Недавно в издательстве «Дух і літера» увидели свет книги «Варвар у саду», «Натюрморт з вудилом» и «Лабіринт біля моря». Эту трилогию написал известный польский поэт, эссеист, драматург и публицист Збигнев Болеслав Герберт (1924—1998 гг.).
Его произведения переведены почти на все языки мира, а критики называли Герберта «кумиром интеллигенции» 70-х годов. Его произведения вдохновляли свободолюбивых участников движения «Солидарность». В течение жизни Збигнев Герберт получил многочисленные литературные награды: США, Германии, Австрии, Венгрии и др. А в нашей стране только в 2001 году появился первый перевод его поэтических произведений, и только в 2008-м вышло первое издание трилогии очерков выдающегося польского автора на украинском языке. Можно сказать, что ныне поэт вернулся на Родину, ведь Збигнев Герберт родился во Львове, где учился и прожил свои первые 20 лет.
Перевод трилогии, осуществленный Андреем Пилипишиным с привлечением характерных западноукраинских диалектов, вызывает доверие читателей, словно именно на таком языке рождались фразы автора. Подходящим дополнением переводчика стала изложенная им биография З. Герберта, которая помогает понять текст очерков в сопоставлении с историко-биографическим фоном, на котором они возникли.
Начиная с конфликта семьи Гербертов с советской властью и отъездом в Польшу в 1944 году, всю дальнейшую жизнь поэт посвятил противостоянию тоталитаризму и коммунистической идеологии. Его произведения утверждали общечеловеческие и христианские ценности, из-за чего и были запрещены в соцлагере. Даже в послевоенной Польше Збигнев Герберт вынужден писать «в стол». Его талант расцвел в путешествиях и близком общении с культурными достижениями Западной Европы и Америки. Он годами находился за границей из-за преследований в Польше, куда вернулся почти на склоне жизни.
Знакомясь с литературными произведениями З. Герберта, поневоле удивляешься, почему наша страна была лишена возможности читать эти произведения раньше, ведь ни словом они не затрагивают политику, социальные вопросы или государственный строй. Их доминантой является чистое увлечение культурными достижениями цивилизации, теми выдающимися памятниками, которые сохранились в Европе. Сравнение с варваром поэт избрал только для того, чтобы поднять достижения цивилизации на уровень выше его самого.
Это не пассивное восхищение, с которым обычно туристы осматривают древности, а творческое сотрудничество по изучению и причастности к высокому воплощению человеческого духа. Автор не делает исключительной современность, поскольку не является сторонником «прогрессистского» подхода к истории. Для него одинаково ценными являются проявления интеллекта, мастерства и взлета на всех исторических этапах, о чем свидетельствуют и пещерная живопись, и сложная архитектура современного города. Всегдашняя непрерывность творческого акта является необходимым условием существования прошлого и будущего — в силу того, что они взаимообусловлены. Об этом Герберт говорит в начале трилогии: «Если бы мне нужно было выбрать эпиграф для всей книжки, то переписал бы такую фразу Мальро: «В тот вечер, когда еще рисует Рембрандт, все знаменитые Тени, в том числе и тени пещерных художников, прикипели взглядом к дрожащей руке, потому что именно от нее зависит, воскреснут они или погрузятся в новый сон». Поэт подчеркивает свое родство с вечным огнем, который должен непрерывно поддерживаться: «... есть во мне пламень, который мыслит».
Збигнев Герберт — путешественник, который жаждет открытий, а не просто осмотров памятников истории, и он с радостью приглашает читателей к участию. Очерки — не совсем связанные между собой фрагменты текстов, жанр эссе, как никакой другой, дышит спонтанностью. Тем более интересно понять, что именно объединило на бумаге сказания о картинах художника раннего Возрождения Пьеро делла Франческо и «пропащую» судьбу энтомолога Яна Свамердама; анекдот о скупости Спинозы и «тюльпаноманию» в средневековой Голландии; размер гонораров художников Золотого века и подробный бюджет римских завоевателей; адвокатская защита дела ордена тамплиеров; сюжеты наскальных росписей эпохи палеолита и воспоминания детства автора об уроках латинского языка...
За этой разнообразной мозаикой вырисовывается тенденция исследовательского дарования, инструмент которой — прочный сплав поэзии и прозы. В культурологии не должно быть раз и навсегда выставленных указателей, любое эстетическое увлечение имеет под собой основание, изучение которого связано с фактами изменчивой истории. Гибкость авторской мысли, динамичный аспект исследования — то, что остается всегда актуальным, как будто только что написанным нашим современником...
