Эта пьеса Ингрид Лаузунд, немецкого драматурга, нынче пользующуется популярностью в странах Восточной Европы. К слову, «Бесхребетность» ценители театра, не забывающие заглянуть в укромные экспериментальные центры, могли видеть пару лет назад в «ДАХе» у Влада Троицкого. Тем более стоит заглянуть и на «Вільну сцену», поскольку второй спектакль вовсе не похож на первый ни сценическим решением, ни расставленными смысловыми акцентами. Пьесу Лаузунд вполне можно причислить к категории «производственных», некогда столь популярным на советской сцене.
Вот только нынче герои «суровых трудовых будней» — не самоотверженные шахтеры и философствующие врачи или принципиальные прорабы, а корпоративные работники, которые с муравьиным упорством копошатся в офисах, выстраивают себе длинные тоннели карьерных продвижений; совершают, если смотреть со стороны, бессмысленные ритуалы; чинно следуют строгим правилам, запретам, ограничениям. Пьеса и спектакль предлагают нам внимательней приглядеться к новым персонажам реальности и увидеть в них не «винтики» отлаженного механизма, а людей с их надеждами, мечтами, комплексами, фобиями, амбициями, желаниями, привязанностями, привычками, которые в миллиардах комбинаций формируют ту или иную личность.
Сюжетная история спектакля — это отчаянная борьба за власть, успех, минуту превосходства над коллегой, за похвалу шефа, надбавку к жалованию, за повышение в должности, неприкасаемый статус. Режиссер Анастасия Осмоловская выстраивает длинную вереницу эпизодов-миниатюр на «служебные» темы, разгоняя ритм действия до головокружительной скорости. Пятеро героев на сумасшедшем слаломе пытаются лавировать между флажками-ограничителями, именуемыми корпоративной этикой, при этом пытаясь выстроить стратегию собственного пути к заветному призовому финишу. Вот только последний, как ни старайся, словно воображаемая линия горизонта — все так же недосягаем и призрачен...
И актеры, и режиссер эту ситуацию абсурдного существования в мире мнимых идеалов всячески подчеркивают и даже усугубляют, доводя ситуации до откровенного стеба и карикатуры. Главный же вопрос, как в этом офисном пекле сохранить «хребет», не сломаться, не прогнуться, выстоять, остаться человеком, то есть существом прямоходящим и разумным, в этом спектакле тревожен и болезнен, неприятен и оглушителен, как резкий звук будильника посредине сладкой ночной фантазии. И, собственно, каждый из пяти великолепных образчиков-типажей «менеджеров среднего звена» в исполнении Тамары Антроповой, Сергея Булина, Анны Бычковской, Андрея Исаенко и Михаила Пшеничного предлагает свой если не окончательный ответ, то по крайне мере способ избежать полного краха. Кто-то крадет идеи и стравливает коллег, кто-то, затаившись, ждет ошибки конкурента, кто-то использует личное обаяние и хитрость, чтобы выиграть поединок, кто-то же занимается бесконечными аутотренингами и пытается обрести внутреннее равновесие, заведомо зная об уязвимости такой инертной позиции, а кто-то смело шагает по головам и карьерам, ничуть не сомневаясь в собственной гениальности.
Помещенные в закрытое пространство одной комнаты герои время от времени отлучаются лишь в своеобразную «камеру пыток» — кабинет шефа, или исповедальню — туалет, где унитаз вполне равноценен кушетке психолога и где можно выговориться-выплакаться, не боясь прослыть слабым, не опасаясь диагноза-приговора «бесхребетный».
Финал спектакля, в котором герои якобы совершают побег из опостылевшей кампании на свободу, на самом деле утопичен. Он рожден их расшатанной психикой как вариант альтернативной реальности. Однако в жизни этот выход, как правило, бывает наглухо заколочен. А значит, отдышавшись и набравшись сил, и герои спектакля, и мы снова возвращаемся на круги своя...
