Николай ЖУЛИНСКИЙ, директор Института литературы им. Т. Шевченко НАН Украины:
— Шевченковедение как наука пережило очень сложную и непростую историю. И сам Шевченко всегда был очень «лакомым» для любой власти: использовать и «оседлать» Шевченко пытались все режимы. Но Шевченко — фигура настолько великая, что, по сути, ее никто не может до конца познать. Даже до сегодняшнего дня мы больше знаем о Шевченко как о Кобзаре, привыкли к его портрету в смушковой шапке и кожухе, но с изумлением смотрим на Шевченко молодого (первый автопортрет со свечей), и никак не можем объединить эти два образа в один единый. Шевченко-поэт тоже не всем нам понятен. Но убежден, что значительная часть тех украинцев, которые любят Шевченко, хотя «Давидовы псалмы», может, и не читали, но углубились в его очень сложный внутренний мир. И Шевченко-художник, к сожалению, остался для общественной сознательности почти неизвестен. «Катерину» — знают. А кто сегодня может сказать о Шевченко что-то больше с глубоким знанием дела? Только специалисты. К сожалению, искусствоведов, которые бы специально исследовали художественное наследие Шевченко, у нас можно посчитать на пальцах одной руки. Наш Институт литературы им. Тараса Шевченко НАНУ хранит у себя рукописи Шевченко — почти все его литературное наследство — и начал очень большой проект — академическое 12-томное собрание произведений Шевченко.
История же Музея Тараса Шевченко фактически начинается с 1926 года, когда в Харькове благодаря усилиям таких великих подвижников, как академик Дмитрий Багалий, был создан Институт Тараса Шевченко. Сотрудники института провели колоссальную работу по сбору рукописей и художественного наследия Тараса Шевченко. Впоследствии филиал этого института открылся в Киеве. Академики Сергей Ефремов и Агатангел Крымский начали подготовку издания академического собрания произведений Шевченко. Но, к сожалению, в 1920-х годах прошлого века им не удалось это сделать. В основном всех их обвинили в украинском буржуазном национализме, а Институт Тараса Шевченко расформировали. В 1939 году торжественно отмечали 125-летие со дня рождения Тараса Шевченко. К этой дате Президиум Академии наук организовал Всеукраинскую юбилейную выставку. На нее собрали почти все рукописи и картины Шевченко со всех частей Советского Союза. После закрытия выставки творческое наследие Шевченко оставалось в Украине. Решили создать Центральный музей Тараса Шевченко в Киеве. Он открылся в 1941 году в Мариинском дворце. Но судьба архива очень тяжелая. Началась война. Рукописи Шевченко были отправлены в Уфу. Картины едва не пропали. Случайно один солдат заглянул в ящики и поднял тревогу — их все-таки эвакуировали. После возвращения Шевченковского наследия в Киев в 1949 году был открыт Музей Тараса Шевченко в прекрасном бывшем особняке мецената Терещенко на бульваре Шевченко.
Этот музей существовал. Казалось, все хорошо, была создана экспозиция... Но когда умерла предыдущий директор музея, возникла проблема по поводу того, кого же рекомендовать на должность директора этого музея. И я порекомендовал заведующего отделом рукописей и текстологии Института литературы, кандидата наук, очень известного исследователя Сергея Гальченко. Впоследствии начали обсуждать, что уже 16 лет экспозиция музея не переоформлялась, что нужно делать ремонт и новую экспозицию. Начали делать ремонт. Ведь ко дню 190-летия со дня рождения Шевченко Леонид Кучма в 2003 году подписал указ на проведение ремонтно-реставрационных работ помещения Национального музея Тараса Шевченко. Этим же указом Кабинет Министров Украины, Киевская городская государственная администрация обязана была решить вопрос относительно начала в 2004 году сооружения в городе Киеве здания для хранения рукописей классиков украинской литературы. Ведь наша самая главная проблема — нет помещения для хранения рукописей и малярных работ Шевченко. Все малярные работы хранятся в помещении на бульваре Шевченко. К сожалению, эти помещения для этого не оборудованы. И это у меня как гражданина Украины, директора Института литературы, вызывает тревогу. Нужно решать — или провести капитальный ремонт этого дома, адаптировать подвальные помещения для хранения должным образом живописных работ Шевченко, в то же время переоборудовав помещение для того чтобы можно было экспонировать малярные произведения, или построить новое помещение.
Музей при премьерстве Ющенко получил статус национального и научно-исследовательского учреждения. Там работает более сорока сотрудников, где нет ни одного работника, который бы имел научную степень или ученое звание, хотя согласно уставу музея он является и научно-исследовательским учреждением. Эти люди привыкли только проводить экскурсии по шестнадцати залам музея. Его, в основном, посещают школьники. А чтобы пройти 16 залов, необходимо больше двух часов. Разве они полюбят Шевченко? И Сергей Гальченко предложил немного изменить экспозицию. Так получилось, что в этом вопросе его встретила волна протеста сотрудников музея, мол, «спасайте», они посягают на Шевченко, уничтожают экспозицию, хотят выставлять произведения, а они пропадут и так далее. Я еще до скандала писал Виктору Ющенко письма, говорил, что все правильно делается, нельзя идти за массой, потому что эти люди образом Шевченко прикрывают личные интересы. Вполне очевидно, что возвращение Национального музея Тараса Шевченко к Национальной академии наук Украины позволило бы сформировать профессиональный научный коллектив, который мог бы проводить научные исследования наследия Шевченко. Ющенко на такие предложения пока что ничего не ответил. Поскольку конфликт не удалось уладить, Гальченко вынужден был подать в отставку. Потом министр культуры и туризма Игорь Лиховой назначил директором музея инициатора конфликта Наталью Клименко. И теперь для них вопрос постройки помещения для Национального музея Тараса Шевченко — главная зацепка, чтобы снова поднять волну протеста. А в контексте проектированного нынче современного здания Шевченковского дома для хранения рукописей классиков украинской литературы, которое должно появится в Печерском районе города Киева, не сложно было бы предусмотреть площади для фондохранилищ музея.
Что плохого в том, что мы хотим построить помещение для музея, где можно было бы надежно хранить его наследие, где можно было бы экспонировать новые произведения? Ведь его фондохранилища размещены преимущественно в подвальных помещениях дома и очень переполнены уникальными экспонатами. В таких помещениях невозможно обеспечить должные, соответствующие мировым стандартам, условия для хранения фондовой коллекции. А работники музея подают все так, будто кто-то хочет забрать этот дом, сделать там казино или что-то еще. Такая фантазия поражает. Но, в конечном счете, если вы не хотите, чтобы строилось новое помещение для музея, пожалуйста, переоборудуйте. Как может существовать этот музей? Мы приближаемся к 200 летию со дня рождения Шевченко — и что? Будем выставлять копии? Ведь в музее экспонируются не оригиналы! В каких музеях художников мира выставляют копии? Кто видел такой музей? Если Президент не примет соответствующих решений, даже не знаю, что делать. Я уже двенадцать лет бьюсь над этим вопросом.
