Обретя огромную популярность еще при жизни, Верди и сегодня занимает ведущее место в списке наиболее известных и чаще всего исполняемых оперных мастеров. Однако, конечно, по-особенному воспринимается его музыка в тех местах, где он родился и рос, где переживал первые успехи и поражения. Как мы знаем, для Италии эпохи Гарибальди и других борцов за национальное возрождение само имя композитора стало символом и тайным знаком, потому что его буквы читались как Viktor Emmanuel ReD`Italia.
НОВЫЕ ПРОЧТЕНИЯ ОПЕР КЛАССИКА
Осенний праздник музыки Верди проходит в Парме уже в восемнадцатый раз. Он длится в течение месяца и кроме четырех оперных постановок включает встречи, концерты, разные творческие акции и проекты. Центром его проведения служит красиво украшенный изнутри Театр Реджио, с залом на 1400 мест. Однако фестивальные события охватывают окружающие города и их театральные площадки. Обязательно программа включает показ спектакля в маленьком Театре Верди в городе его детства и юношества Буссето. И здесь, и в Парме, а также в других окружающих городках о Верди, его окружении, эпохе, в которой он жил, напоминают многочисленные плакаты, афиши, рекламные стенды.
В театре Реджио традиции постановок произведений Верди складывались еще при жизни композитора и при его непосредственном участии. Новые интерпретации его произведений появляются здесь практически каждый сезон. На нынешнем фестивале здесь прозвучали две оперы Верди, «Макбет» и «Аттила». Эти новые прочтения опер плодотворного первого периода творческого становления композитора были решены в традиционном ключе, хотя каждая имела свои достижения и определенные просчеты, на которые обратила внимание критика. В отличие от этого публика восприняла обе постановки сугубо положительно. Интересным является факт обращения в «Макбете» к первичному варианту произведения 1847 года, в то время, как театры теперь преимущественно склоняются к более поздней парижской редакции. Однако первичная редакция позволяет почувствовать, каким прорывом стало для молодого Верди первое обращение к драматургии Шекспира и как это произведение резонировало с политическим и событиями времени Рисорджименто.
ДРУГОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
По-видимому, наиболее интригующим фестивальным событием стал спектакль, показанное в старинном помещении много украшенного деревянного Театра Фарнезе, которые являются частью монументального архитектурного комплекса Дворца Пилотта. Во-первых, речь шла о приглашении для постановки знакового режиссера мирового уровня, творца уникального театра художника Роберта Уилсона, каждая постановка которого вызывает оживленные дискуссии. Во-вторых, широко известная и любимая опера Верди «Трубадур» в этот раз шла под названием «Трувер» в редакции, созданной Верди для Парижа. Кроме замены итальянского текста французским при ее постановке в Париже Верди был вынужден дописать развернутую балетную сцену в начале финального действия, потому что такие требования существовали для спектаклей парижской Гранд-Опера.
Роберт Уилсон остался в своем прочтении вердиевского произведения верен собственным театральным идеям и своему почерку. Он полностью отбросил характерную для романтической музыкальной драмы театральную зрелищность и декоративные преувеличения, а также совсем не стремился разъяснять закрученный сюжет, построенный на тайнах, гипертрофированных ужасах, цыганской экзотике. В основу предложенного режиссером скупого сценического рисунка были положены принципы японского театра с условным гримом, фиксированными скупыми жестами и движениями. Ничего общего в развитии основной интриги с психологическим и бытовым театром. Постановщик доверил самой музыке Верди и таланту ее исполнителей воплощение коллизий любви и мести, сведя до минимума внешнее действие и прибегнув к аскетизму пространственных деталей. Вместе с тем парадоксальным образом Уилсон выводит в немых бытовых сценах спектакля современных композитору обитателей, строя параллельный ряд загадочных персонажей. Образцом для их фигур послужили старые открытки и графические рисунки ХІХ века.
Обычные люди из толпы появляются и исчезают сами по себе. Они существуют в другом измерении, не резонируя с основными персонажами и их страстями. Так, старик с седой бородой и в шляпе, чем-то похожий на поздние изображения композитора, еще до начала действия неподвижно сидит на стуле на пустой сцене справа от зрителей и кажется манекеном. Потом он оживает, на заднем плане появляются похожие на размытые черно-белые фото видеоизображения итальянских городов и проплывают укрупненные человеческие лица. До определенного момента симпатичный старик имеет собственную линию поведения и, казалось бы, по-своему реагирует на определенные сюжетные события. Образы дородной няньки с детской люлькой, которая проходит на заднем плане, появление матери с двумя девочками около старомодной уличной колонки с водой могут вызывать аналогии с историей о похищении ребенка старого графа, о котором рассказывается с самого начала произведения и которая становится стержнем развития событий. Однако в дальнейшем параллельные сценические планы никак не пересекаются.
Шокирующий стилевой перелом происходит лишь в достаточно развернутой вставной сцене, во время которой предусматривалось выступление балета. Музыка ее достаточно стереотипна, а целесообразность введения никак не обусловлена. Режиссер отталкивается от этого факта и строит на балетной музыке пантомиму явно гротескового плана. С предыдущим действием этот длинный эпизод связывает лишь фигуру старика, стул которого перемещается с левой в правую сторону сцены. Выскакивают по очереди и постепенно заполняют сценическое пространство подвижные боксеры в красных перчатках. Они бойко передвигаются, подпрыгивают, скапливаются в группы, хаотически дерутся. В конце ко взрослым бойцам присоединится кучка боксирующих детей, а также появится в таких же красных перчатках бывшая няня. В завершение интермедии боксеры поднимают стул со старым и уносят его из сцены. Он на прощание радушно машет рукой публике, в то время как зрители спектакля, на котором мне посчастливилось побывать, выразили свое возмущение этим сюжетно немотивированным действом привычными для западных оперных посетителей криками: «Бу-у-у-у»!
Последний трагический этап произведения, полностью сосредоточенный на воспроизведенных в музыке Верди внутренних коллизиях, был, как и опера в целом, на достойном художественном уровне представлен главными исполнителями совместно с профессионально совершенным оркестром под руководством хорошо известного в европейских оперных кругах Маэстро Роберто Аббадо. Скупой и монохромный режиссерский рисунок Уилсона в этом случае помогал полностью углубиться в музыкальные впечатления и подчеркивал обобщенное содержание истории о любви и смерти, страдании и жертве, расплате за не прощенное преступление.
Организаторы фестиваля отмечают то, что при воплощении вердиевских произведений предварительно проводится тщательный текстологический анализ существующих изданий по авторским рукописям и первопечатным изданиям. Ведь известно, что в ходе многолетней театральной практики наслаиваются незаметные изменения и отступления от оригинала. Поэтому предварительная научно-исследовательская и редакторская работа над нотным материалом является важной частью этого масштабного фестивального проекта.
Нашим украинским театрам и организаторам театрально-художественной жизни есть здесь чему поучиться и какой опыт позаимствовать.
