Небольшой литературный скандалец на фоне выхода новых книг Андрея Куркова — чудная реклама для писателя
Вышел в свет четырехтомник известного украинского писателя Андрея Куркова. Осуществило этот проект харьковское издательство «Фолио». В него вошел относительно старый роман Куркова «Бетфордов мир» и три новых книжки («Сказание об истинно народном контролере», «Судьба попугая», «Пуля нашла героя»). Они являются тремя составляющими ( вроде трех составляющих марксизма-ленинизма) одного романа-эпопеи о советском времени — «География одиночного выстрела».
Рецензировали новинку журналисты Сергей Васильев и Диана Клочко. Свои мнения они обнародовали на заседании в фонде «Відродження».
Оба они отметили, что «дробить» большой роман на отдельные книги было нецелесообразно. Но это, как выяснилось, была инициатива издателей. Из коммерческих соображений.
Рецензенты обнаружили в чем-то похожий взгляд на «Географию одиночного выстрела», а в чем-то разный.
Сходство в том, что оба они посчитали, что Курков сотворил нечто вроде советского эпоса или мифа. По духу его вещь близка произведениям Платонова и Войновича. Но если Клочко увидела в «Выстреле» негативное отношение автора к советскому, то Васильев, напротив, считал, что Курков воспроизвел советскую эпоху с немалой симпатией.
Сам писатель сказал, что мнение Васильева ближе к истине. Изображенные в романе «святые советские» списаны с его деда и отца — «честных коммунистов». Хотя он (как и в других своих вещах) доводил многие ситуации до абсурда.
Когда в диспут включился сотрудник института литературоведения Николай Павлюк — обсуждение приняло скандальный характер. Павлюк набросился не на «Географию выстрела», которую не читал, а на роман Куркова «Добрый ангел смерти», где фигурирует Тарас Шевченко. Павлюк определил это произведение как — «пролив на бумагу спермы». Чем вызвал большое оживление у собравшихся. Мол, Курков — «еще того поля Бузина...» И что больше двух прочитанных книг, которые Павлюк осилил, он больше Куркова читать не намерен. И дело даже не содержании, а в некачественной стилистике.
Павлюк в подтверждение своих слов стал приводить цитаты, которые «позорили русский язык как таковой». Первые же выдержки очень понравились слушателям. Затем все больше и больше. А самая «преступная» по Павлюку фраза — «втерся в доверие всем телом» — чуть не сорвала овации. Когда свирепый критик пригрозил, что может приводить подобные цитаты до ночи — публика не возражала. Даже наоборот.
Однако как профессиональный шевченковед Павлюк «поймал» Куркова не некоторых несоответствиях деталей романа — документально-историческим.
Однако любой беллетрист может ошибиться в фактаже. В его задачу входит создать занимательное произведение, а не научный труд. Никто же серьезно не изучает историю Франции по Александру Дюма.
На защиту Куркова встала журналистка Валентина Лысенко (и, по ее признанию, хорошая знакомая господина Павлюка).
Она заметила, что произведений, о которых говорит Павлюк, она, к сожалению, не читала. Но ознакомилась с романом «Смерть постороннего», недавно вышедшем на украинском языке. Там замечательно показано, как спокойная жизнь может быть моментально перевернута одним событием. И привела пример из собственной жизни. Двое молодых людей бизнесового вида избивали третьего в лифте ее подъезда. Ей пришлось обзванивать квартиры и выручать пострадавшего. «Так понимаешь, — сказал она, — что за одну минуту может измениться все. И у Куркова таких поворотов в романе несколько». В отличие от Павлюка, она с удовольствием почитает и другие произведения Куркова. А роман «Смерть постороннего» понравился даже ее детям... На этом полемика утихла.
Под финал посыпались «праздно-светские» вопросы. Работает ли Курков в каком-то «специальном» загородном доме? (Вроде тех, какие в московском Переделкино. Киевский аналог — Конча-Озерная.) Какие у него взаимоотношения с зарубежными издателями, раскупают ли его книги в Германии и Англии? Не воспринимают ли иностранцы описанный им абсурд, как реальную украинскую экзотику? В каком направлении будет дальше двигаться его творчество: то ли больше в сторону авантюрно-детективного жанра, в котором он работал раньше, то ли снова будет нечто советско-мифическое?
Писатель терпеливо рассказал о своих жилищных условиях — две квартиры в Киеве. Сообщил, что у него прекрасные отношения с заграничными издателями и его книги там отлично раскупаются. Насчет «путей своего творчества»,Курков сказал, что его «советская серия» должна состоять не из четырех, а из пяти книг. Пятая — исторический роман «Сады господина Мичурина». На этом он собирается закончить с советской тематикой и вернуться к авантюрным сюжетам современности. Вроде тех, что в «Смерти постороннего» или «Пикнике на льду».
Обсуждение закончилось совсем мирно: пожеланиями удач писателю и расспросами о том, где можно купить его новые книги. Финита ля...
