27 августа исполняется 79 лет со дня рождения Богдана Ступки, и уже 8 лет как его нет с нами. Фигура этого выдающегося актера является знаковой для Украины, однако особого внимания заслуживает роль его творчества и личности в укреплении имиджа украинской культуры, успешной культурной дипломатии. Особую роль в этом процессе сыграло плодотворное творческое сотрудничество и искренняя дружба с ведущими польскими мастерами.
Весомым началом стало приглашение популярного польского режиссера Ежи Гофмана сняться в роли Богдана Хмельницкого в экранизации культового для поляков романа Генриха Сенкевича «Огнем и мечом». Для Богдана Ступки это было непростое решение, поскольку это было произведение, где интерпретация украинского-польских отношений была далека от того видения, которое бы вызвало восторг в Украине. Как писал в своей рецензии на фильм, опубликованной в журнале «Критика» в сентябре 1999 года филолог, преподаватель Колумбийского и Йельского университетов Юрий Шевчук: «С самого начала фильм был обречен стать спорным. Это ему гарантировал, независимо от намерений режиссера и актеров, литературный материал, положенный в основу сценария. Известно, что трактовка в романе Сенкевича освободительной войны под предводительством Хмельницкого откровенно тенденциозная, если не украинофобская... Добро — это благородная Польша, а зло — это черная, дикая украинская казацкая крестьянская стихия». Поэтому в Польской Народной Республике экранизировать этот фильм Ежи Гофману мешала цензура, потому что такую версию польско-украинских отношений не одобряла Москва.
В книге Владимира Мельниченко и Ассоль Овсянниковой «Богдан Ступка» (2011) есть интересная запись разговора с Богданом Ступкой весной 1997 года — это еще до съемок в фильме «Огнем и мечом»: «Я согласился играть в фильме, который касается трагедии двух народов — украинского и польского... Я вижу Хмельницкого сильным, высокообразованным сыном украинского народа, талантливым полководцем и блестящим дипломатом. Он сумел почувствовать надежды казацко-крестьянских масс, опереться на них, стать действительно народным вождем, личностью мирового масштаба. Таким он будет в моем исполнении... Главным условием моего участия в фильме является уважение Гофмана к истории моего народа и великого исторического деятеля. Режиссер обещал и подтвердил это сценарием. Я верю ему и согласен с ним в том, что «если мы не будем говорить о том времени разумно и доброжелательно, останется возможность тем, кто старается говорить неразумно и зло». Не надо забывать, что роман Сенкевича и гофмановская экранизация по его мотивам — это концептуально разные вещи. Пойми, фильм будет снят и без меня. Однако в этом случае нет никаких гарантий... Пусть лучше Хмельницким будет Ступка».
Однако вокруг возможного участия Богдана Ступки в съемках этого фильма было определенное нагнетание страстей в Украине, и даже в разговорах со своей мамой Ступка не раз слышал совет, что лучше ему от этой роли отказаться. Но он рискнул, где-то прислушавшись к рациональному замечанию Ежи Гофмана, что критиковать будут так или иначе, а потому надо делать! Поскольку я была на премьере в Киеве во Дворце Украина фильма «Огнем и мечом» и приглашение где-то за час до начала демонстрации фильма я забирала у Богдана Ступки, а потому запечатлелось почти физическое ощущение того, как он переживал! Премьере предшествовала дискуссия в киевском «Доме кино» 30 октября 1999 года. В ней приняли участие около двадцати киноведов, историков, философов, литераторов, писателей, драматургов, которые по фильму придерживались разных точек зрения.
Готовясь к этой роли, Богдан Ступка много читал о гетмане Богдане Хмельницком и побудил включить в сценарий диалог между поляком Яном Скшетуским и украинцем Богданом Хмельницким, где есть такие слова гетмана: «Разве пошли бы за мной тысячи, если бы я только о себе думал? Посмотри, что творится на Украине, кто здесь счастлив: магнаты, кучка шляхты. У них земля, у них воля, а остальные? ... Какую благодарность имеет запорожское войско за кровь пролитую в обороне Речи Посполитой? Где казацкие привилегии? Вольных казаков хотят сделать мужиками. Я хочу воевать не с королем, а с ними. Король нам отец, а Речь Посполитая — мать... Это не я, а они — магнаты мать мучают. Если бы не они, имела бы Речь Посполитая не два, а три народа и тысячи верных сабель против турок, татар и москалей... Я не хочу воевать с Речью Посполитой. Пусть вернут права, и я отошлю татар». А заключительным аккордом стали слова, которые должны предостеречь от тех ошибок, которые будут повторяться в истории взаимоотношений двух народов и актуальны и сегодня: «Войны длились долго. Опустошалась Речь Посполитая, опустошалась Украина. Ненависть вросла в сердца и отравила братскую кровь. Через 150 лет российская царица Екатерина II завоевала Крымское ханство, ликвидировала Запорожскую Сечь и сыграла решающую роль в упадке Речи Посполитой».
