Иногда даже удивляешься, как поэт-мужчина может написать целую книгу «чувственных» стихотворений, нежных и тонкослезых, напрочь лишенных маскулинной агрессии и разрушительного неистовства. Учитывая такую печальную тенденцию, появление сборника поэзии «Філософія смути» (Киев, 1998) — весьма трогательный факт. Его авторы — бывшие братья «во Калашникове» и УНА-УНСО Славко Артеменко и Дмитрий Корчинский.
Отношение Корчинского к политике всегда отличалось некой артистичностью, жестуальностью и в то же время — удивительной решимостью. В его политике, созданной на перекрестке искусства и террора, всегда доминировали хотя зачастую эпатажные, однако всегда активные действия. Участие в большинстве СНГовских войн и демарши УНСОвских формирований по зашуганым украинскими стезям в конце концов привели к окончательному упадку массового доверия к идеям УНА-УНСО. Украинский бытовой мелос, тотальное состояние лености и разнеженного созерцания, а также свойственное народу недоверие к «остервенелым националистам» спровоцировали общество на подсознательную анафему тем политикам, которые вместо «душещипательных» обещаний разбрасывались вокруг оскорбительными эпитетами (в частности термином «свинопасы» по отношению к собственному же электорату). Поэтому УНА-УНСО даже не доковыляли в надлежащем составе до избирательной феерии, расстреляв свои пули в очень далеких врагов. Все-таки нация, в которой «на мільйони хлопів — лиш двадцять п'ять зухвальців» (С. Артеменко), не способна оценить идеологию веселого варвара-интеллектуала, который только на войне находит покой, а в терроре видит правду — даже если эти тезисы нужно делить на коэффициент постмодерного позерства. Однако именно такой опыт стал для Корчинского и Артеменко прекрасным заменителем поэтических студий и литературных университетов. Поэтому книга «Філософія смути», как и эклектическая стройность шага этих воинов-политиков-поэтов-авантюристов, завораживает прежде всего яркостью полученных впечатлений, силой эмоций. Поэтому как-то неловко говорить о соблюдении формы, перечислять банальные или незамысловатые рифмы, ведь эти стихи не стоит воспринимать исключительно в контексте современной поэзии, сплошь наполненной разочарованными девочками и юношескими суицидными переживаниями на полюционной почве. Поэтика Корчинского и Артеменко — это раздражение убийцы, лишенного роскоши военной безответственности, это отвращение к городам, «неушляхетнених зруйнуванням», это дикая истерика от «неможливості стріляти». Это ежеминутное напоминание, что «єдиний спосіб щось змінити — це взяти автомат...» «Філософія смути» — книга сокрушительная, ибо лишает авторов права на дальнейшую политическую демагогию. Им не удастся стать ни демократами, ни либералами. Напротив, бельмо экстремизма, празднично опоэтизированное и безгранично романтическое, будет надежно застить им сияние современного политолимпа. И террористические галлюцинации Корчинского («Свою бомбу я покладу на перехресті вулиць...») останутся пустыми, словно неудовлетворенное либидо.
Убежден, что борцы с призраками национализма должным образом используют эту книгу в свою пользу, выделив из нее декларации наподобие «зо всіх бажань є насолода руйнувати, а з іграшок — удавки і ножі». Ведь стоит только применить к «Філософії смути» метод выдергивания цитат, чтобы идентифицировать ее с такой себе реанимированной мордой агрессивной «бандеровщины».
Единственный изъян этой книги, как по мне, заключается в осознании политической усталости бывшего лидера УНА-УНСО, который так и не снискал ореол даже эксцентричной харизматичности. По всей вероятности, политика для Корчинского закончилась. Его конвульсии на поприще здорового патриотизма, проигнорированные умеренным социумом, потеряли практическое значение. Поэтому осталось только до земли поклониться всем, кого привлекала УНСОвская мадонна в рыцарских доспехах, и прибегнуть к поэтической коде — всем спасибо, война закончилась.
I
