Америка, американский стиль жизни, характер американцев — продуктивная тема для анекдотов, ироничных или сердитых разговоров «ни о чем». Возможно, упрощение и содействует узнаваемости, но наверняка мешает пониманию. Для того, чтобы адекватно понять, как в американцах сочетается наивная религиозность с прагматизмом, как присущий американцам культ государственных символов уживается с культом индивидуализма, и понять, каким образом все это в итоге сказывается на поведенческих стереотипах, придется «усложнить» себе жизнь знакомством с американскими музеями. Они свидетельствуют в пользу довольно глубокой связи американской повседневности с исторически унаследованными культурными кодами и символами.
Предложение представителям музейной сферы Украины принять участие в программе профессионального обмена, за которую отвечает Государственный департамент США и которая сформулирована как «роль музеев в формировании национального самосознания», сулило определенную интеллектуальную интригу. Ведь участие независимых и успешных (без государственной помощи) учреждений в формировании национальной идеологии не совсем вписывается в устоявшийся круг стереотипов о заокеанской державе, которую многие до сих пор воспринимают как«плавильный котел», огромный супермаркет жизни и промоутера глобализации.
Особый общественный статус музеев в Соединенных Штатах прочно закреплен в градостроительной структуре — это ощущается сразу при знакомстве с Вашингтоном. Сердцевиной города является знаменитый «ромб демократии», в центре которого высится Монумент Вашингтона, а по углам — Белый дом, Капитолий, Мемориалы Джефферсона и Линкольна. Главной композиционной осью является «Национальный мол» — зеленая лужайка, обрамленная авеню Конституции и Независимости — именно на этих улицах и расположены главные музеи Вашингтона.
Геометрической и числовой символике придавалось большое значение уже на этапе разработки проекта американской столицы, осуществленной в 1790-х годах французским инженером Пьером Ланфаном. Поговаривают даже, что город был распланирован и построен как масонская криптограмма.
ИСТОРИЯ КАК ДИНАМИЧНЫЙ ПРОЦЕСС ИЗМЕНЕНИЙ
Если это так, то учреждение Смитсониан — наибольший в Соединенных Штатах музейный комплекс — ключ к ее смысловым потокам. Музей американской истории, естественный музей, Аэрокосмический музей, Афроамериканский исторический музей, Музей американских индейцев, а также Национальная портретная галерея и галерея искусств Востока и Запада — всего 19 учреждений, которые в совокупности составляют мощный генератор цивилизационного самосознания человека.
Ежегодно Смитсониан посещают около 24 миллионов человек. Основной контингент посетителей, в отличие от, например, Лувра, составляют не иностранные туристы, а жители Соединенных Штатов. Одни сюда приходят на целый день, чтобы отдохнуть от повседневного делового ритма, пообщаться с друзьями, порелаксировать в саду скульптур — другие же целенаправленно приходят на лекции, концерты, презентации, которые регулярно проходят здесь. Много посетителей с детьми. К их услугам здесь вся инфраструктура гостеприимства, включая специальные комнаты для пеленания грудных детей. Посетителей сюда привлекают не только комфортные условия для проведения досуга, но и любознательность, которая подогревается музейным маркетингом и удовлетворяется удачно организованным экспозиционным пространством, рассчитанным на разные способы восприятия и разную интеллектуальную подготовку посетителя. Дети с увлечением погружаются в подводный мир в Музее натуральной истории благодаря IMAX-кинотеатру, взрослые с интересом изучают особенности разных поколений авиадвигателей в аэрокосмическом музее или обсуждают аксессуары первых леди в специальном разделе экспозиции Музея американской истории.
Собственно история трактуется в Смитсониане как динамичный процесс изменений: технологий, стиля жизни. Концепция заключается в том, что посетители могут познать себя и принять историю государства как свою собственную. Скажем, в экспозиции «Америка в движении» простой гражданин легко и с интересом узнает свою страну именно такой: подвижной и энергичной, которая развивалась вместе с путями сообщения и средствами передвижения, сшивая огромные пространства — от Атлантики до Тихоокеанского побережья.