«Огнем и мечом», который имел огромный успех в Польше, довольно успешно шел и в Украине и даже в Соединенных Штатах Америки. Упомянутый выше Юрий Шевчук писал: «Вызывает удивление то, что вопреки хаотичной организации показа «Огнем и мечом», высоким ценам на билеты (от пятнадцати до двадцати долларов, при обычной цене пять-девять) на небольшие кинотеатры, за три недели в метрополитальной зоне Нью-Йорка фильм увидело 12 тыс. человек. В самом городе его показывали в одном-единственном зале «Фэрвью» на 300 мест».
Американский и канадский историк Франк Сысин в своей рецензии на фильм написал: «Одни батальные сцены стоят заплаченных за билет денег, достаточно хотя бы вспомнить тщательно воссозданный гуляй-город — передвижное боевое сооружение, которое запорожцы использовали в осаде крепостей. Скорее всего, фильм будет иметь положительное влияние на польское историческое сознание, и на украинское тоже. Готовность поляков по-новому взглянуть на свои отношения с Украиной выгодно отличает их от россиян, которые к такому переосмыслению исторических отношений России и Украины еще, к сожалению, не готовы». А писатель Юрий Андрухович заметил: «Проукраинским» фильм становится учитывая его тему. Поскольку у нас на такую тему уже давно и никто ничего не снимал, хорошо, что это сделано в Польше (а еще лучше, что не в России)... уже сто лет не видел хорошего украинского фильма, а украинского фильма на хорошем украинском — тем более».
Сам Богдан Ступка уже после выхода фильма дал ему такую оценку: «Свою работу сделал достойно, нормально, можно не стесняться. Мой Хмельницкий получился таким, каким я хотел его видеть». Что касается того, удалось ли Ежи Гофману сбалансировать политические моменты польско-украинских исторических отношений, которые Генрик Синкевич трактовал однозначно в пользу Польши, Богдан Ступка сказал: «Думаю, он сделал все, что мог. Я поверил ему, и он сдержал обещание. Конечно хотелось бы, скажем, чтобы в моем близком окружении было еще несколько человек, которые бы более достойно представляли казацкую элиту... В целом Гофман опустил все нелестные характеристики Хмельницкого... а также все или почти все несправедливости в отношении украинского казачества, которые имеют место в книге, и в то же время показал взаимную беду той войны для украинского и польского народов: где двое дерутся, третий пользуется... Именно в этом была сверхзадача фильма, и моя роль в частности. Действительно, сердце болит, а рассказывать и показывать нужно»...
В аннотации на этот фильм на странице интернетовой базы фильма польского «Filmpolski.pl» содержится такая характеристика: «Гофман как сценарист в совершенстве понимал деликатность материала, особенно в условиях быстро меняющихся отношений политических начала 1990-х, позаботился, однако, о том, чтобы точка зрения обеих сторон была представлена взвешенно и соответственно договоренностям историческим также с украинской стороной».
Стоит заметить, что в 1990-х в Польше, как и в Украине, на фоне реформ экономики шоковой терапии был упадок в кино, и на этот фильм не хватало денег. Поэтому Ежи Гофман даже заложил в банке свой дом, а также к финансированию на то время дорогого кинопроекта (24 млн злотых) присоединились широкие круги бизнеса, общественность (поражает их перечень в титрах фильма). Как вспоминал Ежи Гофман: «Впервые в истории польской кинематографии случилось так, что банк принял решение предоставить инвестиционный кредит на финансирование производства фильма. Кредит обеспечил необходимый бюджет и одновременно создал большие шансы на будущее, на то, что фильмы с небольшим бюджетом и потенциальной зрительской аудиторией в 200-300 тысяч смогут получить кредит. Возможно, это перелом, который вернет польскому фильму зрителя». В итоге сделанное кино, которое имеет небывалые до сих пор кассовые сборы в Польше, вызвало также определенный национальный подъем, но в начале этого никто не мог предвидеть и это был значительный риск в первую очередь для Ежи Гофмана.
