Одессит Михаил Рева — один из самых успешных скульпторов Украины. Он одарен и в малой, и в монументальной формах, работает в графике и в ювелирном деле.
Михаил родился 13 марта 1960 г. в Керчи. В 1966-м переехал с родителями в Одессу. Закончил мореходное училище в 1977-м, отслужил в армии (1980–1982). В возрасте 25 лет поступил в Академию декоративно-прикладного искусства и дизайна им. В. Н. Мухиной (сейчас Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия им. Штиглица). Получил Золотую медаль Академии искусств СССР за лучший диплом в сфере архитектурно-декоративной пластики в 1990-м. Академия отправила его как стипендиата в Рим (Италия) на виллу Абамелек. По окончании стажировки вернулся в Одессу.
Самая известная работа Михаила Ревы в Киеве — монумент Памяти жертв терроризма; в Одессе он выступил соавтором классика современного искусства Эрнста Неизвестного (1925-2016) при создании монумента «Золотой ребенок» (сделал барельефы «Четыре стороны мира»). Можно назвать и много других работ Михаила в Одессе и Киеве. Последнее его произведение – скульптурная композиция «Двери солнца» на Лонжероне – открыто в июле.
Женат, имеет дочь.
НАЧАЛО
— Уже роддом в Керчи, где я появился на свет, стоял посреди древнегреческих раскопок. Огромные горы античной битой посуды ІІІ века до нашей эры — я потом там бегал ребенком. Но начинал я с другого: закончил мореходное училище. Отец — капитан дальнего плавания – приходил из рейса и рассказывал удивительные истории. Поэтому я считал, что буду моряком, такая детская страсть. А затем мальчик из хрущевской квартиры в 1977 году попадает в центр Барселоны, в Храм Святого Семейства («Саграда Фамилия)» Гауди. Капитаны, с которыми я работал, были друзьями моего отца, водили меня по разным музеям, галереям – это мой первый университет.
ФОТО C ФЕЙСБУК-СТРАНИЦЫ МИХАИЛА РЕВЫ
Если в советское время книги Дали, Пикассо, Цаткина искали подпольно, то я это видел вживую. А потом пришло осознание, что это должно стать частью меня. Поэтому и поступил в училище имени Мухиной в Ленинграде, и мне там повезло, поскольку у меня была замечательная преподавательница — Людмила Калугина. Мы с первого курса ездили в Москву, к Вадиму Сидуру в мастерскую. Нас водили в запасники Русского музея, мы смотрели Филонова, русский авангард. Я был плодородной почвой, в которую нужно было бросать правильные семена. От аспирантуры в Питере отказался – мне как южному человеку этот болотный климат противопоказан. В Италии предложили стипендию, но я понял одну вещь: мы никогда там никем не будем. Можем стать хорошими профессионалами, но реализоваться – нет. Когда развалился СССР, появилась возможность воплощать свои идеи здесь. Это трудно, но возможно.
СРЕДА
– Я могу возле Привоза в Одессе зайти в любой двор и почувствовать там такой культурный шок, что все галереи мира просто будут отдыхать в сравнении с той правдой жизни. Культурная Европа идет в галереи или музеи за этим шоком. А у нас все наоборот. Мы вышли из культурного вакуума и патологической неправды, и нам в несколько ином плане пришлось развиваться.
ФОТО YAKOV HANZELMANN
Меня интересует только пространство. Взять Дюка над Потемкинской лестницей. Его высота — немного больше двух метров, а он держит огромное пространство. Если его оттуда убрать — все разрушится. Скульптура — это краеугольный камень, который входит в пространство и держит его. Пусть это новая вещь, но она там настолько органичная, что человек, который проходил раньше рядом тысячи раз, воспринимает это так, словно оно там стояло всегда. Это и является правилом.
МАТЕРИАЛ
— Я люблю все материалы. Просто есть задача, с которой нужно справиться. Могу из гипса делать бронзу, из пластика — настоящий камень, но все же энергия материала очень важна.
ФОТО C ФЕЙСБУК-СТРАНИЦЫ МИХАИЛА РЕВЫ
Когда ты его понимаешь и чувствуешь, то можешь четко справиться с задачей. Камень энергетичнее. Когда ты его рубишь, то получаешь заряд. Устаешь, но чувствуешь себя оплодотворенным все время. Камень дает тебе силу.
ГРАФИКА
— Это всегда легко, это импровизация на уровне нот, музыки. У меня вот есть маленький блокнотик, и я рисую, рисую. Мазки, пастель, акварель... А вот скульптура — это длительный забег от первого импульса, когда ты понял эту форму и нашел это решение, до завершения через три-четыре года. И первый импульс должен совпасть с последним. В графике ты мгновенно видишь результат. Для меня это скорее удовольствие.
ПОТ
– В скульптуре ошибка очень тяжела и в финансовом, и в любом другом плане. Нужно очень хорошо подумать, прежде чем начать работать. Ты должен видеть все пространство полностью: система обобщения. Скульптура — это радость, но и пот, ответственность большая. Из-за этого скульпторы — отдельная каста. Ведь это древнейший вид искусства, где технологии не менялись тысячелетиями. Я использую самое передовое оборудование, работу сканирует компьютер, и она из маленькой увеличивается до огромной, но таинство рук остается, все равно тебе придется взять в руку штихель, наждак, все облизать, и тогда оно получит энергию.