Совсем иной ракурс истории раскрывает Американский мемориальный музей Холокоста. Здесь события не разворачиваются потоками альтернатив, возможностей, а сжимаются, словно кольца удава, превращаясь то в газовую камеру, то в товарный вагон. Но и здесь теме повседневности отведена важная роль. Собственно, вся историческая драма, возведенная до метафизических размеров, раскрывается именно через персональную драму конкретных людей и начинается она с экспозиционного узла, воссоздающего дом простой еврейской семьи, которой выпало жить в Германии 1930-х.
Как и большинство американских музеев, концепция АММХ завязана на актуальных проблемах современности, в частности миссия этого учреждения заключается в том, что «музей принуждает правительство и простых граждан бороться с проявлениями нетерпимости, не допускать геноцида, развивать чувство человеческого достоинства и укреплять демократию».
НЕ ХРАНИЛИЩЕ, А КОММУНИКАЦИОННАЯ ПЛОЩАДКА
Следует сказать, что, несмотря на свою приверженность техническим новшествам, американские музеи довольно дидактичны и не намерены покидать надежную почву просветительской парадигмы. В Америке понятие «музеефикация» ассоциируется не с хранилищем и закрытостью, а, наоборот, открытостью, доступностью, публичностью и коммуникативностью. Особенно это ощутимо в Библиотеке Конгресса, где в постоянном режиме экспонируется оригинал Конституции, Билль о правах и многие другие документы, связанные с развитием и становлением американской нации и государства.
Если в Вашингтоне образ первых президентов — основателей нации воплощен с величием и размахом, достойными фараонов Древнего Египта, то в Маунт-Верноне (бывшем имении Джорджа Вашингтона) образ первого президента Соединенных Штатов приземленный и камерный. За невысокой каменной аркой ворот начинаются покосные луга и выгоны президента-фермера, огражденные забором из грубо тесанных деревянных столбов и жердей. Хрустящие дорожки, посыпанные мелким гравием, ведут сначала к инфоцентру, а затем — вглубь территории, где в окружении раскидистых деревьев расположилось уютное двухэтажное имение викторианской эпохи. Здесь Джордж Вашингтон прожил 45 лет, активно занимаясь своим большим хозяйством, лично контролируя каждую деталь планирования, строительства и обустройства даже во время военных кампаний, в которых он принимал участие в качестве главнокомандующего. На своих плантациях Вашингтон вводил инновационные для своего времени технологии. Гости Маунт-Вернона и сегодня могут посетить не только дом, но и многочисленные хозяйственные сооружения комплекса, зайти в воссозданную по инвентарным описаниям мельницу, понаблюдать в винокурне все этапы приготовления виски по рецепту Джорджа Вашингтона. Правда, чтобы попробовать этот напиток, вам придется посетить один из ресторанов на территории усадьбы.
На родине демократии и гражданских свобод довольно пристально следят и за порядком. Стихийных пикников вы не увидите не только на территории музеев под открытым небом, но и в огромных национальных парках на территории Соединенных Штатов.
ОЩУТИТЬ ИСТОРИЮ НА СОБСТВЕННОЙ ШКУРЕ
Впрочем, несмотря на подчеркнуто домашний стиль и непринужденность атмосферы, которая царит в Маунт-Верноне, здесь тоже не обошлось без исторического пафоса. Он сконцентрирован в современном информационном центре Форда (эта корпорация выступила главным донатором его создания). Здесь в подземном кинозале вам продемонстрируют фильм о героических событиях войны за независимость и о персональной роли Джорджа Вашингтона в победе над британцами. Авторы сделали все, чтобы вы буквально «на своей шкуре» ощутили события тех далеких времен. Итак, приготовьтесь к тому, что под звуки артиллерийской канонады под вами будет вздрагивать кресло (там вмонтирован специальный механизм), а на эпизоде зимнего похода вам на голову будет падать снег (искусственный, разумеется).
