Как считают критики, одним из событий нынешнего фестиваля стало выступление «Школы драматического искусства» Анатолия Васильева, показавшей два спектакля — «Моцарт и Сальери» А. Пушкина и «Песнь XXIII. Илиада» Гомера. С исполнителем главной роли — Сальери — Григорием Гладием, учеником А. Васильева, одним из ведущих актеров «Школы», который с конца 90-х живет и работает за рубежом, ставит спектакли в Украине, Канаде, проводит мастер-классы в Швеции, Австрии, Италии, Швейцарии, состоялась эта беседа.
ИМПУЛЬС ДЛЯ ПРОРЫВА
— Григорий, эстетика Анатолия Васильева сильно изменилась с тех пор, как вы начали у него работать. Трудно ли было сыграть Сальери?
— Это было не просто, но интересно. Театр сегодня стал совсем другим, но мне захотелось еще раз почувствовать себя учеником, научиться новым законам его режиссерской школы. Я благодарен А. Васильеву за возможность играть в этом спектакле. Анатолия Александровича не интересует психология взаимоотношений Моцарта и Сальери. Он выходит на иной уровень. Этот спектакль — мистерия. Постановщик рассматривает метафизические вопросы. В «Моцарте и Сальери» много музыки, и композиция спектакля выстроена, прежде всего, по музыкальным законам.
— Театр А. Васильева некоторые критики называют монастырем.
— Театр и монастырь — полярные пространства. Мне кажется, что «Школы драматического искусства» Анатолия Васильева — единственное место в России, а может быть, и во всем мире, где актеры самоотверженно посвящают себя экспериментам, ищут новый театральный язык. Именно эти творческие поиски мне очень нравятся. «Школа» — островок, способный дать мировому театру сильнейший импульс для духовного прорыва. После работы с Анатолием Васильевым мне не интересен никакой иной театр. Никто не может с ним сравниться, даже его многочисленные ученики. Анатолий Александрович — человек мощной харизмы, он оказывает на людей огромное влияние. Хотя сейчас его островок оказался совершенно незащищенным от агрессии, царящей вокруг.
— Григорий, вы давно живете за рубежом. Почему вы решили уехать именно в Канаду?
— Я ничего не решал: не люблю планировать, загадывать, обдумывать и, большей частью, в жизни поступаю импульсивно... Хотя сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что для моего отъезда имелись веские причины. Сначала в Киеве закрывались спектакли с моим участием. Пришлось искать пути для выхода своего творческого «я». Кстати, работая в театре А. Васильева, я, как и большинство его сотрудников, фактически существовал полулегально (не имел прописки) и понимал, что я не у себя дома. Когда уезжал, у меня было ощущение ухода от каких-то проблем, от какой-то тяжести, которая надо мной нависала... В ту пору театр Васильева показал в Монреале «Шесть персонажей в поисках автора» Пиранделло, и этот спектакль получил приз Ассоциации театральных критиков, а руководство Национальной театральной школы попросило устроить встречу учащихся с актерами «Школы». Мы вовсе не обрадовались мастер-классу, т. к. у нас был единственный выходной, всем хотелось прогуляться по городу, а тут нужно что-то показывать, рассказывать. Но А. Васильев попросил пятерых актеров, среди которых был я, пойти на встречу, и она решила мою дальнейшую судьбу...
Я рассказывал, как мы работаем, и показывал с Наташей Колякановой фрагменты «Нельской башни». После мастер-класса меня пригласили сделать постановку в Национальной театральной школе. Я выбрал «Приглашение на казнь» Набокова. Мне приятно, что тот спектакль в Монреале помнят до сих пор. В нем было много куража: студенты бегали по театральному балкону, заходили в ложи к зрителям, даже свисали вниз головой с ярусов... Критики очень тепло приняли постановку, и меня пригласили в театр «Ла рие» поставить «Возвращение домой» Пинтера. За этот спектакль я получил приз Ассоциации театральных критиков за лучшую режиссуру, а актер Жиль Третье, игравший отца, — приз за лучшую мужскую роль. Знаете, и тут сразу я оказался нужен не только в театре, но и в кино: появились предложения сняться в фильмах. Свою первую роль на французском языке я сыграл в экспериментальном фильме, не зная ни слова по-французски. Пришлось текст зазубривать...
— А теперь сколько иностранных языков вы знаете?
— Мой родной язык — украинский, а из иностранных говорю на пяти языках: русском, литовском, польском, английском и французском. Кстати, когда Анатолий Васильев вместе с актерами был в Центре Ежи Гротовского, то я переводил эту беседу с польского... А методологию Гротовского я стал изучать еще в студенческое время (Г. Гладий окончил Киевский театральный институт им. И. Карпенко- Карого, актерский факультет, а режиссуре учился в Мастерской Анатолия Васильева. — Авт. ).
БЕЗ ГЛАМУРА
— Григорий, в каком городе сегодня ваш дом?
— В Монреале. Для меня он — самый красивый в мире. Я нигде не видел такой замечательной архитектуры. В центре города есть небоскребы, но в основном он застроен небольшими домиками со множеством винтовых лестниц. Монреаль чем-то похож на Амстердам: он такой уютный, и там нет кривых улиц, а все они прямые и светлые. Знаете, в Монреале силен латинский дух, а в Торонто — англосаксонский, и это абсолютно разные миры. Латинский дух мне ближе, он ближе и к европейскому, а Торонто напоминает США. Наверное, если бы я жил в Торонто, мне захотелось бы переехать в Лос-Анджелес.
— А что мешает? Вы же не раз снимались в американских фильмах.
— Лос-Анджелес мне активно не нравится. Там нужно зарабатывать много денег и с шиком их тратить, чтобы все обращали на тебя внимание. Причем делать не то, что тебе хочется, а то, что делают все артисты. Это меня абсолютно не привлекает. Актеры подрабатывают, где только могут, бегают по кастингам, стараются понравиться агентам. Я никогда этим не занимался. Мне нравится нормальная, а не гламурная жизнь. Я сам ставлю спектакли, играю у других режиссеров, т. е. занимаюсь тем, что мне интересно. При этом не бедствую, зарабатываю деньги и трачу их так, как хочу... В Голливуде мне нравится только то, что на всех съемочных площадках там фантастическая дисциплина. Все расписано по секундам, свет и остальное оборудование ставится просто мгновенно. И к актерам относятся не так, как в Украине или России. Если от гостиницы до съемочной площадки метров 500, то тебя везут на лимузине и снимают тебе в отеле шикарные апартаменты. Там актеру создают идеальные условия — только твори, снимайся...
— Вы до сих пор чувствуете себя в Канаде иностранцем?
— Канада — абсолютно открытая, космополитическая страна. Там нет вражды между людьми. Даже евреи там неплохо себя чувствуют. Приехав из Канады в Москву, я ощутил, насколько агрессивно ведут себя здесь люди. Даже в Украине, где ныне непростая политическая обстановка, основная масса народа ведет себя сдержаннее, хотя там часто возникают стычки не только так называемых «бело-голубых» и «оранжевых», но и верующих разных конфессий. Я напомню, что еще при Сталине, в 1946 году, в Западной Украине начались гонения на греко-католическую церковь. Она ушла в катакомбы. Советская власть монахов и священников уничтожала, и они стали как мученики первых христианских времен. Сейчас церковные здания возвращают греко-католикам, но, чтобы их вернуть, нужно их у кого-то отнять, — вот и начинаются споры...
— Григорий, какой спектакль вы хотели бы поставить в театре Васильева, если бы представилась такая возможность?
— «Страшную месть» Гоголя. Я сделал бы настоящую мистерию.
