Как скоро молодые специалисты смогут что-то изменить к лучшему в нашем государстве? Об этом наш разговор с ученым, воспитанником Киево-Могилянской академии, экс-стажером Оксфордского университета, автором труда «Код майбутнього» (о феномене украинского шестидесятничества). Только за последний год Дмитрий Дроздовский принимал участие в международных конференциях по литературоведению в США, Греции, Перу, Польше...
— Культура — это зеркало; когда писатель живет на перекрестке нескольких культур, в проекции нескольких зеркал, то он имеет возможность видеть мир значительно глубже, интереснее, рельефнее, — говорит Дмитрий ДРОЗДОВСКИЙ. — Но, с другой стороны, у каждого из нас есть своя идентичность, своя родина, хотя кто-то посчитает это пустым пафосом. Мы не можем быть в пределах двух идентичностей. Каждый человек может владеть несколькими языками, но он не одинаково ощущает мир на этих языках. Конечно, может быть интерференция, в таком случае появляется индивид со смешанной идентичностью, которая сейчас не является достаточно изученной.
— Как вы относитесь к суржику, на котором нынче говорит подавляющее большинство украинцев?
— Я не могу относиться к суржику ни негативно, ни положительно. Это общественный феномен. Необходимо изучать причины его появления, а это, в первую очередь, — постимперское наследие, когда всех нас, как заметил Юрий Шевелев, «навчали правільних проізношеній». Образовался культ города, поэтому когда человек из села попадает в «город», то дух неполноценности, рождающийся в нем из-за мнимого величия города, вынуждает этого человека адаптироваться в русскоязычной среде. Происходит переход на язык «колонизатора», начинается процесс образования смешанной идентичности...
Прежде всего должна проводиться поддержка украинского языка. Мне кажется, что если бы была налажена программа обмена выпускников украинских отделений филологии со Львова, Ивано-Франковска, Тернополя в обрусевшие регионы, то это могло бы изменить ситуацию. Украинский филолог на Востоке и Юге нуждается в моральной поддержке, нуждается в круге единомышленников. Со временем такой обмен мог бы привести к позитивным сдвигам. Представьте, если бы в Крым отправить несколько тысяч преподавателей для средней и высшей школы из Тернополя или из Львова?! На первый взгляд, идея кажется утопической, но при нынешней «демократии» не хватает сильных решений. Демократия без национальных корней — пустота. А взывать к помощи в чистом поле — неблагодарное и страшное дело. У нас сегодня Украиной руководят имиджмейкеры, преступники и бухгалтера. Манкуртов у нас хватает, найдется ли хоть один Моисей? Отбросив весь пафос и риторику, важно понять, что Украина — государство, а следовательно, у нее должен быть государственный лидер...
— А не думаете ли вы со временем пойти в политику?
— Филолог (перефразируя Джона Стейнбека) должен писать. Язык — только одна проблема в ситуации цинизма и отчуждения, которую мы имеем. Бесспорно, в Украине следует наводить порядок, но какой ценой и по каким этическим принципам? Вы спросите наших парламентариев: что такое этика? И они не дадут ответа. К сожалению, мы сегодня живем во время профанации. Буквально несколько недель назад я вернулся со Всеукраинской олимпиады по украинскому языку и литературе. Для меня олимпиады и до сих пор остаются чем-то особенным. В свое время именно эта олимпиада дала мне путевку в жизнь. Как и конкурс Малой академии наук. Но дух олимпиад для меня значит намного больше, хотя именно победа на Всеукраинском конкурсе Малой академии наук дала мне возможность на льготных условиях поступать в Могилянку (имел первое место в секции «Украинская литература»).
— Ваше отношение к современным переводам?
— Перевод всегда выполнял две важнейшие функции: приобщение мировой культуры к национальной и утверждение стилевых стилистических усилий собственного языка. Без переводческой работы мир так навсегда и должен был бы остаться глухим друг к другу, ведь миф о Вавилонской башне — это миф-предостережение, история о наказании человечества за его заложенное на глубочайших уровнях генокода желание приравнять себя к Богу, а то и превзойти Его. С этого тотального греха и возникла потребность в толкованиях с одного языка на другой. У нас переводческая деятельность сегодня не имеет ни системной поддержки, ни системного направления, есть только амбиции и одиночный альтруизм. Мой опыт работы в журнале «Всесвіт» подталкивает к таким выводам: необходимо сформировать при Министерстве культуры и туризма или при Министерстве образования и науки (в котором теперь заместителем является известный переводчик Стриха) Национальный совет по вопросам переводческой деятельности; основать Украинский национальный фонд для поддержки переводов украинских авторов в мире; разработать инфраструктуру для стажировки переводчиков из различных стран мира в Украине; определить механизмы государственной поддержки со стороны Министерства культуры и туризма Украины для оплаты авторского права; увеличить поддержку посольствам и консульствам Украины для распространения культурной деятельности, утверждения кафедр украинистики в университетах; сформировать отдел исследования переводческой работы при Институте литературы для ежегодного формирования библиографических изданий, в которых должны быть зафиксированы все переводы, произведенные в Украине в течение года. Понимаю, что эти шаги не являются окончательными и могут быть дополнены.
— Как вы считаете, может ли общество XXI века отказаться от литературы и заменить ее новейшими технологиями, в частности, интернетом?
— Спираль развития истории немыслима без литературы — наше сознание находит нужные образы, переживания, знания, чтобы наполнить вакуум мозга. Сегодня представители литературного континуума обеспокоены: что произойдет с литературой в эпоху информационного взрыва, «третьей волны», эпоху постинформационного человека? Нужна ли тогда литература? А даже если и нужна, то что делать, если настоящей литературы чем дальше, тем меньше? Такие процессы привели к «перекодированию» эстетических вкусов. Сегодня, например, имеем всплеск кибературы (компьютерной / интермедийной литературы), связанной с виртуальными технологиями. Фактически это — признак пренебрежения к природе человеческого мозга. Беда не в технологии, а в корреляции между наукой и этикой. Вопрос в том, работает ли техника на человека, или человек — раб техники...
— Считается, что смысл жизни любого человека — посадить дерево, построить дом, воспитать детей...
— И посадить, и построить, и воспитать — все замечательно. Но перечисленные процессы сопровождают процесс жизнедеятельности. Эволюционная, генетическая заданность. А найти в себе дар, наилучшее качество и реализовать его максимально — в этом может быть смысл... Однако смысл открывается нам, возможно, в нашу последнюю минуту.
