На прошлой неделе Молодой театр отмечал свой юбилей. Вспоминали всех, кто работал в разные годы в этом коллективе. Не обошли вниманием и почтили память выдающегося режиссера Владимира Оглоблина: именно его спектаклем «Пригвожденные» по В. Винниченко, открылась сцена театра в помещении на Прорезной, 17. 2005 год стал юбилейным — 90-м в жизни легендарного украинского, и русского (если не оставлять без внимания большую часть его биографии) режиссера Владимира Николаевича Оглоблина. И, к большому сожалению, последним в его жизни. Значимость этой мощной творческой личности все больше будет осознаваться с годами, с расстояния — так уж устроен человеческий ум. Но сейчас, по истечению сорока дней после его смерти, хочется отметить, что Владимир Николаевич принадлежал к тем художникам, мировоззрение и творчество которых стали важной составляющей духовного фундамента всей нации.
ПАРЕНЕК ПО ПРОЗВИЩУ ПЕРЕПЕЛКА
Книга воспоминаний Владимира Оглоблина о своем детстве «Из рассказов о плохом мальчишке» позволяет получить представление о том, в какой семейной атмосфере и в какой среде формировались предпосылки его таланта, почувствовать, как в советские времена каждую, даже юную и беззащитную личность, безжалостно перемалывали в единой идеологической мясорубке. Что же помогло потом выстоять смелому веснушчатому парню с уличным прозвищем Перепелка в годы юношеского становления, творческой зрелости и подведения итогов своей жизни? Десять библейских заповедей, усвоенных от отца? Понятие о чести и братстве, вынесенные из игры в Запорожскую Сечь в команде куренного атамана Федьки Попова, почти наизусть знавшего «Тараса Бульбу»? Упоминание о свободном полете над родным Купянском выращенных им голубей, с которыми потом его заставили расстаться под угрозой исключения из школы? Или может, воспоминание о том, как отец после исполнения украинских народных песен пел в концерте по случаю открытия пролетарского клуба арию Андрея из оперы «Запорожец за Дунаем»: «О, Боже, сжалься на народом», вызывая восторг слушателей и резкое осуждение ревнительницы новых советских порядков Анны Андриановны, прозванной своими учениками Верблюдом…
Подросток был свидетелем того, как неожиданно и загадочно исчезали из Купянска уважаемые многими, честные и образованные люди, объявленные впоследствии «врагами народа». Собственно, позже был арестован также и его отец — как же могла местная власть простить человеку веру в Бога, пение в церковном хоре и любовь к украинским рушникам и вышиванкам? К счастью, в столичном Харькове, где обладающий талантом рисования Владимир Оглоблин поступал в институт, нашелся человек исключительной моральной чистоты и порядочности — известный художник Николай Бурачек, не побоявшийся не только принять парня в институт, но и даже на какое-то время взять в свою семью. И именно в этой семье юный студент встретил молодую красивую женщину, подарившую ему не забытую им до конца дней любовь. Он будет вспоминать это чувство даже незадолго до своей смерти, хотя и будет называть «сплошным счастьем» 40 лет супружеской жизни с талантливой актрисой Еленой Лицканович. А тогда, в 30-тые годы, был на грани самоубийства, когда узнал, что любимая после очередного допроса в НКВД повесилась в камере, связав морским узлом свои шелковые чулки. Как человек тонкой душевной организации, Владимир предчувствовал ее утрату — ведь в тот день и час, когда ее не стало, она появилась в его видениях: но звуки исполняемой ею прелюдии Шопена неожиданно превратились в звуки похоронного марша. Невидимая сила уберегла Оглоблина, когда он захотел уйти вслед за своей любимой (но веревка не выдержала веса его тела и оборвалась) — он вернулся к жизни.
А она и дальше не радовала. Владимиру пришлось попрощаться с городом, где он участвовал в художественных выставках, ходил на спектакли знаменитого «Березиля», расстаться с педагогом, которого считал своим духовным отцом. Студентов- второкурсников тогда сняли с занятий, чтобы они красиво разрисовывали удостоверения на землю колхозам, в которые вынуждены были вступать крестьяне, сломанные угрозой голодной смерти. Каким страшным цинизмом тогдашней власти это выглядит сегодня, на фоне правды о голодоморе..
