Оперный голос — уникальный, самый совершенный и гармоничный музыкальный инструмент, роскошный подарок природы, драгоценное сокровище, затаенный и в то же время открыт для людей. Только избранные владеют таким даром. А когда природа, крайне расщедрившись, прибавит еще ум, здоровье, красоту, трудолюбие и счастливый удел — такое бывает, наверное, раз на миллион — тогда появляется на свет гениальный мастер. Такой незаурядной личностью был оперный певец Анатолий Соловьяненко.
ГОЛОС, РОЖДЕННЫЙ В ДИКОМ ПОЛЕ
Родился Анатолий Борисович в Донецке, в горячем сердце юго-восточной территории Украины, издавна определенной как «Донецкий бассейн», — отсюда и широко употребляемое название-аббревиатура — Донбасс, дон-басс, дон-басс... — звучит мощно, веско, будто громкий голос огромного колокола, который бьет в набат, зовет к борьбе против тех, кто стремится заграбастать, отлучить от материнского лона эту землю. Когда-то здесь было Дикое поле, сюда, в разлогие бескрайние степи, где долго шло противостояние кочевников и оседлых земледельцев, стекались и беднота, гонимая с насиженных мест жесткими условиями крепостничества, и свободные казаки разрушенной Сечи — люди вольнолюбивые, смелые, амбициозные, уверенные в своих силах. Идеология Дикого поля, кажется, навсегда определила ментальность их потомков, которые перековав мечи на орала, а точнее на шахтерский молот, реализовали свою энергию и честолюбие в рискованном поединке за природные богатства края.
Родители Анатолия жили на рабочей околице города, которую издавна окрестили Пролетаркой, в семье потомственного шахтера Бориса Степановича и его жены Ольги Ивановны (из дома Цимбал). От родителей унаследовал красоту, прекрасную осанку, сильный характер, где круто замесились скромность, сдержанность, трудолюбие, требовательность к себе и другим. А еще — удивительно красивый голос, который уже в детстве выделял его среди ровесников.
Учеба в школе совпала с послевоенными годами. Еще не залечились раны, причиненные войной, а люди, изголодавшиеся не только по хлебу, но и духовности, жадно тянулись к красоте, музыке, искусству. Школьные вечера, шефские концерты в госпиталях, на шахтах не проходили без участия Толи Соловьяненко.
Окончив с золотой медалью школу, Анатолий поступил в Политехнический институт, окончил его и получил направление для дальнейшей учебы в московской аспирантуре. Однако решительно и категорически отказался от заманчивого предложения, объясняя комиссии, что не может покинуть Донецк, где уже несколько лет берет уроки у педагога оперного пения. Остался работать на кафедре и продолжал частные занятия по вокалу.
Певец сам творит свой на удивление сложный и хрупкий «инструмент» — живой, выразительный, тембрально окрашенный голос, который способен на огромной сцене «пробить» звуковую массу хора, оркестра, солистов-партнеров. Чтобы владеть такими качествами, мало природной одаренности. При этом трудно переоценить роль умного, внимательного, точно знающего свое дело педагога. Чутким наставником стал для Соловьяненко Александр Коробейченко.
В ЧЕМ СЕКРЕТ УДИВИТЕЛЬНОГО ВОКАЛЬНОГО ДОЛГОЛЕТИЯ?
Потом, позднее, да еще и сейчас спрашивают, интересуются, а временами и удивляются: откуда у украинского певца такая по-настоящему итальянская школа? К тому же, лучшие страницы его творчества связаны с верди-пуччини-доницеттовским репертуаром. А как прекрасно — ярко, преисполнено жизнью, радостью, солнцем — он пел неаполитанские песни: «Санта Лючия», «Вернись в Соренто», «О, мое солнце», «Марекьяре»! Соловьяненко сразу и безоговорочно признали в Италии, где он, еще совсем молодым, стал лауреатом Всемирного конкурса и где о нем знатоки оперного искусства писали:
«Знание языка, почти отличное, позволяет ему бесстрашно и сознательно осваивать итальянский репертуар. Но лингвистические знания мало чем могли бы ему помочь, если бы не были поставлены на службу умению музыкальному, исполнительскому и, в первую очередь, голосу, который сразу же произвел большое впечатление, — металлический, прекрасного тембра, весь «в маске». Голос со вкусом к фразе, с той легкостью «завершений», которые вызывают аплодисменты и придают смысловую законченность исполнению» — (итальянский журнал «Музыка и пластинка»).
