«Музыка это один бесплотный вход в высший мир знания, которое постигает человечество, но которое не может постигнуть человек».
Эти слова Бетховена наилучшим образом передают его судьбу – великого в своем беспокойстве художника, который, осознавая, чего ему удалось достичь в музыке, все равно испытывал неутомимую страсть к своему делу, потому что, по его же словам, «настоящий художник лишен тщеславия, потому что очень хорошо понимает, что искусство является неисчерпаемым». Наследие Бетховена-композитора в настоящее время доступно человечеству в записях и в живом исполнении; а вот, чтобы приблизиться к Бетховену-человеку, стоит хотя бы раз побывать в его доме в бывшей столице ФРГ, Бонне.
Это классицистическое здание XVIII века расположено на улице Бонгассе, в историческом центре города. Здесь автор «Оды к радости» родился и провел первые годы детства. Сейчас здесь действует музей «Дом Бетховена» (Beethoven-Haus), где хранится уникальная коллекция, от прижизненных портретов композитора до инструментов, на которых он играл, от оригинальных партитур до предсмертных записок.
О прошлом, нынешнем и будущем музея «Дню» рассказал его директор, куратор коллекции, доктор Микаэль Ланденбургер.
ИСТОРИЯ
– Сегодня к вам в музей стоят очереди на выставки и концерты, даже не так просто попасть к вам на интервью. Но если вернуться в ХVІІІ век – с чего здесь все начиналось?
– Отсчет следует вести приблизительно с 1700 года. Бонн очень пострадал во время (Тридцатилетней) войны, и, в частности, этот дом возводили для возобновления города. Родители Бетховена жили здесь еще до его рождения, а через несколько лет после этого переехали. После смерти композитора дом медленно приходил в упадок, а в конце ХІХ века двенадцать наших горожан организовали «Общество дома Бетховена», и, чтобы спасти здание от разрушения, приобрели его, отреставрировали и в 1893 году открыли музей. Последние 128 лет это частное общество содержит Дом и уникальную коллекцию, насчитывающую свыше тысячи рукописей и многих других предметов, связанных с личностью композитора.
– Музей независим от государства?
– Он является частным, в чем его большое преимущество. Однако мы не имеем полной свободы, потому что нуждаемся в финансовой поддержке для некоторых исследовательских проектов и получаем эти средства именно от правительства.
– В Украине еще с советских времен большинство музеев до сих пор подчинено государству, на которое и возлагают практически все надежды.
– Что-то подобное мы имели в Немецкой Демократической Республике... В конце ХІХ века в немецких городах за такие дома никто не отвечал, поэтому инициаторы создания музея могли рассчитывать лишь на собственные силы и средства. В 1950-60-ые годы в Западной Германии состояние культуры несколько улучшилось благодаря частным предпринимателям, которые считали особой честью становиться меценатами. Эту благородную традицию продолжают и современные немецкие бизнесмены. На мой взгляд, когда речь идет о таких частных вещах, как культура, не стоит надеяться на чиновников. Заботиться о культуре – наше общее дело, а не ответственность абстрактного «государства, которое придет и все устроит».
– Кто содержит музей в настоящий момент?
– Почти наполовину деятельность музея должна быть самоокупаемой. Ежегодно его посещают около 100000 туристов из разных уголков мира, поэтому мы продаем достаточно много билетов. Вторая часть финансирования поступает из частных источников, а также от властей города, федеральной земли Вестфалия и правительства страны.
– Каким был путь дома Бетховена от забытого здания к современному музею?
– Если вернуться к периоду Второй мировой – тогда почти весь исторический центр Бонна превратился в руины. Наш Дом чудом уцелел: в октябре 1944-го его спасли от пожара двое служителей, рискуя собственными жизнями. Поэтому дом сохранился практически в оригинальном состоянии.
Наша коллекция возникла исключительно благодаря неутомимым энтузиастам, которым даже хватило амбиций пригласить на должность почетного президента известного пианиста Йозефа Иоахима. Он непревзойденно исполнял произведения Бетховена, был человеком талантливым и влиятельным, поэтому при его содействии музей начал пополняться первыми экспонатами. Сегодня мы продолжаем обновлять коллекцию, насколько нам позволяют наши скромные возможности. В настоящий момент выставили музыкальные инструменты, на которых когда-то играл Бетховен, его известный портрет авторства Йозефа Штилера, личные вещи и письма – все, что очень ярко свидетельствует о его жизни и творчестве. Кроме того, мы ежегодно проводим по три специальных экспозиции. Нынешняя подборка, посвященная путешествиям Бетховена, открывает разные и временами неожиданные факты. Наша коллекция позволяет создавать такие выставки-путешествия. Но впереди еще много работы. На протяжении следующих двух лет планируем внедрить существенные изменения, развивать музей по более современным методам. Хотелось бы здесь создать атмосферу, не менее красноречивую, чем сами предметы коллекции.
