Каждый знает, с чего начинается неудачный день — с неудачи. В моем случае — сорвались накануне две темы, а мозг не захотел одномоментно выдать взамен, скажем, три новые.
Выхожу один (одна) я на дорогу — особое настроение для репортера, у которого сегодня нет цели мчать на оперативные задания, гнать нескончаемые строчки в газету. В свободном полете, пытаясь сфокусироваться, иногда становишься въедливо внимательным, глуша недоумение от недовольства собой.
Кто-то за спиной попросил ручку. По разговору поняла — записывал чей-то анализ крови. Не оборачиваясь — передала. Дальше события начали развиваться стремительней и для самокопания просто не осталось времени.
— Группа крови? А резус? Улавливай — это заведомо аллергичка. Точно, точно, — знаю, что говорю. Будь осторожен, — четким командным голосом приказывал незнакомец своему телефонному собеседнику. — Если сомневаешься в причине, бойся фибромиомы — может дать обвальное кровотечение. Нет, я по телефону диагнозов не ставлю! Это все равно, что ставить клизму заочно! Каждые два часа докладывай обстановку и знай: случится что, будешь уже завтра петь у метро: «Я не местный!».
Отчетливо отметила, как в этот момент машинально втянула голову в плечи — страшненький какой-то сюжет получался. Естественно, ход дальнейших мыслей подсказывало привычное: наверное. Чья-то кума из заоблачного эшелона попала в беду — видишь, как прогибается, как спешит и держит на пульсе процесс. Небось, простому смертному...
И тут слышу ошеломляющее:
— Ну и что, что заключенная, майор! — почти кричал голос. — Она прежде всего человек.
Конечно, в этот момент обернулась — надо было убедиться, что все это правда, иначе сама себе не поверю — ведь привычней постоянные, далеко не всегда объективные стенания: все у нас, мол, плохие — и учителя, и врачи, и военные...
40 45-летний симпатичный мужчина, еще не сбросив озабоченность с лица, протягивал мою ручку, видимо, закончив разбор полетов.
— Признаюсь, — начала разговор первой, — даже испугалась, подслушивая ваш разговор. Но слова «клизма заочно» уже успела упрятать в свой блокнот — на черный день. К тому же, это единственное, что сегодня написала. Неурожайка...
— Дарю, — улыбнулся собеседник. И, как это бывает, разговор потек. Узнала, что передо мной генерал с чем-то (после потолочного слова «генерал» полное звание уже не запомнилось) медицинской службы, хирург-гинеколог. Есть врач, а есть доктор, — и это не одно и то же. Разве что белый халат одинаков. Узнала и печальную историю непутевой незнакомки, чья жизнь висела на волоске, которая была юной по годам и старой по испытаниям, выпавшим на ее долю. Едва подумав, что настоящие генералы сами по парку не разгуливают, услышала, что его водителя не будет еще минут 20, а ему так захотелось просто подышать. И тут застал этот звонок издалека.
Генерал Сергей оказался читающим, в море прессы ориентировался свободно.
— Брезгую изданиями, которые так или иначе вертятся вокруг гениталий — мне этого интерьера и на работе хватает. К сожалению, нынче сложнее быть однолюбом — очень много газет и журналов, хочется же влюбиться в свою газету. Выбираю издания, рассчитанные на умных, интеллигентных людей.
Узнав, куда пишу, тут же выдал рецензию: часто, но не всегда, был он ментально согласен с курсом газеты, но большинство материалов — чрезвычайно интересны, насыщенны.
Пригласил в департамент, чтобы поговорить с коллективом врачей, стоящим перед почти неразрешимой задачей: лечить заключенных, практически имея минимальное финансирование. Ясно сознавая, что в тюрьме такие же люди, как и мы, он требует такого же подхода от подчиненных. Мы все, мягко говоря, продуваемы, что уже говорить о больных в заключении. Признаюсь — отказалась, понимая, что тема гиблая, настоящий глухарь — ведь из года в год пишут, но денег как не было, так, похоже, не скоро и будут. Видимо, считают, что сама жизнь в тюрьме вылечит. К счастью, не все.
Нищие и заключенные всегда соблюдают дресс-код, вдруг подумала, и дресс-запах. Уж это точно гарантировано нашей державой. Вот, вроде, снова поговаривают, что пояса надо всем затягивать...
— Меня лично такой прогноз особенно не волнует — гинекологи умирают последними. Народ же может не выдержать и ответить несварением желудка, — услышала и согласилась.
Не каждый день спотыкаешься о генерала на парковой дорожке. Получилось даже удачно, что мы не в служебном кабинете с диктофоном и мундиром. Может, потому откровеннее и спокойнее мы обсуждали знакомые сюжеты с известными героями, и на многое, смотря одинаково, согласились: воробей, родившийся в конюшне, еще не породистый конь. Правда, если воробей с деньгами...
Так случайно провела своеобразный соцопрос. И уже разбежавшись по своим делам, опомнилась: «Как же забыла спросить, что он думает о НАТО — это нынче «песня о главном». Впрочем, он ведь тоже не знает моего мнения, скажем, об НЛО...
Всего-ничего, слова — «клизма заочно», а как день изменили...