И еще один постоянный вопрос, по-видимому, требует ответа: в чем секрет удивительного вокального долголетия певца? Тенор — голос деликатный, нежный, восприимчивый к неблагоприятным условиям: многие уже в пятьдесят вынуждены покидать сцену, а Соловьяненко и в шестьдесят пять приглашали на выступления, и не куда-нибудь, а в знаменитый театр под открытым небом «Арена ди Верона», в оперные театры и филармонии Польши, Венгрии, Москвы. Известный, а может, лучший тенор современности Плачидо Доминго, с которым Анатолий Борисович дружил еще во время гастрольных сезонов в нью-йоркской «Метрополитен-опера», услышав, уже в конце девяностых годов прошлого века в его исполнении коронную в теноровом репертуаре арию Радамеса, отмечал его феноменальную способность сохранить прекрасный молодой голос.
На первый и второй вопрос ответ один — хорошая школа, которую привил ему А.Коробейченко. В свое время, он учился в основанном Н.Лысенко Музыкально-драматическом институте, в классе В.Цветкова, ученика великого итальянского певца и педагога Камилло Эверарди.
Позднее добавились занятия в Италии, с профессором «Ла Скала» Дженнаро Барра, в прошлом ученика великого неаполитанского тенора Фернандо де Лючиа, кредо которого был собранный, прикрытый звук высоких нот, что должно было оберегать голос от переутомления и срывов.
На долгом пути овладения оперным искусством у Соловьяненко было еще немало учителей: его старшие коллеги по театру и, в первую очередь, Елизавета Чавдар, в классе которой он в дальнейшем окончил Киевскую консерваторию, дирижеры Константин Симеонов, Стефан Турчак, Лев Венедиктов, режиссеры Дмитрий Смолич, Ирина Молостова, отечественные и зарубежные артисты-партнеры.
Анатолий Борисович учился в течение всей жизни, в его доме было полным-полно нот, книг, художественных альбомов. Сколько было читано-перечитано во время подготовки к оперным партиям, каждая из которых становилась важной вехой не только творчества, но и его жизни.
На сцене Киевской оперы дебютной для Анатолия Борисовича стала партия Герцога в «Риголетто» Дж. Верди. Он долго искал «ключ» к ее вокально-сценическому решению — и дома с Коробейченко, и в Италии с Барра. Искал у Гюго и в музыке Верди. Артистический темперамент певца тонко отвечал этому образу. Привлекательная внешность, энергия, молодецкий задор, элегантность — все это, безусловно, помогало ему убедительно воплощать образ вельможного повесы. Совсем другим был Соловьяненко-Манрико в «Трубадуре» — романтичным и, в то же время, в ряде сцен — героическим, порывистым, страстным. Разлив замечательного вердиевского мелодизма позволял всецело раскрыть лирико-драматическую наклонность одаренности певца.
Анатолий Соловьяненко обладал удивительным умением «слышать» своих партнеров. Он был всегда в ансамбле — в вокальных паузах, в сольных эпизодах. Возможно, именно поэтому так органично и быстро «входил» артист в спектакли других театров. Незабываемый дуэт в опере Г. Доницетти «Лючия ди Ламмермур» создали Анатолий Соловьяненко и Евгения Мирошниченко. В Украине нет театра, где бы Анатолий Борисович не пел Альфреда в «Травиате» Верди. Его партнершами в постановках этой оперы были прекрасные певицы: Елизавета Чавдар, Евгения Мирошниченко, Белла Руденко, Мария Стефюк, Надежда Куделя, Людмила Божко, Владимира Чайка и другие. А сколько было «заграничных» Виолетт, сценическое общение с которыми также приносило настоящее творческое наслаждение!
