В Национальном музее украинского народного декоративного искусства собрались почитатели великой художницы и непостижимой личности — Екатерины Белокур, чтобы отметить 118 годовщину со дня ее рождения. Как всегда, было тепло, искренне, по-домашнему: демонстрировали кинофильм, читали стихотворения, пели песни, делились воспоминаниями, а еще угощали гостей красными яблоками и представили письма (два из которых были прочитаны впервые).
СУДЬБОНОСНОЕ
Интересным событием нынешнего вечера памяти было представление отдельных изданий книг известного искусствоведа Николая Кагарлицкого (1937—2015 гг.) — «Квіти мої, діти і «Катерина Білокур очима сучасників. Частина I». Эти монографии воспроизводят серию изданий Николая Феодосиевича, которые были посвящены эпистолярному наследию великой художницы. Отметим, что книжки «Катерина Білокур. Я буду художником!», «Листами, мов зорею, засвітилась» выходили небольшими тиражами. Напомним, писатель, искусствовед и исследователь Николай Кагарлицкий 30 лет своей жизни посвятил тому, что собирал, прорабатывал и в конечном итоге напечатал письма художницы-самоучки из села Богдановки, которой сегодня восхищается весь мир.
Все началось в 1971 году, когда Николай Феодосиевич работал над повестью об украинской певице Оксане Петрусенко. Тогда он узнал о письме, которое написала ей Екатерина Белокур, нарисовав на куске полотна гроздь калины. Это был крик души еще никому не известной сельской художницы, которой запрещали рисовать родители, издевались родные, не понимали односельчане и перед которой закрывали двери художественные учебные заведения, мол, нет у нее начального образования.
Как ни странно, но письмо дошло до адресата и невероятно растрогало известную певицу, хотя вместо адреса на конверте было отмечено лишь: «Академический театр. Оксане Петрусенко». Письмо стало судьбоносным для 40-летней Екатерины Васильевны, определив ее последующую творческую жизнь, а для Николая Кагарлицкого — первым кирпичом, который он заложил в свою многолетнюю работу над письмами Екатерины Белокур.
«ТОЛЬКО ДОБРОСОВЕСТНЫЙ ИСПОЛНИТЕЛЬ»
Их исследователь считал такими же гениальными, как и картины художницы, отмечая ее писательский дар. «Самобытные, неповторимые по звучанию, глубоко народные», — писал о тех письмах Николай Кагарлицкий. А себя называл только «добросовестным исполнителем воли художницы». «Я благодарен Богу и обстоятельствам, что мои книжки об Оксане Петрусенко и Екатерине Белокур увидели мир не по благословению выдающихся наших «письмовців», а с помощью порядочных благотворителей. Своей драматичной, на грани трагизма, собственной жизнью во имя Украины Екатерина Васильевна Белокур письмами таки проложила дорогу к человеческим сердцам. Она, по-видимому, очень хотела, чтобы они засветились в стране, рассказали о ее многотрудном пути в искусстве», — отмечал Николай Кагарлицкий.
— Каждое найденное письмо было для писателя счастьем. Он радовался так, будто у него был день рождения, — рассказывает вдова Николая Феодосиевича Ольга Зиновьевна. — Трудно было опубликовать первую книжку «Катерина Білокур. Я буду художником»! А потом, когда она вышла в печати, люди начали понемногу обращаться к Николаю и предлагали приобщить еще материалы. Он мгновенно мчался за тридевять земель за собственные средства, чтобы только их получить...
Вместе с тем, Кагарлицкий был человеком настолько скромным, что в первых изданиях своих книжек о Екатерине Белокур он даже не ставил свою фамилию. Хотя бесценные письма выдающейся художницы не только собирал, но и изучал их, анализировал и скрупулезно готовил к печати, чтобы сохранить их подлинность.
— Когда его книгу выдвинули на получение Шевченковской премии, один из членов комиссии сказал: «Так это же не его книжка, он только составитель...». Николай уже тогда был тяжело болен и воспринял эти слова, как обиду, — вспоминает Ольга Зиновьевна.
С того времени пани Ольга с гордостью ставит фамилию своего мужа на законное авторское место. Приобщив к делу еще нескольких единомышленников-пенсионеров, Ольга Кагарлицкая продолжает подвижническое дело Николая Феодосиевича и на собственные средства переиздает частями его книжки, посвященные Екатерине Белокур, добавляя к ним новые письма.
ТРАГИЧЕСКОЕ
Одно из них было написано Екатериной Белокур к искусствоведу Нине Ивановне Велигодской и, очевидно, было одним из последних ее писем. Читать его без слез просто невозможно. Ведь великая украинская художница, произведениями которой увлекался сам Пикассо, награжденная орденом «Знак почета» и Почетной грамотой Президиума Верховного Совета УССР, обращалась с просьбой привезти ей какой-то еды — пшена, сахара, масла, приобретя их за ее же средства. «Если даже машину не смазать, то она не поедет», — писала Екатерина Васильевна, извиняясь, что тревожит.
Неизвестно, получила ли она помощь, о которой так просила и так в ней нуждалась. Ведь с больными ногами и старенькой матерью на руках (которую пережила лишь на неделю), Екатерина Васильевна не могла выбраться из Богдановки. Можно надеяться, что таки получила. Ведь это трагическое письмо Нина Ивановна, к которой художница обращалась «Товарищ Велигодская», извиняясь, что даже не знает ее полного имени, хранила, как реликвию. Его и передала Ольге Кагарлицкой с надеждой на публикацию, которая, наконец, осуществилась.
НЕОЖИДАННАЯ НАХОДКА
Еще одно открытие вечера памяти, которым завершилась культурно-художественная программа «Белокуровский ноябрь», — это послание Екатерины Белокур к учителю рисования сельской школы на Сумщине — Ивану Шилу. Оно хранится в семейном архиве Ивана Максимовича, а привезла его в музей и впервые публично прочитала его внучка — Оксана Давыдова.
«Мой дедушка не имел специального художественного образования. Был сиротой, пережил Голодомор. Во время Второй мировой войны он был принудительно вывезен в Германию. По возвращении начал работать в селе механизатором и окончил учительские курсы. Дедушка очень любил рисовать — в каждом сельском доме, где он жил, есть его картины — натюрморты, пейзажи.
Для нас с мамой было неожиданностью, когда к нам обратились из районного музея, чтобы сделать экспозицию о творчестве дедушки. Мы начали перебирать его архивы и на чердаке нашли письма, среди которых было и письмо от Екатерины Белокур. Интересно, что Екатерина Васильевна выбрала конверт с красивым рисунком, потому что дедушка, очевидно, его вырезал, чтобы потом иметь образец для рисования. А письмо написано очень подробно, на большом листе и даже доклеен еще кусочек бумаги, потому что не хватило места», — рассказывает внучка Ивана Максимовича.
В этом письме Екатерина Васильевна по-матерински мягко советует сельскому учителю как лучше рисовать. Ведь она, как никто знала, как важны поддержка и дружественный совет для человека, который самостоятельно овладевает искусством живописи. Но кроме того отмечает, что лучше быть и механизатором, и учителем рисования, чтобы содержать семью, которой нужно дорожить. О себе же написала: «А я осталась одна. И некому слово ласковое сказать, потому что нет у меня семьи...».
Отныне это письмо бережно будет храниться в семейном архиве художника Ивана Шила. А вот письмо к Нине Велигодской Национальный музей декоративного искусства надеется получить для дополнения постоянной экспозиции в зале Екатерины Белокур, в котором демонстрируется 34 картины великой украинки.
Иллюстрации предоставлены Национальным музеем украинского народного декоративного искусства
