Почти 40 лет Баженов является первой скрипкой легендарного струнного Квартета им. Лысенко, с которым связана отдельная страница его жизни. Блестящая творческая биография Анатолия Ивановича также ознаменована сотрудничеством со многими выдающимися музыкантами. Но главным и бессменным творческим партнером является его супруга, известная пианистка Наида Магомедбекова, в тандеме с которой сыграна не одна сотня концертов.
— Анатолий Иванович, вам повезло учиться на «звездном» курсе в Московской консерватории. Из него вышли знаковые исполнители-скрипачи: Владимир Спиваков, Лиана Исакадзе, Григорий Жислин, Радо Лупу...
— Дело не только в моем курсе, ведь в этот период учились также Виктор Третьяков, Гидон Кремер, к сожалению, уже покойные Олег Каган, Андрей Корсаков, которые были, безусловно, выдающимися музыкантами. Это был, как раз, тот высокий всплеск культуры, период ярких впечатлений. Возможно, в нашем, послевоенном поколении проявились отголоски войны, что и сформировало нашу особую выразительность. В то время в педагогический состав консерватории входили великие музыканты. Общение было в высшей степени корректное. У нас была атмосфера поддержки, прежде всего, перспективных музыкантов (даже если у них были свои недостатки). В тот период не было такого гигантского перепада между столичным уровнем и провинцией. Статус самого процесса школьного образования был несравнимо выше, и само отношение к институту начального образования — возвышенным. Ведь наша главная проблема (которая началась еще до распада СССР) — падение статуса школьного учителя.
— Известно, что вы отказались от лестного приглашения своего однокурсника и друга Владимира Спивакова работать в его коллективе «Виртуозы Москвы».
— Я просто мог воспользоваться этой возможностью. Но главным считаю то, что нам удалось сохранить дружеские отношения: как личностей и как музыкантов, не поддавшись сложным жизненным моментам и соблазнам.
— Как вы относитесь к тому, что многие исполнители переключаются на дирижерскую деятельность?
— Я тоже иногда дирижирую, но для меня эта тенденция — всего лишь мода. Когда действующий музыкант становится дирижером, я в этом не вижу ничего плохого, тем более, если есть возможность создать или получить оркестр, использовать свою славу и авторитет, как музыканта. Хотя, скажу вам честно, есть профессиональные дирижеры, которые всю жизнь посвящают себя только этому искусству и справляются с ним гораздо скромнее, чем действующие музыканты, которые стали «вдруг» за дирижерский пульт... Например, более 90 лет выдающемуся альтисту Рудольфу Баршаю, который уже лет 40 занимается дирижированием. По большому счету любой дирижер должен владеть музыкальными инструментами. Меня как-то поразил наш выдающийся дирижер Натан Григорьевич Рахлин, который на репетициях подсказывал трубачу аппликатуру, с кларнетистом обсуждал чисто профессиональные вопросы, а в антракте взял скрипку и сидел, подбирая штрихи для оркестрантов!
— Вашу исполнительскую манеру отличает подчеркнуто галантный стиль игры. Сегодня, к сожалению, проблема музыкального вкуса одна из наиболее актуальных. С чем, по-вашему, связана потеря приоритетов в выборе концертных программ?
— Все связано с пропорцией в музыкальной пропаганде, потому что продукция, исходящая с экранов ТВ или радио, безусловно, отражается на молодых музыкантах. Отсутствие концертной деятельности и прежнего энтузиазма, возможности слушать живьем выдающихся исполнителей и авторов, непосещение концертов, конечно, ограничивает молодежь. В каждом жанре должно быть лучшее, должна быть пропаганда. Знаете, я был просто шокирован, когда в лифтах Японии услышал мелодии Моцарта, Мендельсона, Генделя... Да, это почти поп-музыка — классическая популярная. Но за рубежом, даже в общественных местах, звучит классика! А у нас сплошная «попса»! Я считаю, нонсенсом и позором для Украины, что Международный конкурс пианистов им. В. Горовица не транслируется по телевидению. Взамен делаются куцые репортажи, а спустя год- два, в ночном телеэфире показывают некоторые записи конкурса. Все дело в балансе. Если мы говорим об интеграции в Европу, то туда надо идти, прежде всего, через культуру! Если поп-культура будет на достойном уровне, это не отразится плохо на вкусе музыкантов. Безусловно, на музыканта влияет и место учебы, и место дальнейшей работы. Нельзя себя отрывать от того контекста, в котором мы вращаемся. Например, на мой вкус повлияла многолетняя работа в квартете. Ведь этот жанр выдвигает особые требования.
— Стоит заметить, что именно при вас Квартету им. Лысенко многие современные композиторы посвятили свои сочинения.
— Многие из композиторов, ныне называемые уже классиками, не всегда могли пробиться со своими сочинениями на сцену. А ведь пока не будет исполнено произведение, то нельзя сказать: хорошая это музыка или плохая. Знаете, даже с неудачными сочинениями нам было интересно работать. Ведь это был опыт: какая-то волна, тот гребень, на котором потом появилась масса замечательной музыки. Кстати, многое из тех «новаций» осталось в нашем репертуаре по сей день. Вспоминаю, черную полосу — когда В. Сильвестрова выгнали из Союза композиторов, мы решили поддержать этого самобытного автора и исполнили его квартет, чувствуя себя почти героями...
— Как вы относитесь к популяризации классической музыки посредством ее адаптации под массы?
— Отношусь спокойно. Когда- то в бытность моей молодости было Трио Шеринга, они делали обработки классической музыки. Можно вспомнить и замечательный ансамбль «Swinger Singers» — они пели полифоническую музыку в доступном ключе. Это можно назвать популяризацией, но это было здорово и необычно! Многие музыканты считают, что этого делать не стоит, но мне кажется, в этих заявлениях есть некоторый снобизм. Ведь композиторы используют народную музыку в своих академических сочинениях: так почему же нельзя использовать классические образцы для популяризации в народе?
В самом понятии «массовая культура» ведь ничего плохого нет. Массовая культура может быть просветительской и это все замечательно. Ведь детские музыкальные школы — тоже есть массовая культура. Для каждого государства, конечно, важна его витрина (как культура). Для советского государства это было очень важно. Вкладывались большие деньги в эту «витрину». Но не надо думать, что все было благодаря Советскому Союзу. Все это благодаря старым традициям, которые пришли в ту страну. Между прочим, не за малые деньги в Россию пригласили выдающихся скрипачей-педагогов Ауэра, Венявского, и многих других деятелей. Они-то создали нашу теперешнюю музыкально-исполнительскую культуру.
Сейчас уровень музыкального преподавания в нашей стране достаточно высокий. Довольно значительная часть ребят уезжают за границу и имеют там успех, — что опять-таки говорит о том, что мы работаем хорошо... В последнее время у нас много любят говорить об элите и элитном. Для меня элита —отвратительное слово, которое не имеет никакого отношения к нашему государству. Сегодня у нас нет элиты! Единственное, что мы имеем — крохи, остатки духовной культуры, которые сохранились, и которые необходимо приберечь и развить. Я считаю, что духовная элита — это школьные учителя, а не представители «высшего света»... Культура должна существовать как данность. Я считаю, что нам, занимающимся искусством, нужно не помогать, а не мешать.