Судьба приготовила художнику много нелегких испытаний, хотя в наиболее сложных ситуациях странным, иногда даже мистическим способом посылала ему спасение. Острая жажда честности и правды, всегда присуща Владимиру Оглоблину, в обществе, построенном на фальшивом пафосе, жестокости и уничтожении в человеке индивидуальности, часто воспринималась как вызов и даже угроза установленному порядку. Это он постоянно ощущал впоследствии, общаясь с руководителями различного уровня, но и в театрах, где работал. Его наказывали за «свободомыслие» по-разному: иногда просто запрещали спектакли, иногда не позволяли длительное время осуществлять новые постановки, иногда увольняли с работы. Но он никогда не цеплялся за должность и сам оставлял театр, если его заставляли быть послушным исполнителем чужой воли.
ТЕАТР И РЕАЛЬНОСТЬ
В сценическое искусство Владимир Оглоблин пришел, пережив личную трагедию и став в украинских селах свидетелем событий на уровне трагедий Шекспира. Новой профессии учился в Киеве — в драматической студии, где преподавателями были Бенедикт Норд, Константин Хохлов, Иван Чужой и где занятие со студийцами время от времени проводили московские гости: Василий Качалов, Иван Москвин, Василий Сахновский. Ведь существовала эта студия под эгидой МХАТа. Увлекаясь талантом старших и более опытных коллег, художник учился у них, одновременно выстраивая собственную систему художественного осмысления мира и воссоздания ее на сцене. Все переплавлялось в одном горниле: воспоминания о выступлениях в Купьянске общества драматических актеров под руководством Пасхалова, увлечение печальным лиризмом украинских песен, незабываемые впечатления от спектаклей «Березиля» и новаторской сценографии Вадима Меллера, ощущения свободы и раскрепощенности в игре тех, кто олицетворял лучшие традиции классического русского театра. Возможно, именно поэтому в актерстве, как позже и в режиссуре, стремление донести спектаклем какую-то важную морально-этическую проблему Владимир Оглоблин умел сочетать с ярким эмоциональным наполнением каждого сценического образа, жизненной достоверностью всей атмосферы сценического действа и высокой культурой решения каждой мизансцены.
Хотя молодой актер имел большой успех в роли Незнамова в спектакле «Без вины виноватые» Островского и готовил другие роли, невидимое провидение вело его к режиссуре. В Пермском молодежном передвижном театре ему пришлось вместо главного режиссера, который попал в больницу, завершать начатую им работу над спектаклем «Мой сын» Гергея и Литовского. А первой самостоятельной постановкой Владимира Оглоблина стала американская комедия «Мой беби», которая вызывала просто неудержимое веселье в зале.
Начало войны молодой художник встретил в Ленинграде, где репетировал роль Гамлета. Он срочно выехал к матери в Украину. Здесь свой военный путь начал в фронтовой творческой бригаде. Они попадали под обстрелы и вражеские бомбы и, к счастью, актерам удалось выйти из окружения. Но на Сталинградском фронте во время массированной бомбардировки своей же авиацией (бывают на войне такие ужасные ошибки) Владимир Оглоблин получил тяжелую контузию. Более двух месяцев провел на больничной койке: не мог разговаривать и сдержать непрестанное дрожание правой руки. Но даже не дождавшись полного выздоровления актера, его приняли на работу в театр города Энгельса, который находился вблизи Саратова, только на противоположном берегу Волги. Здесь он сыграл одну из лучших своих ролей — Федора в «Навале» Леонида Леонова. Так получили продолжение его творческая биография и творческое образование. В то время в городе работало немало выдающихся художников, которые эвакуировались из Москвы, Минска, Киева. С большой теплотой и благодарностью вспоминал Владимир Николаевич большого режиссера и актера Александра Игнатьевича Канина, который возглавлял тогда театр. А когда художественный руководитель заболел, именно Оглоблину — недавнему фронтовику, одному из первых отмеченному медалью «За оборону Сталинграда», предложили возглавить этот театр. Было ему тогда только двадцать семь.
Позже он с большим успехом работал в Рыбинске, а потом в Ярославле, куда его в знаменитый драматический театр им. Ф. Волкова забрал художественный руководитель этого коллектива Иван Алексеевич Ростовцев. «Шеф» имел очень сложный характер, но был, по выражению В. Оглоблина, гениальным режиссером и выдающимся человеком (в свое время переписывался с А. Чеховым, дружил с М. Горьким).