А если ваш исторический энтузиазм достигнет такого уровня, что вы сами захотите ощутить себя в роли участника борьбы за независимость, следует отправиться в Вильямсбург, что в штате Вирджиния. Там ежегодно в октябре происходит действо, названное «революционной улицей».
Впрочем, театрализованное воссоздание событий 1774—1781 гг., по сути, лишь небольшой эпизод этого «революционного города», как его называют в многочисленных путеводителях. На самом деле Вильямсбург — спокойный и даже сентиментальный курорт, и большинство гостей сюда приезжает не за драйвом, а за ностальгией по героическим и пуританским временам. Итак, когда житель Вашингтона или другого большого города утомляется от монотонного рабочего напряжения, от глобальных проблем, он приезжает в тихий городок типа Вильямсбурга, где может насладиться размеренностью, теплотой и неприхотливостью быта викторианской эпохи, которая здесь воссоздана чрезвычайно тщательно. Все до малейших мелочей продумано в местном Капитолии, тавернах, кузнице, у сапожника и швеи, в типографии и на почте.
Поскольку часть домов колониального Вильямсбурга являются аутентичными, значительное внимание отводится вопросу их сохранения. На реставрацию и консервацию исторических сооружений в бюджете Фонда закладывается около 7 миллионов долл. в год. Кроме персонала, обслуживающего посетителей и реконструирующего ремесла конца XVIII в., в штате Фонда постоянно работают 12 специалистов, которые занимаются исключительно вопросами реставрации и консервации.
Территориально исторический квартал Вильямсбурга — лишь относительно небольшая составляющая корпорации Соlonial Williamsburg, в состав которой входят в основном отели различной «звездности», рестораны, информационный и образовательный центры.
Собственно, Вильямсбург — пример того, как национальный бренд может работать на экономику. Главное — создать механизм превращения символического капитала в финансовый. Годовой оборот средств Фонда измеряется миллиардами — только рестораны зарабатывают около 100 миллионов долларов, 5% от прибыли Фонд ежегодно отчисляет в Федеральный бюджет.
ОБЩЕСТВО ДРУЗЕЙ «ГУДЗОНСКОЙ ШКОЛЫ»
Если при словах «американское искусство» в вашем воображении возникает «Банка томатного супа», сделанная Энди Уорхолом, значит, вы до сих пор находитесь в плену стереотипов. Америка, подобно большинству европейских стран, прошла период формирования национальной пейзажной школы, творцы которой концептуально связали созерцание и воссоздание определенных «эталонных видов» с ощущением национальной принадлежности. Убедиться в этом можно в Мемориальном музее Olana State Historic Site, посвященном основателю «школы реки Гудзон» живописцу Федерику Чорчу. Как и полтора столетия назад, из окон и террас дома открывается захватывающая панорама долины одной из крупнейших рек Соединенных Штатов, обрамленная мягким и в то же время монументальным хребтом Кетчскилс. Экспозиция дома-музея в Олане чем-то очень напоминает экспозиции мемориальных музеев Украины — с той лишь разницей, что практически все предметы являются и аутентичными, и действительно мемориальными. А еще там нет таких «дорогих» нашему глазу трещин на стенах, понурых смотрителей, запустения. В этом уютном уголке, где все, казалось бы, побуждает к созерцанию и философским рефлексиям, ощущается деятельный дух: проводятся исследования, разрабатываются интересные образовательные и коммуникативные программы.
Да и само художественное течение, получившее название «Гудзонской школы», не зачахло с годами и даже столетиями, и сегодня, в начале третьего тысячелетия, у него есть последователи среди современных художников и приверженцы среди коллекционеров. А недавно на аукционе «Сотбис» в Нью-Йорке произведение основателя школы Федерика Чорча было продано почти за 2 миллиона долларов.
