Сегодня — Международный день музеев. Накануне этого праздника солидарности людей, трудящихся над сохранением нашего прошлого ради нашего будущего, корреспондент «Дня» встретилась с директором Киевского музея русского искусства Юрием Вакуленко. Ранее он много лет возглавлял созданный им же Центр реставрации и экспертизы Киево-Печерской лавры, где «лечили» и экспонаты из собрания украинских сахарозаводчиков-меценатов Терещенко — нынешнего Музея русского искусства. Юрий Вакуленко гордится уникальными фондами, о которых он теперь заботится, неповторимой атмосферой терещенковской усадьбы и с особым чувством говорит о картинах из собрания музея: его специальность — реставрация живописи. Свою работу новый директор начал с того, что за собственные средства отремонтировал молчавшие много лет напольные часы в вестибюле. Эти часы можно считать своеобразным символом музейного дела: старинный механизм хранит прошлое, но стрелки бегут вперед, отсчитывая уже наше время.
— Как расширить круг людей, которые посещают музеи, победить стереотип о том, что наши музеи «не модные»?
— Я думаю, что на самом деле такого стереотипа не существует. Просто, в отличие от советских времен, у нас плохо поставлена система образовательного посещения. Школы сейчас в этом плане недорабатывают, а прививать интерес к музеям надо с достаточно юного возраста. Наш музей посещают очень много семейных пар, которые приходят с детьми, в том числе маленькими. В выходные дни у нас как правило аншлаг. Плановые показатели по музеям, в частности и по посещаемости, устанавливались еще в советское время, и нам приходится нелегко, чтобы выполнить план: 62 тысячи человек в год. Это около 170 человек в день, а с учетом выходных — и того больше. Сейчас посещаемость, конечно, упала, но при этом у нас еще достаточно успешный музей, один из самых популярных в стране. У нас очень хорошая коллекция и кроме того, как сейчас принято говорить, раскрученный бренд. Он у всех на слуху, и каждый гость города Киева обязательно посетит Музей русского искусства, причем не потому, что здесь именно русское искусство. Я скорее назвал бы наш музей собранием славянского искусства. Разграничить, кто русский художник, а кто украинский, на самом деле невозможно. Многие художники, родившиеся в Украине, из-за централизации системы образования учились в России и затем становились представителями российской школы живописи. Кроме того, у нас прекрасное собрание так называемого советского периода — работы художников сегодняшних стран СНГ и Балтии. Разве их можно назвать русскими? Здесь не только славяне, но и Центральная Азия, и Кавказ…
Многие киевляне, когда их спрашиваешь, со стыдом признаются, что в лучшем случае посещали музеи в очень юном возрасте. Это касается и высоко образованных людей, в том числе, работающих в сфере культуры. Сейчас общая проблема — отсутствие музейного маркетинга. Не разработана система музейного «пиара», которая могла бы повысить «рейтинг» музеев с помощью каких-либо интересных акций. Конечно, мы работаем над этим, но специалистов в этой области нет и каждый директор старается решать эту проблему в силу своей компетентности. Очень интересен в этом отношении опыт Национального художественного музея Украины — они действительно обращаются к разному зрителю. Многие музеи не посещают, о многих просто не знают. Музей не в состоянии рекламировать себя — это очень дорого. И навстречу нам никто не идет, хотя странно, ведь по сути мы — социально-образовательный центр. Городская администрация, Министерство культуры сами должны давать нам предложения по рекламе. Тем более, если сейчас Министерство культуры занимается еще и туризмом, а музеи — объекты туристического посещения.
Конечно, из музея не надо устраивать проходной двор. Наверное, стоит подумать и о ценообразовании. Возможно, даже попробовать повысить стоимость входных билетов и услуг музея. У нас почему-то люди считают, что если что-то стоит дешево — значит, это турецкая подделка. Если билет в музей стоит гривню, значит, там нечего смотреть. Средства, которые мы зарабатываем, на 90% тратим на увеличение нашей технической оснащенности — ради того же посетителя. У нас прекрасный лекторий, который мы сейчас оснащаем современной техникой. Мы создаем веб-сайт, www.museumru. kiev.ua, который заработает в ближайшее время — таким образом мы даем возможность виртуально посещать музей.
— Каким должен быть оптимальный баланс между государственным финансированием музея, собственными заработками и, в идеале, спонсорскими деньгами?
