16 февраля исполняется 205-летие со дня рождения знаменитого композитора и певца. Прорабатывая в Черкасском областном архиве записи Метрической книги Покровской церкви местечка Городище Черкасского уезда Киевской губернии, обратила внимание, что у пяти сыновей священника Степана Артемовского (Петра, 1800 г.р., Михаила, 1806 г.р., Захария, 1810 г.р., Семена, 1813 г.р. и Дмитрия 1826 г.р.) крестным отцом записан «Стефан Семеренька». Нетрудно догадаться, что под этим именем и фамилией значится Степан Симиренко — один из основателей еще одного известного украинского рода промышленников, ученых и меценатов. Именно так на русский лад записана его фамилия и на польский — имя.
Из-за отсутствия источников трудно воспроизвести жизнь Городища начала ХІХ в. Однако, даже из того, что имеем, можно утверждать, что к элите его жителей принадлежали представители духовенства, местного дворянства (украинского и русского), польской шляхты, представители власти, а также несколько зажиточных семей с местных крестьян и «разночинцев», то есть лиц не совсем определенного социального сословия. Следовательно, семья священника Стефана Артемовского была в Городище хорошо известной и уважаемой. Из этого вытекает и то, что священник приятельствовал с представителями своего круга, многочисленными родственниками, представителями влиятельных местечковых семей. К которым, безусловно, принадлежала и семья Степана Симиренко.
К сожалению, сведения о нем скупы и противоречивы. Точно знаем только то, что он — выходец из казацкого рода, его отец Андрей Семирукий долгое время казачил на Запорожской Сечи, где прославился как смелый и сообразительный воин, который, по-видимому, также успешно еще и хозяйничал на собственном хуторе (как тогда это было заведено у многих запорожцев).
На интернет-страницах, где идет речь о Симиренко, жизненная судьба Андрея приписывается его сыну Степану. В действительности же он не мог «казачить на Сечи 20 лет» хотя бы потому, что последний «осідок» запорожцев на Днепре был разрушен во времена детства Степана.
Также распространено мнение и о том, что Степан по каким-то причинам лишился свободы и стал крепостным помещицы Александры Браницкой. При этом исследователи ссылаются, в частности, на «Ревизскую сказку 1811 года Киевской губернии Черкасского уезда местечка Городища Ее Сиятельства госпожи графини Александры Васильевны Браницкой о состоянии мужеского пола крестьян», в которой вспоминается Степан Андреевич Симиренко и указывается его год рождения (1765).
Однако пятикратное кумовство у священника Покровской церкви ставит под сомнение факт его крепостничества. Потому что не мог Стефан Артемовский — представитель местной общественной верхушки, брать в кумовья обычного крестьянина да еще и крепостного.
Поэтому запись в «Ревизской сказке» можно считать ошибочной или не имеющей никакой правовой основы.
Так кем же в действительности был Степан Симиренко в то время? Об этом можно лишь поразмышлять, ссылаясь на бывальщины в Городище, которые дошли до нас. Они основательно воссоздают то, что скрыло неумолимое время. В частности свидетельствуют, что в Городище Степан Симиренко имел землю. И не где-нибудь, а на Песчаной. То есть там, где и Гулаки-Артемовские. Одно место на Малиновке и поныне называют Симиренчиной Дамбой. Следовательно, Стефан Артемовский и Степан Симиренко были соседями. По всему видать — хорошими, потому что только хорошего и близкого человека берут крестным отцом своих детей.
Почти ровесники (Артемовский родился в 1772 году, Симиренко — в 1765-м, как для мужской дружбы, разница незначительная), они, наверное, умело хозяйничали и часто помогали друг другу. Ведь известно увлечение Симиренко строить водяные и ветряные мельницы... На Песчаной, на Малиновке, наверное, стояли водяные мельницы обоих хозяев, хоть хозяйство Симиренко, возможно, было успешнее.
Также хорошо известно его умение и дар к торговле. Поэтому земли на Песчаной распахивали, выращивали хлеб, и Степан охотно торговал и зерном, и мукой, и живностью... Недаром же уже его сын Федор станет известным купцом-миллионером... Умение отца перенял и потомок...
Поэтому Степан был зажиточным человеком, хорошим хозяином, уважаемым в городке.
Он дружил с Артемовским — и как сосед, и как кум часто посещал его, и ни один семейный или религиозный праздник не обходился без кума «Стефана Семеренька». Можно сказать даже больше: Степан Симиренко был «семейным» кумом, ведь, например, в сентябре 1813 года крестил сына Ивана у родного брата Стефана, Василия, к слову, старшего диакона Покровской церкви. Значит, Симиренко не сторонились и другие Артемовские. Потому что, разумеется, были на то причины, чтобы не сторониться, а наоборот — искренне уважать и любить...
