ЗАКОДИРОВАННОСТЬ СУДЬБЫ
Он задумывался над судьбой, фатумом. Родился в 1941 году, уже гремела война. Тот Невидимый топор, чей звук определяет акустику «Теней забытых предков» (а собственно, всего поколения детей войны), нависал и над Ступкой. Поэтому не удивителен довольно стабильный контакт со смертью — и у Миколайчука, и в ролях Ступки. Последний умирал в кадре как в первом своем фильме «Белая птица...», так и в последней ленте «Дом» И. Погодина...
«Искусство является средством завладеть судьбой», — когда-то говорил французский мудрец Андре Мальро. Однако стоит продолжить этот мыслеобраз. В случае овладения судьбой последняя берет в лапы и самого художника. Иногда намертво. Красноречивый пример — Иван Миколайчук. В первой же своей роли Ивана Палийчука в фильме «Тени забытых предков» он обозначил структуру своей судьбы на многие годы вперед — включая бездетность и раннюю трагическую смерть (наблюдение кинокритика Людмилы Лемешевой).
А в случае с Богданом Ступкой? Что спрограммировалось в его дебютной кинороли — Орест в «Белой птице с черной отметиной»? Роли, которую, как известно, Миколайчук писал для себя (возможно, хотел изменить тот же «теневой» код жизни). Композиция ленты придерживалась вполне конкретной философии: в многодетной семье Звонарей каждый, по словам отца, «до ветру в свое время ходит», у каждого свой компас. Эта философия во многом экзистенциальная, ведь человек заброшен в страждущий мир помимо его воли, а главное — в нем никак не просыпается инстинкт выбора. Даже девушку Дану (Лариса Кадочникова) не могут поделить, потому что каждый из братьев не осмеливается сделать свой собственный выбор.
Орест единственный из Звонарей, кто осмеливается на поступок, мотивированный внутренним импульсом, внутренним движением. Как следствие — он оказывается в горах во главе вооруженного отряда, другие братья вместе с отцом плывут по течению истории, иначе говоря — приспосабливаются к обстоятельствам. Оресту же вроде бы удается обрести независимость, однако все это оказывается иллюзией. Потому что зависимость есть — от тех же немцев. От руководства национального освободительного движения. Так как война — здесь важнейший дисциплинарный фактор.
Кроме того, Ореста не приняли односельчане. За ним погоня, ее итог — герой Б. Ступки заканчивает жизнь самоубийством, загнанный в тупик.
Скажете, ничего от такой модели в жизни артиста нет. Однако же обратим внимание: Богдан Ступка едва ли не единственный из своего актерского поколения выгреб на плес свободы, хотя бы относительной. При этом достиг определенного положения в системе государственнических координат: министр, художественный руководитель первой сцены государства, приближенность к властям предержащим. И, конечно, неприязнь значительной части «односельчан», тех, кто жил в одном художественном селе...
ПОХИЩЕНИЕ СЧАСТЬЯ
Ступка часто выглядел своеобразным баловнем судьбы. Суперуспешная профессиональная карьера, любовь миллионов зрителей... Но за это надо было и платить. Тем, скажем, что ему не прощалось ничего, реестр грехов и всевозможных недохватов у него свой, не одолженный. Конечно, в глазах определенной части художественной среды.
Скажем, не простили то, что он сыграл — в середине 1980-х — Николая в телефильме «Украденное счастье», он, а не Иван Миколайчук (я точно эту историю не знаю, известно, что и режиссером, и исполнителем роли Николая должен был быть именно Миколайчук, но только что-то там не склеилось; виноватым считается Б. Ступка).
При президентстве В. Ющенко ему не простили того, что подписал письмо в поддержку Виктора Януковича. Ведь был министром в Ющенковском правительстве! А может, потому и подписал, что видел изнутри, кем является Ющенко и его команда? Насколько я понимаю, это было квалифицировано как предательство. Не припомню, чтобы Виктор Ющенко при своем президентстве хотя бы раз посетил Театр имени И. Франко.
Не все прощали и то, что успех последнего десятилетия киножизни Ступки связан главным образом с российскими фильмами (напомню, все началось со «Своих» Дмитрия Месхиева и «Водителя для Веры» Павла Чухрая; дальше актер стал одним из наиболее востребованных в российском кино). Это несмотря на то, что в Украине сниматься ему приходилось нечасто. Надо вспомнить и то, что в 1980-х актер едва не переехал в Москву работать в Театр «Моссовета». Буквально в последний момент решил этого не делать...
На протяжении нескольких лет был президентом Международного кинофестиваля «Молодость». Внезапное сообщение: президентом стал В. Ющенко (Ступке даже не сказали, не поставили в известность. Хотя и небольшой, а рубец).
