29 января в Театре русской драмы им. Леси Украинки состоится вечер, посвященный этой неординарной женщине и легендарному режиссеру. Критики называли Ирину Александровну «режиссером на все времена». Трудно поверить, что скоро исполнится десять лет, как ее нет на этой земле, ведь Молостову продолжают любить и помнить друзья, коллеги, ученики и, конечно же, зрители, для которых она создавала свои спектакли. Многих поражало, как эта хрупкая женщина всюду успевала, насколько интересными и резонансными были ее театральные работы (она поставила более сотни драматических и оперных спектаклей). Ее постановки «Мастер и Маргарита», «Вишневый сад», «Самоубийцы»; оперы «Катерина Измайлова», «Мадам Баттерфляй», «Евгений Онегин», «Тайный брак», «Хованщина», «Дон Жуан», «Орлеанская дева», «Псковитянка», «Риголетто», «Царская невеста», «Кармен», «Лючия ди Ламмермур», «Опричник» вошли в золотой фонд ведущих театров Киева, Москвы, Одессы, Санкт-Петербурга, Софии и Тель-Авива.
Молостова была суперпрофессионалом, о ее требовательности и утонченном вкусе знали все, кто любил театр. Ирина Александровна «не жила, а горела», говорили ее друзья-коллеги. Она умерла в день своей последней премьеры — «Опричника» П. Чайковского. Режиссер сумела создать свой сценический язык: образный, неповторимый, очень искренний. И сегодня ее постановки идут на сценах многих театров. Несколько поколений артистов называют режиссера своим педагогом не только в профессии, но и в жизни. У Ирины Александровны когорта прекрасных учеников. Более 20 лет имя Ирины Молостовой было неразрывно связано с Национальной оперой Украины. Ее постановку «Катерины Измайловой» на киевской сцене автор оперы композитор Дмитрий Шостакович считал лучшей.
К юбилею Молостовой на киевской сцене были показаны три ее оперных постановки — «Евгений Онегин», «Мадам Баттерфляй» и «Риголетто», которые до сих пор украшают афишу Национальной оперы.
— Работать с Молостовой было счастьем, — признается главный хормейстер Национальной оперы Лев Венедиктов. — Она своей энергией, талантом умела вокруг себя создать такую атмосферу, что самые требовательные слушатели и авторы не могли предъявить никаких претензий. Она не работала, а горела. И «заражала» своим необыкновенным трудолюбием всех вокруг.
— Ирина Александровна Молостова — первый режиссер, с которым мне пришлось столкнуться, когда пришла в оперный театр, — вспоминает Евдокия Колесник, певица, педагог, заведующая кафедры сольного пения Национальной музыкальной академии им. П. Чайковского. — Она производила очень хорошее впечатление: эрудированная, активная. Вспоминаю работу над оперой Шебалтина «Укрощение строптивой». Сложность партии состояла в сценическом обыгрывании ситуации: героиня подвижная, на сцене работает, как настоящая драматическая актриса. Мой партнер Дмитрий Гнатюк, который исполнял партию Петручио, был в постоянных разъездах (его приглашали на все партийные концерты). Поэтому на репетициях вместо него играла Молостова, которая в совершенстве знала не только его партию, а и полностью всю партитуру произведения... Ирина всегда, сколько ее помню, была в постоянных поисках: находила новое, в простом — изысканное. С другой стороны, могу уверенно сказать о ее гениальности, возможно, потому что на протяжении многих лет мне посчастливилось работать с великими людьми и есть с чем сравнивать. Знаете, с ней работать мне было, как бы это сказать, очень удобно. У нас была духовная связь. Мы понимали друг друга с полуслова. Я считаю, что Молостова — это феномен украинской оперной режиссуры.
СПЕКТАКЛИ ДЛЯ УМА И ДУШИ
Ирина Александровна прожила непростую, но очень насыщенную событиями жизнь. Она не забыта, а те зерна прекрасного, которые она посеяла в душах, продолжают расти в ее сыне, внучке, учениках, в ее спектаклях, с неизменным успехом продолжающих идти в разных театрах.
