Когда Иван Франко на рубеже ХІХ и ХХ веков назвал Лесю Украинку «чуть ли не единственным мужчиной в украинской литературе», тогда некоторым это могло показаться не более чем красивой «фигурой речи», умышленным преувеличением. Однако за время, которое с тех пор прошло, стало вполне очевидным: это — только констатация реального факта, не более. На фоне этой «мягкой сентиментальности» (если не слезливости), детского, инфантильно- ласкательного отношения к жизни, которое Лариса Петровна Косач с горечью видела во многих современниках-малороссах по своему мировоззрению, творчество, судьба и поступки нашей Леси были, есть сейчас и надолго останутся удивительным примером гениальной хрупкой несокрушимости. Удивительным примером победы силы духа над тяжелыми жизненными обстоятельствами, над «естественным» стремлением жить спокойно и говорить людям то, что им приятно слышать, то, чего от тебя ждут, но что является, по сути, рабской ложью.
Чему может нас научить сегодня Леся? Коротко обозначим главное. Быть рабом — это самая большая низость, самая глубокая моральная бездна, это — приговор, без надежды, человеку и нации в целом. (Да, Леся призывала: «Без надії таки сподіватись!» — но это были слова абсолютно внутренне свободного человека, к рабам они не имеют никакого отношения.) Что нужно, чтобы сделать первый шаг к освобождению? Понять, что ты, твой народ является несвободным, является скованным — политическими, духовными или социальными оковами или часто всем этим вместе, — как это с ранних лет почувствовала Леся, с гневом написав огненные строки: «slavus-sclavus» («славянин-раб»). Леся Украинка доказала, что громкие речи о свободе сами по себе ничего не значат — начинать нужно лично с себя, и важны конкретные поступки, дела, действия, а не нытье, сокрушенные вздохи, слезы (что изменят слезы там, «де навіть крові мало»? Вот вопрос вопросов).
Далее. «Хто звільниться сам — той вільним буде; як звільнить хтось когось — в неволю забере». Нам всем крайне необходимо буквально наизусть выучить это Лесино выражение — воистину содержательнее, чем сотни формул «мудрых» политиков. Свобода завоевывается (не декларируется!) в борьбе лишь собственными силами; надеяться на что-то другое — это, в лучшем случае, наивная иллюзия. Нельзя не вспомнить и о том, что Лариса Петровна никогда не верила (и вполне справедливо) в «освободительные» возможности озлобленной, люмпенизированной толпы (не путать с народом!), предпочитая писать и думать о настоящих «аристократах духа». Она и сама абсолютно в полной мере была такой аристократкой; важно, что предельно ясно осознавая свою национальную идентичность (выбранный ею творческий псевдоним был вполне органичным), эта дворянка по происхождению (!) сознательно посвятила жизнь делу политического, культурного и социального освобождения родного народа. Народа, который знала лучше, чем легион «реестровых патриотов». Народа, который она называла так: «Дитя сліпеє зроду» — и больше всего хотела, чтобы он стал зрячим, а следовательно, и мужественным. Народа, историю которого она блестяще и до сих пор непревзойденно вписала в контекст всемирной истории.
Ларисе Петровне судьба отвела лишь 42 года жизни. Но о таких людях трудно сказать «была...». Знаменитый лозунг Майдана Достоинства «Рабів до раю не пускають» является, несомненно, Лесиным по своему духу.