Досадно поразило Богдана Ступку и отношение Юрия Ильенко, который в одном из интервью сказал, что артист уже, мол, «закончился» и сейчас только повторяется. Предполагаю, что здесь сработала обида режиссера — Ступке «Молитва о гетмане Мазепе» (несмотря на то, что исполнил в фильме главную роль), очевидно, не нравилась, об этом я слышал от него не раз. Впрочем, страницы книги «Юрка Іллєнка доповідна Апостолові Петру» тоже свидетельствуют о взаимной неприязни, которая возникла во время работы над картиной. Так бывает — слишком крупными личностями были оба художника, чтобы гладко притереться друг к другу.
В 1979-м РОЛЬЮ МЫКОЛЫ ЗАДОРОЖНОГО Б.С. СТУПКА УСПЕШНО ДЕБЮТИРОВАЛ НА КИЕВСКОЙ СЦЕНЕ И НА ПРОТЯЖЕНИИ МНОГИХ ЛЕТ «УКРАДЕННОЕ СЧАСТЬЕ» БЫЛО МАРКОЙ, ЗНАКОМ КАЧЕСТВА И ЭМБЛЕМОЙ ФРАНКОВЦЕВ
Фиаско Ступки стал Киевский международный кинофестиваль. Он был его основателем, президентом, с амбициями вывести фестиваль на наивысший международный уровень. Удалось привлечь достаточно серьезные средства. Однако доверился странной команде, которая просто завалила дело. Богдан Сильвестрович ушел, объяснив журналистам, что слишком занят. Мне сказал другое: «Вы же понимаете, все деньги на фестиваль доставал я. А они мне даже финансовый отчет не показывают».
Однажды я услышал от самого Б. Ступки, что он набирает актерский курс в Национальном университете театра, кино и телевидения им. И. Карпенко-Карого. Говорил об этом с большим энтузиазмом, дело ему нравилось. Тем более что нужно было думать о завтрашнем дне франковского театра. Судя по некоторым разговорам, речь шла и о больших планах. Действительно, надо было бы создать школу-студию Богдана Ступки (наподобие той, которую создал Олег Табаков в Москве). Однако во времена президентства В. Ющенко возможности Богдана Сильвестровича были ограничены. А тот актерский курс практически полностью влился в Театр им. Франко. Ступка гордился этим фактом, но нового набора уже не было — силы таяли, их нужно было беречь. Никогда не забуду, как, примостившись возле меня в директорской ложе, он с восторгом комментировал игру молодых актеров. Его очень радовало, что появляется новое театральное поколение — при его содействии, при его поддерживающих руках.
Иногда звучали подозрения, что Богдан Ступка — этнический еврей. Роль Тевье в легендарном спектакле «Тевье-Тевель» Сергея Данченко особенно способствовала таким подозрениям. Откуда и как мог он так постичь своего персонажа? Как-то, увидев Евгения Леонова в этой же роли в спектакле московского «Ленкома», я сказал Богдану Сильвестровичу: «Леонов — прекрасный актер, но в этой роли остается россиянином, играющим еврея. А ваш Тевье — натуральный еврей, такое впечатление. Как вам это удается?». Ступка ответил: «Да в нашем селе (с. Куликов подо Львовом) половина жителей была евреями. Я их так выучил», — и показал жестом, мол, на уровне тактильных ощущений. А в целом слухи о «еврействе» Богдана Сильвестровича распространялись с одной целью: сказать, что он «чужой», «не наш».
АРТИСТ И СМЕРТЬ
Финал жизни Б.С. Ступки выдался драматичным. И не только из-за тяжелой болезни, которая терзала его тело последние полтора года.
Январь 2011-го, Рождественские праздники, актер едет с В. Януковичем (будь он неладен!) в группе политиков и деятелей культуры на Западную Украину. Во время пребывания в Почаевском монастыре болезнь внезапно открылась. Очень тяжелая болезнь. Ее приметы были и раньше (так рассказывал мне об этом сам Ступка, к удивлению, откровенно и обстоятельно), а здесь просто сбило с ног. Он вспоминает своего давнего, еще по Львову, знакомого врача. Тот теперь живет и работает в Мюнхене. Актер звонит по телефону ему и немедленно вылетает в Германию. Лечение, в том числе и оперативным путем, приносит успех. Во всяком случае в апреле, когда я в первый раз увидел Богдана Сильвестровича после всех этих невеселых приключений, он выглядел здоровым человеком. Вплоть до начала осени, когда начался новый виток болезней, тот, который и свел его в могилу.