Общество друзей Дома-музея Чорча активно поддерживает контакты со своими членами во многих штатах страны. Ежегодно из фондов общества друзей музея на обеспечение деятельности мемориального дома (а это бюджетное учреждение, подчиненное министерству парков штата Нью-Йорк) поступает около 18 миллионов долларов. Кстати, без такой формы партнерства, как общество друзей, не обходится практически ни один музей. Поступления от членских взносов обычно составляют 20-30% их бюджета.
Река Гудзон, названная так в честь голландца Генри Хадсона, который более 400 лет назад открыл ее для европейцев, положив начало оживленной трансконтинентальной торговле (ведь именно в устье этой реки расположен знаменитый мегаполис Нью-Йорк), стала темой экспозиций многочисленных музеев штата Нью-Йорк. В Институте истории и искусств Олбани, столицы штата, тема легендарной реки раскрыта сразу в четырех аспектах: с точки зрения культурных кодов и символики, естественной истории и проблем окружающей среды, истории торговли и развития путей сообщения, заселения края и формирования местных сообществ. Выставка готовилась около пяти лет и занимает десяток залов музея.
Такой выставке на первый взгляд сложно дать определение — ее нельзя назвать ни сугубо художественной, ни документальной. Ближайшая аналогия — экспозиция краеведческого музея. Однако отличие заключается в отсутствии сложных метафор и как следствие — пафоса. Подобный подход на славянский привередливый глаз выглядит несколько сухим и дидактическим. Но следует отдать должное функциональному дизайну американских «краеведческих экспозиций», что дает возможность при широком обобщении без особой сложности воспринять довольно много интересной информации. Кстати, термин «арт» в его современном употреблении означает не только «высокое» искусство, но шире — гуманитаристику.
Вообще в США довольно распространена категория музеев, которые по концепции чем-то напоминают наши краеведческие: в них есть разделы, посвященные флоре и фауне, минералогии, местному этническому колориту и знаменитостям. А вот по форме это клуб, кинотеатр, музей, театр под одной крышей, да еще и в специально построенном для этого помещении.
ПАФОС УСТУПАЕТ РЕПУТАЦИИ
Где американцы дали волю пафосу, так это в Мемориальном комплексе «Маунт-Рашмор». Композиция из высеченных в скале массива Блэк-Хиллс барельефов четырех президентов: Джорджа Вашингтона, Авраама Линкольна, Теодора Рузвельта и Томаса Джефферсона — высотой 18,6 м стала визитной карточкой Соединенных Штатов. Однако в концепции мемориала акцент сделан не на заслугах четырех «отцов нации» и «всенародной любви» к их персонам, а на качестве организации работ, благодаря которому, во-первых, вообще оказалось возможным осуществление такого сложной в техническом плане задачи в годы великой депрессии, и главное — удалось избежать жертв и травм при настолько рискованном производстве.
А вот где сполна воплощена идея вождизма — в буквальном смысле этого слова — так это в мемориале Бешеной лошади (Сrazy Horse), расположенном в тех же Черных горах, что и Маунт-Рашмор. Эта наибольшая в мире скульптура высотой 173 метра, вытесанная из цельной скалы, увековечивает легендарного вождя индейцев племени Оглала, который в 1870-х возглавил отчаянное сопротивление коренных народов Американского континента бесконтрольному нашествию золотоискателей.
Сооружение мемориала, которое началось в 1950-х, продолжается и по сей день. Пока что из каменной породы высвобождена только голова непокорного вождя. А по замыслу автора скульптуры Корчака Циолковски, из массива горы целиком должна возникнуть фигура героя индейских племен. Крейзи Хорс — частная инициатива, поэтому работы идут без благородных порывов сдать объект к очередной юбилейной дате. Впрочем, уже сейчас мемориал наполнен жизнью: здесь действует музей и культурный центр индейцев, работают сувенирные магазины с роскошным ассортиментом изделий индейских умельцев.
«Никогда не разлучайся со своими мечтами», — повторял Корчак Циолковски. Чтобы не забывать эти добрые слова, я приобрел в музейном магазине традиционный индейский амулет «дримкеч» — ловец мечтаний. При всем своем титанизме и внешнеполитических претензиях Соединенные Штаты бывают наивно-трогательными в том, что касается борьбы человека за право осуществления собственных мечтаний.
