Что более всего поражает, когда мы говорим о бессмертном гоголевском герое? Перед нами — один из самых знаменитых украинцев, человек, известный в самых дальних уголках Земли (и неудержимое желание Жерара Депардье непременно лично сыграть Тараса — яркое тому свидетельство). Но ведь Бульба никогда не существовал; нужен был неповторимый дар Гоголя, чтобы вдохнуть в этот поразительный образ вечный дух жизни. И теперь уже, очевидно, навсегда в нашем сознании, как и в сознании наших дедов и прадедов, Бульба — символ несгибаемой отваги, чести и доблести. Украинской доблести.
В начале повести сам Гоголь дает исчерпывающую характеристику Тарасу: «Бульба был упрям страшно. Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы.., когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский дух и завелось казачество — широкая, разгульная замашка русской природы... Тарас был один из числа коренных, старых полковников: весь он был создан для бранной тревоги и отличался грубой прямотой своего нрава».
Итак, казалось бы, речь идет о простодушном, прямолинейном рубаке? Очень хотелось бы, чтобы создатели снимающихся сейчас фильмов- экранизаций «Бульбы» избежали бы этой ловушки: представить Тараса именно так! И дело не только в том, что гоголевский герой кроме отваги, наделен и поразительным чувством юмора, и умным лукавством (старался представить себя более «диким», чем был на самом деле, а ведь ему было знакомо имя Горация!), и, вопреки разгульной казацкой удали и силе — собранностью, дисциплиной, умением концентрироваться («Хотя он был и навеселе и в голове его еще бродил хмель, однако ж не забыл ничего» — пишет Гоголь). И главное, Тарас очень ясно представляет, за что именно стоит ему и его товарищам отдать жизнь: за волю Украины, за «честь лыцарскую» и «за православную веру Христову». А иначе — «пусть лучше пропадем, чтобы и духу нашего не было на свете!»
Говоря о «Тарасе Бульбе», следует непременно иметь в виду, что в нашем распоряжении две, причем существенно различные редакции повести. Первая, ранняя (так называемая миргородская), редакция 1835 года несколько меньше по объему, Бульба обрисован там чуть «упрощеннее», в нем нет той зрелости воителя за идею, а не за добычу, которая отличает этот образ во второй, более поздней, значительно переработанной редакции 1842 года (насчитывавшей, кстати, уже не девять глав, а двенадцать!). Именно во второй, расширенной, редакции Бульба произносит свою знаменитую речь о товариществе («Нет уз святее товарищества! Отец любит свое дитя, мать любит свое дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь свое дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек»). В то же время важно и другое. Именно во второй редакции Гоголь вкладывает в уста Тараса, мученически гибнущего на костре, такие (последние в его жизни!) слова: «Постойте же, придет время, будет время, узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымается из Русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему!»
Здесь, конечно, ощутима эволюция мировоззрения писателя в последние 10 лет его жизни. Интересно, однако, будет выяснить: произнесет ли Тарас Бульба (разумеется, по воле создателей будущих фильмов) эти слова еще раз? Тут, очевидно, момент наличия либо отсутствия определенной политической заангажированности — хотя можно ссылаться и на волю Гоголя...
Еще один аспект привлекает внимание историка в знаменитой повести. В каком, собственно, столетии жил Бульба и разворачивается сюжет? Ответить на этот, казалось бы, незамысловатый вопрос, не просто трудно — невозможно. Ибо автор совершенно сознательно «смешивал», соединял, накладывал друг на друга совершенно разные эпохи: и XV век (он прямо упоминается в тексте), и век XVI (о нем речь идет несколько ниже), и даже первая половина XVII столетия (называются гетьман Остряница и Николай Потоцкий, реальные исторические личности, жившие именно в это время). Что все это означает? Быть может то, что Тарас Бульба — и гениально созданный живой образ казацкого полковника, и одновременно незабываемый, редкостный по яркости и глубине символ украинского духа — а дух этот пронизывает столетия, много столетий! Гоголь понимал это.
Верится, что Богдан Ступка (если все планы будут успешно реализованы) — именно тот великий актер, который сумеет достойно воплотить на экране несравненную душу Тараса Бульбы, этот уникальный (и такой родной, украинский) характер, одновременно грубый, хитрый, насмешливый, импульсивный, не боящийся ни сабли, ни огня, ни воды, ни самой смерти, порой даже не чуждый философствованию (Бульба умел, если надо, красиво и точно говорить!), анархичный и преданный общему делу до последней капли крови... А в чем суть этого общего дела? Биться насмерть за свободу — ибо в целом мире нет ничего дороже ее. Таким, надеемся, предстанет с экрана наш вечный Тарас Бульба.
