейчас — «Украинский писатель». — Ред.). Конечно, паниковала, потому что на руках было двое маленьких детей. И было страшно оказаться без работы и без перспективы в целом. Я уже работала в «Советском писателе», когда пришла на прием к Павлу Загребельному. Вспоминаю, что у него вдруг загорелись глаза, и он сказал: «Вы — Дзюбенко?», а потом начал цитировать наизусть мои стихотворения про гайдамаков. Я растерялась, ведь тогда только вышел мой первый сборник... А дальше говорил о том, чтобы не слишком близко к сердцу принимала обстоятельства на работе, мол, никто меня не посмеет обидеть. Таким образом я почувствовала тогда, что имею серьезную поддержку такого писателя.
Думаю, мало найдется людей, которые бы не почувствовали прямо или опосредствованно влияние Павла Загребельного. Это очень могущественный дух и невероятная интеллектуальная глубина!
Наверняка в эти дни прозвучит много добрых слов в адрес писателя. Но буквально неделю назад я просматривала молодежные литературные журналы, где буквально прямым текстом писалось, мол, лучше бы Павло Загребельный уже ничего не писал... Люди добрые! Как же живуча эта зависть посредственностей к великанам! Мы еще, возможно, не осознаем, что потеряли одну из наибольших духовных высот, которая была среди нас. Мы могли Павла Архиповича не видеть, но он присутствовал. И писателя такого калибра еще не скоро дождемся.
Богдан САВКИВ, горный инженер:
— Несомненно, я не мог не прийти и не провести Павла Загребельного в последний путь. В советские времена зачитывался его произведениями. Можно сказать, из них узнавал об украинской истории. Это уже потом, в начале 90-х, мы имели доступ к «Истории Украины» Ивана Крипьякевича и «Истории Русов» Михаила Грушевского. Знаете, Павло Загребельный — пример такого действенного патриота. Мне становилось уютно от мысли, что здесь, в Киеве, не так далеко от моего дома, живет Павел Архипович. Наверное, это потребность в духовном отцовстве нескольких последних поколений, которые имели разорванную связь меж собой.
Ольга ГЕРАСИМЬЮК, народный депутат Украины:
— Я даже не думала, что Павлу Загребельному уже так много лет, когда узнала, что писатель умер. Он был человеком современным тому времени, в котором жил. Менялись века, тысячелетия, а он был. И не устарел. Быстро и живо, как молодой, реагировал на изменения в литературно-книжном мире.
Думаю, еще нужно будет осознать, что в нашей литературе столпов становится чем дальше, тем меньше. И это был один из основополагающих столпов. Ведь много произошло событий в литературе, происходила смена поколений, исчезали одни поэтические группы, вместо этого создавались другие... А Павел Загребельный был. И его, этого кита, на котором держалась наша литературная планета, будет не хватать. А дальше с этой потерей нужно смириться и продолжать жить. Потому что то, что он создал, — не стареет. Каждый человек оставляет после себя что-то. Но Загребельный оставил ценное творческое наследие. А еще постоянное ощущение того, что тебе есть с кем говорить.