— Под влиянием Ивана Алексеевича полностью изменилось мое представление о театре и режиссуре, — вспоминал в последнем своем интервью В. Оглоблин. — В частности, я понял, что разработка и пьесы, и будущего спектакля должны начинаться с бытовых деталей: сегодняшней будничной жизни персонажей. Назовите такой театр каким угодно — реальным, неореалистичным, бытовым, это не имеет значения. Но именно так создается атмосфера, в которой происходит сценическое действие.
Ростовцев прекрасно воплощал на сцене пьесы М. Горького и любовь к его драматургии привил и Владимиру Николаевичу, который в течение жизни потом также не раз открывал для зрителей ее психологические и социальные глубины. Именно в Ярославле продлилась для Владимира Оглоблина начатая еще в Энгельсе практика первопрочтений произведений советских писателей, среди которых были Константин Симонов, Павел Нилин, Борис Ромашов, Евгений Петров и немало других. А уже после апробации этих пьес в периферийном, но очень уважаемом среди профессионалов творческом коллективе к ним обращались и московские постановщики.
После смерти Ростовцева молодой режиссер начинает работать в Саратовском драматическом театре, куда его пригласил режиссер Александр Львович Грипич — ученик В. Мейерхольда. Именно на этой сцене Оглоблин поставил спектакль «Заговор обреченных» Николая Вирты, который победил на Всероссийском смотре творческой молодежи «Первая весна». Среди его сценических работ, которые пользовались особой популярностью у зрителей поволжского города, был «Шельменко-денщик» Г. Квитки- Основьяненко. Владимир Николаевич вспоминал, что некоторые из его спектаклей шли по 10—15 лет, хотя к тому времени он уже давно работал в Украине.
«НЕУДОБНЫЙ» РЕЖИССЕР
На родине художнику приходилось быть и художественным руководителем театров, и просто очередным режиссером, и постановщиком отдельных спектаклей в столичных и периферийных театрах. Его сценические работы не только пробуждали мысли и чувства зрителей, но и имели еще одну особенность: те, кто играл в них, как правило, поднимались в полный рост своего таланта. Возможно, потому что сам он начинал как актер, на протяжении жизни важнейшими в театре считал драматурга и актеров (к последним относился с большой любовью и часто открывал в их дарованиях то, о чем они сами и не догадывались). Поздравляя в этом году своего учителя, творческого наставника и старшего друга с юбилеем, выдающийся украинский и российский актер, премьер Большого драматического театра (Санкт-Петербург) Валерий Ивченко прислал телеграмму с одним только словом: «Молюсь»! Кстати, николаевские театралы старшего поколения и до сих пор вспоминают спектакль по третьей редакции горьковских «Мещан», в котором ведущие роли тонко, с богатством психологических оттенков исполняли Валерий Ивченко и Елена Лицканович. А киевлянам повезло видеть актера в поставленных В. Оглоблиным спектаклях «Дикий Ангел» по пьесе Коломийца (создатели его в 1980 году отмечены Государственной премией СССР) и «Моя профессия — синьор из высшего света» итальянских авторов Д. Скарначчи и В. Тарабузи в Театре им. И. Франко. Впоследствии в этой же комедии, забыв о своем амплуа положительного социального героя, изобретательно и темпераментно играл очаровательного прохвоста Степан Олексенко. Встреча с Владимиром Николаевичем Оглоблиным была счастливой для многих актеров, в частности, и для бывших «березильцев»: Амвросия Бучмы, Марьяна Крушельницкого, Дмитрия Милютенко и других. Валентина Чистякова, жена и ученица Леся Курбаса, напишет Владимиру Оглоблину теплые слова посвящения, в которых назовет его «прекрасным режиссером, педагогом и человеком».
Чувства благодарности к нему сохранили и актеры последующих творческих поколений — Ольга Кусенко, Марина Герасименко, Анатолий Хостикоев, Богдан Бенюк, Светлана Золотько, Александр Ганноченко — всех не перечислить.