АРХАИКА
– Мне очень импонирует древнее искусство: мощное, энергетическое, сакральное. Архаика очень монументальна. Даже если взять маленькие фигурки из глины, то там отбор формы и стиля настолько четок, что он, конечно, влиял и на Пикассо, и на Бурделя, на многих художников. Там не все раскрыто, там есть шепот, тайна, и в то де время они очень искренни и откровенны. С такими вещами можно общаться бесконечно. Я пытаюсь эти архаичные мотивы вводить в скульптуры. Но у меня это еще и связано с генами, потому что мой прапрадед — грек, жил на Кипре, а другой прапрадед был сотником Запорожской Сечи. Есть такая семейная легенда.
ЭРНСТ НЕИЗВЕСТНЫЙ
– В жизни бывают поразительные этапы. К Неизвестному я попал почти сразу по окончании учебы. Он невероятный человек: пережил войну, репрессии, он живое воплощение эпохи. Поэтому у него и скульптура такова: угловатая, жесткая, тяжелая, неэстетичная, с нервом. Но в каждой его работе залит свинец философии. Для меня он философ больше, чем скульптор, он – нерв времени. Мы с ним общались после 11 сентября, я оказался как раз тогда в Нью-Йорке. Он показывал мне коллекцию графики «Пророки», и в ней было то же состояние, какое у меня 11 сентября. Он показал мне то, что я пережил.
ФОТО YAKOV HANZELMANN
«Золотой ребенок» – это колоссальный опыт. Я делал всю его техническую составляющую, а также барельефы со сторонами света. Морвокзал является идеальным местом для этой скульптуры, поскольку такая эстетика в старые кварталы просто не вписывалась. Как раз для мегаполиса, индустриальных центров. И для того, чтобы уравновесить эту грубую пластику, решили создать монетное поле, где были бы все деньги, которые в Одессе ходили. Нам не удалось это реализовать, и тогда я сделал древнегреческие барельефы сторон света – восемь ветров – совместил архаичную и монументальную пластику. Сначала неоднозначно восприняли, сплетничали, что после установки этого памятника Одесса пойдет под воду, но, как видим, все в порядке, и к «Золотому ребенку» привыкли.
«ДВЕРЬ СОЛНЦА»
ФОТО C ФЕЙСБУК-СТРАНИЦЫ МИХАИЛА РЕВЫ
– Хочу сделать большой проект – ландшафтный арт-парк, который будет проходить от Лонжерона до 16 станции. Основал свой фонд, принимаем заявки со всего мира. Экспертный совет будет отбирать проекты, потом пригласим авторов. Они выберут места для этих объектов, потом откроется выставка, горожане проголосуют. Будут реализовываться те объекты, которые наберут больше всего голосов. Со временем это может стать очень интересным туристическим маршрутом. А чтобы этот большой проект начать, я сделал «Дверь солнца» – реинкарнацию старой одесской двери. Ее выбросили, я ее подобрал, поколдовал, и теперь она встречает солнце, стала частью набережной и туристического бизнеса, который там есть. Так мы задали определенный уровень. Хотелось бы, чтобы следующие объекты были именно оригинальными произведениями.
ОДЕССА
– Это же Вавилон... Во мне семь кровей, и у моей дочки тоже. Такое смешение для Одессы обычно. Поэтому город очень толерантный, его не волнует, какой ты национальности, был бы хорошим человеком. Прописка — это твоя репутация. Если она хорошая, то все нормально. Если ты кого-то обманул, но сделал это красиво — это тоже репутация (смеется).
Мне нравится, что этот город никогда не грустит. Здесь из любой проблемы можно сделать улыбку и идти дальше. Правда, от той Одессы, которая была, осталось не много. Но все равно она как-то перемалывает всех, есть какой-то вирус... Одесса вынуждает людей любить ее, проникаться ее духом. И еще здесь все, от климата до традиций гостеприимства, приспособлено для того, чтобы не работать. Кошмарное расслабление. Но работать надо. Беру себя в руки.
ИДЕАЛ
– В идеальном городе соединяется гармония пространства и гармония человека. Удобно жить, творить, мечтать, любить. Этот город должен быть очень познавательным, очень интересным, очень разнообразным. Очень сомасштабным. Такого идеала не существует, но стремиться к нему надо.
МЕЧТАТЬ
– Мне кажется, что в 2014 году произошло великое событие. Пусть мы еще не достигли значительных успехов, но осознание земли и понимание родины как родины многого стоят. У Украины большое будущее, надеюсь тоже приобщиться к нему. Я впечатлен поколением, которое выросло сейчас, думаю, что все у нас будет хорошо. Я бы хотел, чтобы мы отошли от самобичевания и чернухи, а загорелись бы оптимистичными, безумными идеями и проектами. И тогда будет свет в конце тоннеля. Без мечты этого не бывают. Все в наших силах, главное понимать, что это наша земля.
