Как-то в разговоре с приятелем, специалистом по современной музыке, я довольно пренебрежительно отозвался о рэйве. Приятель с энтузиазмом согласился, и мы долго обсуждали особенности этой не совсем понятной нам молодежной субкультуры, пока не словили себя на мысли, что похожи при этом на двух престарелых консервативных буржуа, уже не способных воспринимать ничего нового. (Это, однако, не реабилитировало для нас рэйв, что только подтверждает поставленный диагноз).
Подобное ощущение повторилось недавно, когда я получил кассету черниговско-киевской группы «Фоа-Хока» и книжечку «Сомнамбулічний жук» с текстами ее лидера Дмитрия Куровского. Я читал эти тексты, слушал музыку и не мог избавиться от ощущения, что стою перед стеклянной дверью в какой-то незнакомый мир, но ключей от этой двери у меня нет. Я пытался представить себе, на чем выросли молодые люди, создающие такое искусство — какие книги они читали, какую музыку слушали, какие смотрели фильмы, — но безрезультатно. Поэзия Дмитрия Куровского, бесспорно, является самодостаточной и не имеет того прикладного характера, которым страдает большинство современных песенных текстов. Это очень странные стихи, с неожиданными яркими образами и цепочками «темных» для меня ассоциаций. Однако положенные на музыку, они приобретают совершенно новое качество — из собственно поэзии превращаются в чистую фонетику, почти лишенную смысловой нагрузки. Тем более, что манера артикуляции иногда заставляет прислушиваться — а на каком, собственно говоря, языке исполняется та или иная вещь. Если в первых записях «Фоа-Хоки» чувствовалась неподдельная украинская аутентика, то сегодня их музыка кажется мне вненациональной — это просто собственноручно выстроенный космос, материал для которого собирался по всему миру. Слушая «Фоа-Хоку», я почему-то думал о Льюисе Керроле, Викторе Пелевине, Massive Attack и Portishead, что, по-видимому, вызовет смех у специалиста. А еще я вспоминал прекрасную киевскую капеллу «Сахар — белая смерть» и, конечно, легендарный «Лайбах», с которым «Фоа-Хока» в прошлом году выступала в совместном концерте. Впрочем, любые параллели неуместны: «Фоа-Хока» относится к тем группам, которые имеют слишком характерное лицо, чтобы их можно было с кем-то сравнивать. Но и речь идет, собственно, не о сравнении, а о моих рефлексиях на эту герметическую музыку и поэзию. Если бы у меня был ключ от той воображаемой стеклянной двери, безусловно, можно было бы подобрать намного более точные и более тонкие аллюзии. В любом случае слово «сомнамбулический» из названия сборника парадоксальным образом соответствует характеру композиций, хотя я никоим образом не назвал бы сомнамбулической эту жизнерадостную и ироническую музыку.
Довольно непривычно писать о том, чего почти не понимаешь, а только интуитивно воспринимаешь как что-то неподдельно настоящее и иначе, что приходит на смену твоему образу мышления, способу ощущения, воображению, образам — тебе самому попросту. Может потому, слушая наполненные каким-то очень солнечным настроением композиции, я ощущал легкую грусть: оказывается, пришло время, когда будут появляться в искусстве какие-то новые вещи, но я уже не смогу постичь их полностью. А хотелось хотя бы узнать, о чем думают, что ощущают молодые, когда приходят в студию и начинают создавать эту, ни на что не похожую музыку.
Но, записав предыдущую фразу, я вдруг вспомнил, как несколько лет назад, работая над проектом «Музыка для сербов и хорватов», много экспериментировал со звуком. Кажется, именно тогда, в процессе собственных поисков и импровизаций, я лучше понял феномен «Фоа-Хоки». Так может не стоит впадать в отчаяние и безвременно прощаться с молодостью? Вполне вероятно, что на свете нет нового и старого, модерного и традиционного, а все проявления настоящего искусства суть только части чего-то одного — простого и понятного, как истина.
Но речь идет все же о настоящем искусстве, поэтому рэйв я все-таки слушать не буду.