Среди драматичных партий выделялся его Туридду. В творческой жизни Соловьяненко были три премьеры оперы «Сельская честь» («Масканьи). В 1973 году после десятилетнего перерыва на сцене Киевского театра эта опера была обновлена. Она шла в новом составе, на итальянском языке. Сантуццу пела Гизела Ципола, дирижировал Степан Турчак. Но между двумя киевскими премьерными постановками была еще одна, в Нью-Йорке, на сцене «Метрополитен-опера», где впервые Соловьяненко пел Туридду в интерпретации таких известных мастеров, как режиссер Франко Дзеффирелли и дирижер Джузеппе Патане — истинный знаток итальянского оперного стиля.
В нью-йоркской постановке Соловьяненко, органично совмещая романтичный шарм и грубую силу, а временами даже злобу, жестокость, максимально приближал образ своего героя к веристским канонам оперы. Акустические возможности огромного зала требовали более плотного, насыщенного металлом тембра, сильной, иногда резкой подачи звука, экспрессивной, динамической пластики. Много из обретенного в «Метрополитен-опера» Соловьяненко перенес на сцену Киевской оперы, что было высоко оценено и зрителями, и критикой.
В ЖИЗНИ ВСЕ ТЕСНО ПЕРЕПЛЕЛОСЬ С МУЗЫКОЙ...
Анатолий Соловьяненко был одним из немногих так называемых «выездных» артистов, которым в условиях тоталитарного режима все же позволялось гастролировать за рубежом: чтобы демонстрировал приоритеты советской культуры, а также зарабатывал для государства довольно большие деньги. Он любил выступать на «чужих» сценах. Встречи с новыми, в основном выдающимися партнерами, дирижерами, режиссерами, постоянный творческий подъем, поиск — все это способствовало усовершенствованию оперных партий, камерного репертуара. Но где бы ни пел — в далекой Австралии или среди небоскребов Нью-Йорка, в Италии или на Кубе, в Японии или Канаде — никогда не прерывалась его кровная связь с Украиной. В юности, мысленно всегда был около родительской хаты, потопающей весной в белом вишеннике, среди живописных пейзажей Приднепровья, в зрелом возрасте — в Киеве, в родном доме, где его всегда ждали любимые жена и сыновья, в своем театре, где началась и длилась почти тридцать лет его артистическая карьера.
Еще при жизни артиста кое-кто безосновательно упрекал его в отсутствии украинского репертуара. И это невзирая на то, что в сольных концертах он пел свыше ста украинских песен и романсов. А относительно опер, по-видимому, эти упреки следовало бы адресовать тем, кто планировал репертуарную политику театра 1960—1980-х. Но есть в репертуаре Соловьяненко партия, которая увековечила его имя в перечне лучших исполнителей украинского оперного искусства. Это молодой казак Андрей в «Запорожце за Дунаем» С. Гулака-Артемовского. Очарование, которое всегда находил в народной песне, в украинском солопении — задушевность, лиризм, мудрую простоту, — певец перенес в партию Андрея, и она засияла новыми, интересными гранями. Своего первого сына Анатолий Борисович назвал Андреем, может быть, в честь любимого оперного героя? Возможно, ведь в жизни Соловьяненко все так плотно переплелось с музыкой.
29 июля в 1999 года внезапно умер Анатолий Борисович от инфаркта... Соловьяненко было только 66 лет. Не хотелось верить в эту страшную весть. Прощание проходило в Национальной филармонии Украины. В последний путь великого тенора пришли проводить тысячи людей, гроб выносили под гром аплодисментов. Анатолия Борисовича похоронили в Козине (Киевская область), неподалеку от загородного дома певца.