СОКРОВИЩА
– Какими экспонатами вы гордитесь больше всего?
– Трудно сказать. Если вы хотите собирать коллекцию, вам необходимо знать ценность информации, которую несут предметы коллекционирования. Мы тратим много времени и денег на эти исследования еще с самого основания Общества. Все, что поступает сюда, попадает в цифровой архив на нашей главной странице. Доступ к ней неограниченный и бесплатный. Особо интересные документы мы публикуем в факсимильном издании. Это важнейшая наша цель: не переложить что-то из одного банковского сейфа в другой, а вернуть к жизни.
– И все же хочется узнать, какие находки наиболее интересны для вас как для опытного музейщика?
– Для меня лично – манускрипты-автографы. У нас есть две трети всех сохраненных автографов сонат для фортепиано. Есть миниатюра кисти Кристиана Горнеманна – первый живописный портрет Бетховена 1802 года, абсолютно уникальный. Есть инструменты, которые ему принадлежали, сохранилось немало прижизненных свидетельств о нем, то есть его современники знали, что он будет очень уважаемым композитором даже через сотню лет. Есть даже рисунок Бетховена перед смертью, а его похороны задокументированы. Это, кстати, было что-то новое в сфере музыки. Повторюсь, трудно отметить что-то одно.
БУДУЩЕЕ
– Какой главный вызов стоит перед музеем в настоящее время?
– Конечно, сегодня приходится работать упорнее, давать больше информации, чем 20 лет тому назад, ведь в настоящее время в Европе уменьшился объем музыкального образования в школах и других учебных заведениях. Но, я думаю, самое важное, чтобы люди почувствовали, что они пришли сюда, к самому Бетховену, пришли прикоснуться к его душе. Только взгляните внимательно на его рукописи: это вещи, которые могут дать наилучшее представление об их авторе, и изучать их, на мой взгляд, не менее интересно, чем смотреть на совершенные произведения живописи.
– Даже так?
– Если посмотреть на рукописи Моцарта или Гайдна, то написаны они безукоризненно, просто прекрасно. А борьба, которая чувствуется в рукописи Бетховена, рассказывает нам намного больше о процессе его творчества, спонтанных идеях, самокритичности и требовательности к исполнителям.
Так что в первую очередь мы стараемся, чтобы люди со всего мира чувствовали себя здесь дома. Много туристов приезжают сюда раз в жизни – посетить дом, где родился великий композитор, поэтому мы стараемся «заразить» их интересом к Бетховену, показать его аутентичный мир. А дальше, имея цифровой архив и другие возможности, они могут продолжать свой путь к нему. А еще мы стремимся передать определенную преемственность, определенные этические принципы, потому что, на мой взгляд, даже важнее прекрасной музыки нести идеи мира, свободы, равенства и братства, которые разделял Бетховен.
– Так кем же является Бетховен для современного мира?
– Я думаю, он действительно помогает миллионам людей во всем мире (в каком бы регионе они не жили – в Азии, Африке или в так называемом западном мире) принимать свою жизнь, а возможно, и свои проблемы, свои недостатки. Так, как Бетховен это понял во время своего жизненного кризиса 1801-1802 годов. Он осознавал всю ответственность, которую на него возлагал мир, и хотел наиболее усердно развиваться во всем. Возможно, он не был лучшим композитором, чем Гайдн, Моцарт или Брамс. Но он имел невероятную энергию, которая чувствуется и доныне в его наследии, даже в вещах, которые нам удалось собрать. В действительности каждый из нас является в чем-то одаренным, и не стоит себя сравнивать с фигурой Бетховена. Лучше задуматься над его принципами – работать как можно лучше, служить людям, обществу, принимать вызовы, не отступая перед трудностями, не отказываясь от творческих амбиций. Жить так, чтобы на склоне лет можно было сказать: «Я сделал все, что от меня зависело, чтобы добиться успеха».
