Сочувствую уважаемым членам Шевченковского комитета — им придется блуждать между трех сосен, выбирая лучшую. Ведь на соискание главной Государственной премии Украины выдвинуты три спектакля драматических театров. И еще две оперы. Пока что речь именно о драматических. И действительно, лучшие, заметные, знаковые. Итак, выбор будет сложным, потому что художественный уровень спектаклей очень высокий и почти безупречный. Соответственно, комитету придется прибегать к другим, дополнительным весомым критериям оценки художественного произведения.
Киев — Днепропетровск — Ровно — география спектаклей-претендентов. Все три родились в театрах разных организационных форм — областном, муниципальном (одного актера) и в антрепризной компании. Все три взлелеяны «кровью сердца» режиссеров и исполнителей, неравнодушных к сегодняшнему дню Родины, ее будущему, к украинской культуре и духовности. Побродим и мы в тех театральных соснах-красавицах.
«СОСНА ПЕРВАЯ» — СТОЛИЧНАЯ
Спектакль «Про мишей і людей» по повести американского классика ХХ века Джона Стейнбека, поставлен режиссером Виталием Малаховым в театральной компании «Бенюк-Хостикоев». Трогательная и трагическая история о двух друзьях, один из которых здоровяк с детской душой и не в своем уме (А. Хостикоев), а второй (Б. Бенюк) его опекает и, наконец, убивает, спасая от расправы остервенелой толпы. Здоровяк любит мышей, кроликов, людей так нежно и так сильно, что бессознательно душит их в своих могучих объятиях до смерти, не рассчитывая собственных сил. Его друг стреляет ему в затылок тоже по большой любви к этому большому ребенку, чтобы защитить от пыток и мук неизбежного линчевания, чтобы облегчить беззащитному наивному сумасшедшему переход через порог смерти к желанному и нежному лучшему миру. То есть любовь во всех ее ипостасях заканчивается смертью. Любовь = смерть.
Спектакль В. Малахова отличается ансамблем актеров-франковцев, по гармонии которого мы так соскучились в некоторых других спектаклях главного театра Украины. Неоднозначные, даже глубинные образы создали здесь В. Нечипоренко, Н. Сумская и другие. Этический подвиг спектакля состоит в том, что его творцы нашли в сюжете место тяжело больному коллеге, актеру В. Абозопуло, придумав ему уместную роль с искусственным голосом больного горла.
Спектакль вышел давненько, в позапрошлом году, но до сих пор пользуется успехом у зрителя. Для украинской культуры он ценен тем, что выводит национальный театр за пределы хуторянства к мировой современной классике. Хотя ассоциаций с украинскими реалиями здесь не возникает — спектакль оперирует общечеловеческими ценностями.
«СОСНА ВТОРАЯ» — ДНЕПРОПЕТРОВСКАЯ
«Гріх» по рассказу М. Коцюбинского в постановке и исполнении Михаила Мельника, единоличного творца, директора, художественного руководителя и главного (единственного!) актера сначала частного, а ныне муниципального театра «Крик». Страшная, надрывающая сердце история о замученном жизнью украинце, чья старая истощенная мать никак не может умереть, мучается у порога хаты, всем мешает и просит сына отвезти ее в зимний лес и оставить смерти. А его душа разрывается в поисках трагического решения. И здесь любовь = смерть. В спектакле сам М. Мельник потрясающее сыграл-озвучил текст невидимой матери, с которой герой вступает в диалог. Спектакль метафорический, насыщенный визуальными и игровыми образами, музыка щипает нервы, ваши глаза невольно увлажняются, хотя актер избегает прямого, «слюнявого» мелодраматизма. Возникают обобщающие ассоциации о горькой судьбе Украины и ее несчастных сыновьях с растерзанной душой.
«СОСНА ТРЕТЬЯ» — РОВЕНСКАЯ
«Берестечко» — это переведенная на театральный язык гениальная поэма Лины Костенко о казацком поражении, духовной руине и возрождении в силе Богдана Хмельницкого. Режиссер Александр Дзекун также насытил спектакль емкими образами, символами, украинскими ритуалами, народным и церковным пением. Он засыпал сцену черным и белым зерном, заштриховал копьями, засветил свечами. Здесь вода становится омовением и очищением, а тело-душа Хмельницкого истекает кровью- калиной. В финале Хмельницкий (В. Петрив), зная свою судьбу и славу, добрую и недобрую, прозревая противоречия будущего и тяжелую судьбу Украины, все же садится за гончарный круг и на долгой зачарованной паузе, в напряженном внимании зала лепит — и вылепливает! — небольшой горшок, вылепливает украинское государство.
Спектакль Ровенского областного театра насыщает слово современного поэта-пророка эмоциональной силой, безумной национальной энергетикой, глубинным философским содержанием, переданным не только звуком стихотворения, но и продуманно выстроенными мизансценами, сценическим действом и визуальными знаками-символами. Театр все-таки зрелище в первую очередь. И оно в спектакле Ровенского театра завораживает, побуждает к размышлениям.
Пройдя через героическую смерть казаков-побратимов («…нас тут триста, як скло, товариства лягло…»), через тотальную измену союзников и ближайших людей, через абсолютное отчаяние и, по сути, духовную смерть, Хмельницкий в «Берестечке» оживает для любви — к песне, к глине, к оружию, к женщине, к родине, к будущему. Через смерть к жизни и любви.
Пока что именно этот критерий оценки трех выдающихся спектаклей является для меня лично решающим. Любовь, которая тяготеет к смерти и приводит к ней, в первых двух потрясает, но и ужасает. И смерть, побежденная любовью, животворная надежда, что мы таки слепим свою Украину — в «Берестечке». Я — за «Берестечко»!
А решит Шевченковский комитет по-своему. Я считаю, что именно выдвижение на Государственную премию является большой наградой художнику, ведь его «скорбный труд и дум высокое стремленье» выделен среди многих-многих других, замечен и высоко оценен. С чем и приветствую сердечно родных моей театроведческой и человеческой душе Виталия Малахова, Анатолия Хостикоева, Богдана Бенюка, Михаила Мельника, Александра Дзекуна и Владимира Петрива!