То же самое можно сказать и о многих современных писателях. Некоторые из их произведений из-за слабости драматургии вообще не имели шансов стать спектаклями — тогда Владимир Николаевич брался их перерабатывать, переписывая или дописывая отдельные эпизоды. Не боялся он обращаться к пьесам, которые своей направленностью вызывали дискомфорт у тогдашних партийных и советских руководителей. Использовав «оттепель» в идеологической советской «зиме», поставил спектакли по произведениям Ивана Кавалеридзе и Николая Руденко (вопреки преследованиям называл обоих своими большими друзьями), одним из первых вернул Украине драматургию В. Винниченко, поставив в Киевском молодежном (Молодом) театре еще в начале перестроечных лет его «Пригвождених» (именно этой премьерой 4 марта 1989 г. открылась сцена Молодого театра в новом помещении на Прорезной, 17).
Конечно, режиссер такого уровня должен был носить звание народного артиста СССР, а стал в 1980 году (после четырех десятилетий успешной творческой деятельности!) только заслуженным деятелем искусств Украины. Слишком уже «неудобным» оказывался Владимир Оглоблин в общении: не только отстаивал свою собственную позицию, но еще и защищал коллег, которых обвиняли в отклонениях от идейной линии Компартии. Однако замолчать его талант было невозможно. Поэтому сатирическая комедия В. Минко «Не называя фамилий» даже была выдвинута на Сталинскую премию. Как рассказывал Владимир Николаевич, премию таки присудили, вот только времена поменялись, и она прекратила свое существование...
Вопреки всему, что происходило в жизни Оглоблина, он всегда считал себя счастливым человеком. Так чувствует себя тот, кто не предает самого себя. Его самым главным счастьем стала любовь к театру — именно в нем он, одаренный многими талантами, смог реализовать себя наиболее полно. В последние годы за большой вклад в театральное искусство он был отмечен премиями «Киевская пектораль» и имени Амвросия Бучмы. Но Оглоблин не почивал на лаврах. Очень радовала его возможность работать в режиссерско-актерской школе Центра современного искусства «ДАХ». Кажется, сам Господь послал ему этих внимательных и чутких к каждому его слову учеников. Они просто на глазах творчески росли на его репетициях и спектаклях по произведениям М. Горького, А. Островского, Г. Квитки-Основьяненко. Кое-кто из критиков пренебрежительно считал эстетику этих спектаклей устарелой, но своей безыскуственностью, неподдельностью и искренностью чувств они оставляли далеко позади даже самые признанные и отмеченные новаторским поиском сценические работы. Именно в Центре «ДАХ» Владимир Николаевич поставил в прошлом году свой последний спектакль — «Свадьба Кречинского» Сухово- Кобылина, и каждый, кто приходил на этот спектакль, мог убедиться, насколько современно по точности социальных характеристик мышление режиссера, как неординарны жизненные наблюдения и какая вдумчивая работа проведена с актерами. А о том, насколько полезной была для них его школа, свидетельствуют успехи «даховцев» на различных международных фестивалях и то признание, которое получает со своими творческими проектами художественный руководитель Центра талантливый режиссер и актер Владислав Троицкий, который трепетно и уважительно учился у Мастера, хотя одновременно искал свой собственный путь в искусстве.
В декабре в Центре дважды играют поставленную Владимиром Оглоблиным «Вассу Железнову» М. Горького. Стоит посмотреть этот спектакль, чтобы убедиться — правда, сказанная со сцены, способна таки что-то сдвинуть в представлении человека о самом себе и мире. А выдающийся художник все делал для того, чтобы этот мир стал хоть немного более умным, более добрым и более духовным. СПЕКТАКЛЬ ФРАНКОВЦЕВ «МОЯ ПРОФЕССИЯ — СИНЬОР ИЗ ВЫСШЕГО СВЕТА» МНОГО ЛЕТ ШЕЛ С АНШЛАГАМИ
СПРАВКА «Дня»
Владимир Николаевич Оглоблин родился в 1915 году в с. Вильшана, теперь пгт Харьковской области — украинский актер и режиссер. Учился в Московском институте, закончил драматическую студию Киевского театра им. Леси Украинки (у К. Хохлова и Б. Норда). Как режиссер работал в Харьковском украинском драмтеатре, Николаевском русском драмтеатре, Киевском театре им. И. Франко и Молодом театре, в Центре современного искусства «ДАХ». Поставил более 200 спектаклей. Заслуженный деятель искусств Украины, лауреат Государственной премии СССР, премии «Киев» им. Амвросия Бучмы. Умер в октябре 2005 года.