С моей точки зрения, худшим образом сказались съемки в «Тарасе Бульбе». Слишком уж тяжелыми они были — летняя жара, средневековая одежда, плотный график съемок. Ступка долго колебался, не хотел сниматься. Особенно его смущала необходимость ездить на лошади. Он не очень это умел, поэтому боялся упасть. «А в моем возрасте загреметь с коня... Сами понимаете», — объяснял он. И отказался. Так тот российский проект и не состоялся. Однако позже возник Владимир Бортко, который сумел найти «ключи» к актеру. Богдан Сильвестрович хорошо знал его отца, тоже режиссера, Бортко надавил на необходимые клавиши (он ведь хорошо знал мир франковского театра), актер сдался. Да и трудно сопротивляться — такая роль нечасто случается в жизни артиста...
Но непросто было не только сниматься, но и пережить ту критику, которой подвергся фильм и исполнитель главной роли. Кое-кто это трактовал даже как национальную измену. Как и тогда, когда согласился сниматься в «Огнем и мечом»: пророчили появление антиукраинской ленты, но такого не произошло. А вот «Бульбу» имени Бортка сейчас вообще запретили, хоть это и выглядит очевидным для меня нонсенсом. Ведь вместе с этим запретили и Богдана Ступку! Протесты не помогли. «Ступка должен был думать, в чем сниматься», — сказал мне один из чиновников. Он-то, конечно, никогда не ошибется, а вот классике почему-то это свойственно. Один только Гоголь столько наошибался...
В конце лета того же таки 2011-го 70-летний юбилей, он же последний день рождения. Торжества перенесли на октябрь. В кинотеатре «Украина» — короткая ретроспектива фильмов с участием Богдана Ступки. Ее финалом стала киевская премьера российской ленты «Дом» Игоря Погодина. Выступая перед показом картины, режиссер признался: главным кинособытием его детства была картина «Белая птица с черной отметиной», с той же поры Миколайчук и Ступка являются его любимыми актерами. Собственно говоря, фильм своей многофигурной композицией, своей семейной драмой, через которую открывается профиль эпохи, напоминает «Белую птицу...» Богдан Сильвестрович играет главу большой семьи, которую беспощадный фатум уничтожает почти до самых корней. Сам же герой ленты напоминает старое кряжистое дерево, которое стоит под ветрами и не падает... Впрочем, все же падает, в финале. Как часто погибали, умирали в кадре персонажи артиста на протяжении последних двух-трех лет его жизни в кино!
Потом был юбилейный вечер в Национальном театре им. И. Франко. Еще весной Богдан Сильвестрович говорил о намерении поставить к юбилею Чеховский «Вишневый сад» (с украинскими и российскими актерами), в котором он должен был появиться в небольшой роли забытого всеми слуги Фирса. «Потому что уже нет сил, — жаловался артист. — Всю жизнь я играл большие роли, хочется немного отдохнуть». Что-то там не склеилось. В итоге юбилейный вечер прошел в жанре джазового концерта — Маэстро решил вспомнить молодость, времена, когда был ударником в каком-то там «джаз-банде»
А перед этим в программе одного из центральных каналов на Ступку «юбилейно наехали». Поводом стала история о том, как Богдан Сильвестрович пытался выселить амбулаторный пункт, который почему-то разместили в подъезде дома, где он жил. А кому понравится идея, чтобы больные люди ежедневно заполняли пространство вашего дома? Однако здесь актеру кое-что припомнили. В первую очередь то, что на оплату его операции в Мюнхене из государственной казны выделили 550 тысяч гривен. А здесь, мол, бедные люди хотят немного подлечиться, а у них и эту возможность отбирают. Так, словно это обычная вещь — медицинское заведение в подъезде жилого дома. Вот как отдаривается власть за поддержку! А здесь еще слухи, что В. Янукович примет участие в юбилее артиста (не приехал в действительности). Что ему присвоят звание Героя Украины (при В. Ющенко упрямо не давали). Словно забылось, что речь идет не просто об актере, а о великом артисте!
Генерал де Голль говорил о себе: «Я персонаж хемингуэевского рассказа «Старик и море»: привез только скелет рыбы, за которой охотился». Да, можно победить и — не победить в одних и тех же обстоятельствах. Возможно, Богдана Ступку в последние месяцы тоже посещали подобные мысли.
Точки над «і» поставили похороны. Когда накануне я спросил Остапа Ступку, сына, о том, сколько будет длиться прощание с артистом в помещении театра, он сказал: часа полтора, может, и больше, зависит от того, сколько придет людей. Было сомнение, что их будет много...
Их пришло немерено! Уже и не вспомнить, когда приходило столько. Это было — говоря банально — проявлением действительно всенародной любви. Богдан Ступка заслужил ее всей жизнью!