Молостова говорила: «Драма — зрелище для ума, а опера — для души. В моем понимании украинский театр — это театр музыкально-драматический. Это идет от природы, менталитета народа... Художника поймут через годы, писателя издадут и прочитают за границей. А театр существует только здесь и сейчас... Я ничего не смыслю в экономических законах, но знаю одно: нельзя поднимать экономику, а лишь потом заниматься культурой. Эти вещи взаимосвязаны. Давайте вспомним мировую историю. В период Великой депрессии в США родился мюзикл. Создавались спектакли, снимались фильмы, поднимающие настроение. А когда зритель приходит на работу с хорошим настроением, то у него повышается производительность труда. Это должны понимать люди, наделенные властью у нас в стране...
В драматическом театре темпоритм спектакля определяют постановщик и актеры. В опере его диктует автор. Важно правильно раскрыть и воплотить в спектакле музыкальную драматургию партитуры. Задание режиссера — почувствовать особенности стиля, письма каждого композитора. Когда начинаешь работать над новой оперой, нужно досконально изучить либретто и клавир. У меня привычка напевать все произведение. Я обязательно хожу на уроки к солистам и хористам. Именно там начинается работа не только над вокальным, но и сценическим образом. Кроме знания музыкального материала, оперному режиссеру необходимо уметь видеть в героях спектакля живых людей, чувствовать их индивидуальность».
— Молостовские постановки отличают монументальность, умение раскрыть драматургию произведения, разработать психологический рисунок каждой роли, — рассказал заведующий литературной частью Национальной оперы Украины Василий Туркевич. — Над каждым спектаклем она работала долго и мучительно, выверяя каждую мизансцену, чуть ли не выкручивая руки и ноги солистам. Молостова учила артистов понимать образы, которые им предстоит сыграть и спеть. Даже ставя на иностранном языке, первое, с чего она начинала, приносила в хоровой класс подробные подтекстовки клавиров, разъясняя каждую деталь оперы. Молостова требовала от певцов понимания того, о чем они поют. К сожалению, эта традиция постепенно у нас угасает. Сегодня мы ставим оперы на языке оригинала, но иностранные языки певцы знают плохо. Поэтому часто можно услышать в антракте, как иностранцы интересуются: «На каком языке поют ваши артисты?» В этом боль нашего театра. При Ирине Александровне такого не было. Она знала возможности каждого певца, не только солиста, но и хориста. У нее были свои любимчики, но это были действительно ведущие солисты театра. Так, ныне знаменитый бас мирового уровня Анатолий Кочерга формировался на ее операх. В молостовских спектаклях раскрылся талант Гизелы Циполы. До сих пор те, кому посчастливилось с ней работать, с благодарностью вспоминают тяжелые, но такие важные уроки, которые получили от режиссера. Все оперы у Молостовой драматургически крепко «сбиты», видимо, поэтому они не устаревают и пользуются заслуженным успехом у публики. «Риголетто» стал ее последним спектаклем, поставленным на киевской сцене. Сегодня нам очень не хватает в театре такого режиссера...
— Ирина Александровна хотя и родилась в Москве, но почти вся ее творческая жизнь связана с Киевом, — рассказал гендиректор-худрук Русской драмы Михаил Резникович. — Она как режиссер начинала в нашем театре. Ее первый спектакль — «Ложь на длинных ногах». В этой работе она впервые сотрудничала с Давидом Боровским. Затем этот творческий тандем с художником подарил зрителям замечательные постановки. Огромный зрительский резонанс вызвала ее постановка «Весна в Москве», в которой играло целое созвездие молодых актеров, ставших впоследствии корифеями сцены: Олег Борисов, Анна Николаева, Юрий Мажуга...
Потом Молостова долгие годы работала в Киевском театре оперы и балета, создав массу прекрасных спектаклей. Но эпохальной, безусловно, была опера «Катерина Измайлова», ставшая событием советской культуры. Блестяще дирижировал Константин Симеонов, грандиозные декорации создал Давид Боровский. Спектакль вошел во все учебники театральных вузов, досконально изучается студентами. Ученики Ирины Александровны — Хостикоев, Хоролец, Быструшкин и др. На несколько лет Ирина Александровна вновь вернулась работать в Русскую драму, была главным режиссером. В тот период она поставила чеховский «Вишневый сад». Потрясающую сценографию сделал Даниил Лидер, постановка долгое время украшала афишу театра. Молостова оставила заметный след в театральной культуре Украины. Она была максималистом в работе, в своих вкусах, в гражданской позиции. Отстаивала творчество в искусстве. Была Гаврошем, идущим на баррикады, борясь против косности, чиновничьего произвола, но при этом оставаясь хрупкой и притягательной женщиной.