— Моя точка зрения такова, что музей должен за счет продажи билетов зарабатывать не более 20% поступлений. Все остальное должны приносить привлеченные средства или деньги, вырученные за услуги музея, — сувениры, дополнительные экскурсии, лекции и т.д. Особо рассчитывать на собственные средства не приходится, потому что они зависят от многих факторов, например, есть сезонное падение посещения, связанное с отпусками, во время президентской кампании посещение, по понятным причинам, тоже упало. Поскольку мы храним наследие украинского народа, и достаточно дорогостоящее, государство должно покрывать все расходы музеев. На самом деле, киевская горадминистрация хорошо финансирует музей, мы не можем пожаловаться. Конечно, существует проблема заработной платы: на ставку 350—400 гривен я не могу найти хорошего специалиста, сложно привлечь молодежь.
Что касается дополнительных заработков музея, мы сейчас планируем организовать постоянно действующую выставку «Открытые фонды». Она будет иметь ограниченный вход с достаточно высокой стоимостью билетов: у нас когда куда-то ограниченно пускают, очень хочется туда попасть! Там будут представлены раритетные вещи, которые не могут найти свое место в экспозиции. Например, мы должны получить назад после долгой отлучки свое собрание из Администрации Президента: большую работу Айвазовского, Шишкина — и дадим людям возможность посмотреть на них.
Мы также будем организовывать больше выставок по Украине. У нас, считаю, это большая недоработка, потому что все музеи традиционно ориентируются на зарубеж. Это очень выгодно: музей получает гонорар, сотрудники ездят... Конечно, мы достаточно успешно продолжаем и зарубежную выставочную практику, но здесь, в Украине, народ немножко обижен. Мы хотим связаться с местными администрациями и предложить им по графику устраивать дни разных областей у нас в музее. Пусть они организуют автобусы, привозят людей. Когда еще человек выберется! А тут музей ждет именно его.
— В Украине традиционно существуют программы развития туризма, которые должны были бы поощрять такие проекты.
— Главное, чтобы этим занимались профессионалы. У нас многое очень часто превращается в лозунги. Министерство провело ряд «круглых столов», собрало специалистов, выслушало мнения. Надо отдать им должное, они по-другому ставят работу, чем предыдущая команда. На результаты — посмотрим. Дело в том, что музейщики — народ осторожный, они достаточно консервативны. Главное, выслушав мнение специалистов, аккуратно подобрать команду, которая реализует идею без ломки существующих механизмов. Ведь сломать легко — построить сложно. Культура — как старинные часы. Убери любую пылинку — и могут наступить необратимые последствия. Музеи, безусловно, надо развивать, но учитывая при этом, что это одна из самых консервативных в мире систем. Когда-то у наших высоких руководителей была идея перевести экспонаты на бухучет. С одной стороны, действительно надо оценить, чем владеет государство. Но музейщики подумали: а что такое бухгалтерский учет? Цена, амортизация — и списание. Я думаю, что идея тогда действительно была заложена такая.
— Приходят ли спонсорские деньги в музейное дело и как их надо привлекать?
— Естественно, спонсоров можно привлечь только по западной системе — благодаря льготному налогообложению. Конечно, мы привлекаем спонсоров, находим людей, которые дают деньги просто потому, что им это нравится. Сейчас мы работаем над тем, как лучше обозначать участие спонсоров в тех или иных проектах. Мы пока не в состоянии пополнять собрание музея за государственный счет, а пополнять его необходимо, поэтому мы активно работаем с частными коллекционерами, антикварными объединениями над созданием филиала нашего музея — собрания частных коллекций. Рано или поздно человек приходит к тому, чтобы как-то закрепить свой след в истории, в памяти. А в музеях память и о картинах, и о людях хранится вечно.
— Частные коллекционеры часто делают подарки музею?
— Дарят, но с ними надо работать, чтобы они были уверены, что это все не пропадет. Мы регулярно проводим выставки коллекций Дмитрия Лазаревича Сигалова (1894— 1985), сейчас собираемся издавать альбом его коллекций. Музей очень благодарно относится к этим вещам.
— Даря музею что-либо из своей коллекции, человек, естественно, хочет, чтобы его подарок был достойно представлен в экспозиции. В то же время низкий процент показа — одна из проблем наших музеев.