Однако по законам драматургии пафос уместен в кульминации действа. Затем должна наступить развязка. Таким местом, в котором пафос покорения и преодоления пространства и публичного внимания достигает своего апогея и наконец снимается, в Штатах является Лос-Анджелес. Под неспешный плеск тихоокеанской волны понимаешь, что такое край земли, что такое желание заглянуть за край и повернуть время вспять. Вилла Гетти, расположенная почти на берегу океана, является таким своеобразным островом мечтаний, вокруг которого время бежит по кругу. Античная скульптура, римские мозаики и фрески представлены здесь в обстановке римской виллы, словно оживают под палящим солнцем и порывистыми ветрами, роскошные фактуры и текстуры переливаются тончайшими оттенками и пластическими нюансами.
Впрочем, как на подлинном юге, здесь не обходится без скандалов. Не так давно Вилла Гетти была вынуждена расстаться с подборкой археологических артефактов древнеримских эпохи. Итальянская сторона в суде доказала незаконность продажи и вывоза этих вещей за океан и вернула их на историческую родину. Фонд был вынужден признать свою неправоту и расстаться с частью коллекции. Пафос здесь действительно ни к чему. Намного больше значит репутация.
Доверие общественности в Соединенных Штатах к любому учреждению, в частности, к музею в буквальном смысле слова является капиталом. Членский билет, так сказать, за право состоять в обществе друзей Музея искусств Калифорнии и Лос-Анджелеса обходится в год от 90 до 25 тысяч долларов. Состоятельных граждан и целые корпорации привлекает возможность более широкого, чем для обычных посетителей, доступа к музею, к его специальным программам и привлечением к процессу определения стратегии учреждения.
И музейный имидж действует. Так, Калифорнийский музей искусств, начав в 2005 году кампанию по сбору средств для строительства музея современного искусства, собрал в итоге 250 миллионов долларов; еще 22 миллиона долларов добавило из бюджета правительство штата Калифорния. В итоге в комплексе появился еще один грандиозный корпус, посвященный новейшему искусству. Кстати, туристы составляют 15% от общего количества посетителей, остальные — это жители Лос-Анджелеса.
КОММЕРЧЕСКИЕ ЗАКОНЫ ВЫЖИВАНИЯ
Понятие конкурентоспособность для американских музеев — повседневная реальность и неотъемлемая составляющая стратегических планов. Как объяснил участникам программы исполнительный директор Американской ассоциации музеев Эрик Ледбитр, в Соединенных Штатах не принято поддерживать убыточные музеи, поэтому музеи могут обанкротиться, равно как банкротятся коммерческие структуры. Музеям не запрещено продавать предметы фондового собрания, правда, на практике пользуются этим правом чрезвычайно редко.
Американская ассоциация музеев, которая является выразителем интересов профессионального сообщества, а также главным ее лоббистом и координатором частных, общественных и правительственных инициатив по поддержке музеев, имеет признанную на федеральном уровне систему аккредитации музеев. На сегодня полноправными членами Ассоциации являются лишь 3200 музеев из 70 тысяч, так как селекция претендентов на членство принципиальная и последовательная. В соответствии с профессиональными требованиями музеи должны создавать для своих посетителей достаточно возможностей для самообразования, должны быть интересными, привлекательными, комфортными и доступными.
Итак, важнейшим из искусств для Соединенных Штатов Америки наряду с кино является музейная сфера. Ведь музеи дают возможность видеть как поражения, так и победы. Таким образом, осознанные ошибки, равно как и достижения прошлого, влияют на настоящее и формируют будущее. А главное — экспозиции предоставляют возможность ощутить преемственность мечты. Более того, можно утверждать, что если в экспорте американских интересов, американского образа жизни кино играет первую роль, то для внутреннего, «домашнего» употребления главный приоритет все-таки отводится музеям.