Именно Молостова первая на украинской сцене (в Театре им. И. Франко) поставила булгаковского «Мастера и Маргариту». Она выбрала инсценизацию Михаила Рощина в переводе Бориса Олийныка, в которой Мастер и Иешуа — одно и то же лицо. Играл звездный состав исполнителей: Воланд — Анатолий Хостикоев, Мастер/Иешуа — Богдан Ступка (затем, когда Богдан Сильвестрович отказался от роли, в спектакль ввели его коллегу Степана Олексенко), Кот Бегемот — Богдан Бенюк. Маргариту играли по очереди Полина Лазова и Любовь Кубюк...
— У нас был очень интересный курс в Киевском театральном институте им. Карпенко-Карого, — вспоминает Анатолий Хостикоев, актер Театра им. И. Франко. — Перед выпуском мы сделали дипломный спектакль «Вестсайдская история», на который киевские театралы ходили как на профессиональный. Однажды (а это были времена расцвета московской «Таганки») Ирина Александровна сказала: «Ребята! У меня совершенно гениальная идея: у нас будет свой театр. Уже готовы спектакли «Голубые олени» Коломийца и «Свадьба» по Чехову, а «Вестсайдскую историю» покажем государственным мужам, которые смогут нам помочь». Молостова пригласила чиновников из тогдашнего Министерства культуры, депутатов, партийных и комсомольских начальников. Настал день просмотра. Спектакль — потрясающий, мы уверены в своих силах, воодушевлены. Приходим на репетицию за два часа до начала, последний прогон, и вдруг — ба-бах! — погасла лампочка. Ирина Александровна просит: «Ребята, разберитесь со светом». Репетируем дальше. Опять — ба-бах! — отключается второй фонарь. Через минуту свет погас полностью... В общем, просмотр был сорван и только через много лет стало известно, что то была не авария, а спланированная акция — сорвать наш показ. И наши мечты о собственном театре так и не удалось реализовать. Я очень переживал, с юношеским максимализмом даже обвинял Ирину Александровну, что она отступила. Мы разъехались по разным театрам и городам... Я стал работать во Львовском театре им. М. Заньковецкой. До сих пор вспоминаю тот период с теплотою, но я — киевлянин. Поэтому жить и работать хотел дома и очень обрадовался, когда Молостова меня пригласила в Киев. В то время она стала художественным руководителем Театра им. Леси Украинки. Под ее руководством Виталий Малахов поставил «Сказку о Монике». Нам дали возможность поэкспериментировать, и получилась удивительная постановка, которую приняли молодые зрители.
Я благодарен Ирине Александровне и за настоящий королевский подарок для актера: роль Воланда в «Мастере и Маргарите» — одна из самых любимых моих ролей. Спектакль шел 17 лет и всегда с аншлагами! Но потом умер С. Олексенко — исполнитель роли Мастера, нужно было искать другого актера, кто бы смог сыграть этот образ. Нужна была новая редакция постановки. Я предлагал Евгению Каменковичу (сыну Молостовой) взяться за эту работу, но он отказался, сказав, что после Ирины Александровны трудно сделать спектакль, достойный ее памяти. Но все-таки надеюсь, что «Мастер и Маргарита» вскоре вновь появится в репертуаре нашего театра. Это нужно сделать обязательно в память о прекрасном режиссере.
ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЕТ
Для актера высшая награда — умереть на сцене. Ирина Александровна, как великий режиссер, умерла в работе, создавая для Большого театра оперу «Опричник». Премьера состоялась уже без нее в феврале 1999 года. Накануне Нового года ей стало плохо, она попала в больницу. Реанимация, кома. Прощание состоялось в Москве, а затем тело Молостовой привезли в Киев. В Национальную оперу тогда пришли отдать последнюю память сотни ее учеников, друзья, коллеги...
Ирина Александровна напоминает булгаковскую Маргариту. Летала, как она, и, как звезда, сгорела... Она любила и была любима. Их с Борисом Каменковичем (был главным балетмейстером Театра им. И. Франко) называли идеальной парой. Борис Наумович посвятил жене два сборника стихов. Больше сорока лет они счастливо прожили, воспитали прекрасного сына Евгения Каменковича, продолжившего театральную династию. Ныне Евгений популярный московский режиссер. Невестка Полина Кутепова — ведущая актриса мастерской П. Фоменко, у них растет дочка. Всего на три года пережил жену Борис Наумович. Супруги похоронены рядом на Байковом кладбище...