Степана Симиренко обошла крепостная судьба. В Городище он был известен как сын казака, да еще и очень знаменитого. Благодаря хозяйственному умению сумел разбогатеть, что также говорит о нем как о свободном человеке.
И еще раз подчеркнем: у Степана Артемовского Симиренко крестил пятерых сыновей, взяли его кумом и в феврале 1813 года, когда родился Семен. Читаем запись в Метрической книге: «Месяца февраля 4. У благочинного священника Стефана Артемовского и жены его Варвары родился сын и крещен февраля 6 именем Симеон. Молитвовал и крестил священник Иоан Левицкий. При требе был диакон Василий Артемовский и пономарь Исидор Ляшевич. Восприемниками были Фекла, жена стихарного дьячка Кирилы Александровича, Стефан Семеренька».
На красноречивый факт, что у нашего знаменитого певца и композитора крестным отцом был Степан Симиренко, никто из исследователей не обращал внимания. А зря. Ведь это свидетельствует о крепкой дружбе представителей рода Гулаков-Артемовских и рода Симиренко. То есть, их жизненные судьбы тесно переплетались. В общих чертах известно также то, что дядя Семена, известный поэт и баснописец Петр Петрович, переписывался с управляющим заводом семьи Симиренко в Млиеве Алексеем Ивановичем Хропалем, зятем Федора Степановича Симиренко, с которым дружил и наш Великий Кобзарь.
А если вспомнить, что в семье Артемовских с шестилетнего возраста воспитывался Евдоким Шевченко, двоюродный брат Великого сына Украины, и трогательную дружбу, пронесенную через всю жизнь Семена и Тараса, то к дружбе двух известных родов нужно прибавить еще и Шевченко.
Стоит не забывать, что «Кобзарь» был издан на средства внука Степана Симиренко — Платона. Можно допустить и то, что о Симиренко Тарас узнал и познакомился через Семена. Потому что не мог он не рассказать лучшему другу о своем крестном отце, его семье. И посещая маму композитора, Варвару Арсентьевну, Тарас мог передавать приветствие от Семена и семье Симиренко. Имею в виду время еще до ссылки поэта, потому что посещения Млиева и фирмы Яхненко-Симиренко будут позже, и это уже другой рассказ.
О том, что Семен Гулак-Артемовский всегда помнил, кто его крестный отец и поддерживал самые тесные связи с его семьей, можно было лишь догадываться. В частности, и о том, что во время своего пребывания в родном Городище в 1844 году он не раз и не дважды встречался с семьей Симиренко. В первую очередь с Федором Степановичем — сыном его крестного и Платоном Федоровичем, почти своим ровесником, будущим руководителем большой фирмы «Братья Яхненко и Симиренко», во времена, когда в Млиеве появился не самый ли крупный в Российской империи сахарный завод. Вероятно и то, что в 1844 году Степана Симиренко уже не было.
К величайшему сожалению, среди той значительной части литературы и документов, с которыми я работала и по крупинке находила что-то новое о большом роде, ни одного упоминания об отношениях Гулака-Артемовского и Симиренко не находила.
И совсем случайно, листая подшивки «Вісника Городищини» за 1990-х, натолкнулась на интервью Татьяны Владимировны Симиренко — внучки Левка Платоновича Симиренко, которая среди немногих представителей большого рода уцелела от сталинско-коммунистических репрессий, выехав в Канаду, где прожила остальную свою долгую жизнь. И прочитала строки, которые становятся непрямым подтверждением о самых теплых отношениях Семена Гулака-Артемовского с семьей Симиренко. Они стоят того, чтобы их процитировать: «Наш родинний архів було спалено агентами НКВС в ніч арешту батька. Чекісти не захотіли вивозити папери і пішли найлегшим шляхом, кинувши все до груби у вогонь. Так загинули листи С.Гулака-Артемовського, Т.Шевченка, малюнки Великого Кобзаря, інші безцінні документи діячів вітчизняної культури, з якими родина підтримувала дружні зв’язки».
Следовательно, все, кто интересуется судьбой нашего певца и композитора, не ошибаются — он таки дружил с семьей Симиренко, для него они были родными, близкими людьми. Тем более что писал Гулак-Артемовский очень редко и не многим. (По свидетельству Т.Шевченко «Семен скупий на листи...»). И можно только сожалеть, что жестокая российско-советская система уничтожила все следы этих связей. Как она преступно в течение многих десятилетий уничтожала украинскую культуру и все украинское.