— В украинских музеях — более 11 млн. экспонатов. Это огромный пласт, и он постоянно увеличивается: создаются новые музеи, стареют вещи, становятся такими, что обозначают политику, историю, культуру нашего государства. Процент показа у наших музеев действительно очень слабый, потому что не хватает экспозиционных помещений. Опять-таки, не хочу хвастаться, но у нас в этом плане очень успешный музей. При 12600 экспонатах, которые хранятся по общему списку в фондах, 771 работа находится в постоянной экспозиции. А за счет наших временных выставок мы доводим показ до полутора тысяч произведений в год. На самом деле, это очень много по отношению к общей численности собрания. С учетом того, что у нас фонд живописи составляет полторы тысячи картин, на самом деле мы показываем почти всю живопись — за исключением некоторых вещей, которые мы физически не можем показать: они громадные и для них просто нет зала. Эти полотна хранятся накатанными на валы, например, работы известного художника Д. Доу.
Сейчас дело сдвинулось с мертвой точки: готовится постановление Киеврады о реконструкции музея, нам выделены деньги на проектирование. Мы восстанавливаем усадьбу, будем строить здание фондов, администрации, выставочный зал, планируем сделать зимний сад — во внутреннем дворе будем показывать нашу большую скульптуру, которую мы сейчас не в состоянии выставить. А затем займемся реконструкцией основного здания, полностью восстановим все интерьеры, потому что у нас уникальный музей. Это не просто музей, а дом. Дом, в котором живут привидения хозяев. И судя по их реакции, они довольны тем, как люди осуществляют управление их домом. По крайней мере, скрип паркета слышится постоянно — и он довольно доброжелательный! Когда у нас в гостях был генеральный директор Дрезденской галереи, он сказал, что не видел более уютного музея. Наши картины живут вместе с интерьером, в котором они выставлены. Наша старейшая сотрудница Эмма Аркадьевна Бабаева, которой совсем недавно исполнилось 85 лет, более 50 лет проработала здесь и сейчас пишет книгу, которая называется «Мой музей». Чувствуете отношение? И так у нас настроены все сотрудники. Наш музей — лучший музей в мире, и он — наш дом.
— Как при зарплатах в 350—400 гривен обстоит дело с научной работой, которая должна идти в каждом музее?
— Нас спасает то, что если человек проработал в этой системе три года — он «подсел» на музей. Есть сотрудники, которые уходили, проработали где-то пару лет, а затем вернулись. Музейное дело — почти наркомания. Говорят, музейщик — это не профессия, а диагноз. Музей — это даже не работа, это образ жизни, который нельзя «пощупать» деньгами. То удовольствие, которое ты получаешь от своей работы, ничем не заменишь. Поэтому люди здесь работают долго.
У нас идет научная работа, мы изучаем произведения из наших фондов, атрибутируем, проводим экспертизу. А выставки! Их подготовка — это целая диссертация. Мы планируем активно развивать издательскую деятельность — готовим к выпуску в 2006 году совершенно шикарный альбом Врубеля в связи со 150-летием рождения художника. В год Врубеля у нас будет и ряд выставок. Наш музей — один из ведущих в странах СНГ по количеству хранящихся в нем произведений Врубеля. Альбом мы подготовим интересный как для обычного зрителя, так и для наших коллег-ученых. Нам выделяют средства, есть спонсоры, которые готовы принять участие в этом проекте — можно даже сказать, меценаты, потому что они прекрасно знают, что ничего от этого не получат, кроме морального удовлетворения.
Кроме того, мы готовим презентацию гигантского альбома о нашем музее, первого из серии «Державні зібрання України». Он весит семь с половиной килограммов, в нем представлены около 600 наших ведущих работ. Издание подготовлено под патронатом Виктора Ющенко, когда он еще не был Президентом, и поддержано фондом «Украина — 3000». Виктор Ющенко был неравнодушен к культуре, еще не будучи при власти, и сейчас пытается осуществить достаточно много проектов в этой области. Главное, чтобы рядом с ним работала группа специалистов.
— Достаточен ли уровень подготовки музейных работников в профильных вузах? Есть ли сейчас конкурс на такие специальности?
— Учебное заведение вряд ли может подготовить музейщика. Знаете, хороший врач должен сначала поработать медбратом… Я являюсь координатором поддерживаемой голландским правительством программы «Матра», которая как раз направлена на музейный маркетинг. Есть ряд проектов в Украине, будем обучать наших сотрудников на Западе. Но опыт западного маркетинга не всегда применим здесь — другой менталитет. И знаете, от некоторых черт нашего национального характера отказываться не стоит…