Следует подчеркнуть, что Ежи Гофман относится к той части польской интеллигенции, которую можно считать последователями концепции Ежи Гедройца в деле польско-украинского взаимопонимания: «Я был бы преступником, если бы пытался использовать томагавк войны между Польшей и Украиной, такого нельзя представить. К чему привели польско-украинские войны — мы знаем. Сегодня, к счастью, мы — соседи, две самостоятельные и независимые страны. И накануне нашего вступления в Европу, надо подумать о том, как подать друг другу руки».
В продолжение этого сотрудничества в 2003-2004 годах в Польше вышел фильм «Старая сказка» («Stara Basn»), где снова у режиссера Ежи Гофмана в одной из главных ролей снялся украинский актер Богдан Ступка. Однако этот и другие творческие проекты Богдана Ступки в сотрудничестве с польскими мастерами сыграли и другую важную роль. Отсутствие реальной независимости Украины в составе СССР, «железный занавес» привели к тому, что об украинском киноискусстве в Европе и мире почти ничего не знали. Постсоветская Украина чувствовала необходимость заявить о себе в мире, однако адаптация к условиям рыночной экономики привела к тому, что в Украине в 1990-х — начале 2000-х фактически не снимали украинского кино. Через эти польские фильмы многие на Западе открыли для себя такого блестящего украинского актера, как Богдан Ступка, а через него украинскую культуру. Поэтому следует подчеркнуть значительную роль этого сотрудничества украинского актера Богдана Ступки с ведущими польскими мастерами в преодолении изоляции Украины от европейского и мирового художественного процесса. Работа с легендарными польскими кинорежиссерами Ежи Гофманом, Кшиштофом Занусси открыла украинского актера для польской и европейской публики. В 2000 г. за роль украинского гетмана Богдана Хмельницкого в фильме «Огнем и мечом» Богдана Ступку наградили в номинации лучшая роль второго плана Крестом Офицерского Ордена Заслуги Речи Посполитой Польской. В том же году в Польше он получил медаль «Zasluzony dla Tolerancji».
Кроме того, впервые в истории Украины в 2008 г. за главную роль в фильме «Сердце на ладони» польского кинорежиссера Кшиштофа Занусси Богдан Ступка на Третьем Римском международном кинофестивале получил первый приз и был отмечен серебряной статуэткой «Марк Аврелий». Тогда он подчеркивал, что это в первую очередь международное признание украинской школы актерского мастерства. Как вспоминал Кшиштоф Занусси: «Он сначала не поверил, все думал, что я его разыгрываю. Потом, конечно, очень обрадовался (награде). А многие итальянские критики и продюсеры подходили и спрашивали: «Как же так может быть, что в Европе есть такой замечательный актер?.. Без сомнения, он принадлежал к числу мировых асов. Знаете, кроме мастерства также сказываются личные качества. Если личность настолько сильна, как в его случае, если появляется актер, который может быть звездой. И так, собственно, было».
Личная дружба мастеров способствовала реализации творческих проектов и в Украине. В 2007 г. Кшиштоф Занусси на сцене киевского Национального академического драматического театра имени Ивана Франко поставил пьесу современного французского драматурга Эрика-Эммануэля Шмитта «Маленькие супружеские преступления». В 2008 г. Ежи Гофман снял многосерийный документальный фильм «Украина — становление нации». Оба мэтра польского и европейского искусства признавали Богдана Ступку одним из самых мощных актеров современности, а его смерть стала большой потерей для искусства.
Богдан Ступка достойно представлял украинскую культуру, и ее роль в контексте украинского-польского диалога в сфере культурного и общественного сотрудничества надлежит оценить и продолжить. В контексте этого взаимодействия отражен высокий уровень и стиль украинско-польских межкультурных отношений, которые нужно наследовать и продолжать на межгосударственном и личностном уровне. «Моя мечта, чтобы украинский театр и кино были известны во всем мире. Верю, что так и будет. И я счастлив, что хоть немного могу этому помочь», — говорил Богдан Ступка. Он имел ограниченные шансы реализовать свои мечты на Западе и, конечно же, из-за болезни слишком быстро ушел от нас. Запомнилось, что он любил повторять такую фразу, которая может быть для нас ориентиром: «Быть украинцами — это быть европейцами»!
