«Червона Шапочка», «Отрада и Утешение», «Незрівнянна», «Чудернацькі забави на даху», «Постіль брати будете?», «Санація», «Доктор Айболить»...
Простое перечисление названий киевских премьер 2016 года складывается в какую-то историю. Жанр ее можно определять по-разному. Как по мне, наиболее точный — миф. Миф, которым мы познаем мир. Миф, который не дает нам заплывать за пределы мира. Из 51 спектакля, что номинируются на театральную премию «Киевская Пектораль», мне удалось посмотреть только 27. К сожалению, не видел ни одного кукольного представления. О некоторых успешных работах писал сам, о жизни театрального сообщества ежедневно читал в нашей газете, которая по объемам материалов о культуре является абсолютным лидером среди украинских периодических изданий. В культурном разнообразии нашего города театры занимают важное место — «На сцене три сестры, а в зале дядя Ваня» — анекдот не о нас. Театры полны, несмотря на высокие цены на билеты. При советской власти общим эквивалентом была стоимость бутылки водки. Театральный билет никогда не был дороже поллитровки. Сегодня выбор в интересах театра свидетельствует о признании гражданами необходимой составляющей жизни искусство вообще и искусство театра в частности. А это уже доказательство аристократизации общества не по имущественному положению в обществе, а по культурному и интеллектуальному уровнях.
Иногда мифонимом становится даже название спектакля, которым зрительское сообщество обозначает жизненные явления, которые оно исследует и мифонимизирует. В действительности — это работа театра над созданием модернового канона культурных традиций, где дыр-пустот наделали информационные и коммуникационные технологии. Конечно, поле чтения, культура цитирования, набор мифонимов всегда изменяется, но никогда до настоящего времени это не происходило так стремительно.
Наработки Нового драматического театра на Печерске «Любить», «Отрада и Утешение», «В самое сердце», «Постіль брати будете?» (КАМТМ «Сузір’я»), «Любовний монолог» Киевского национального академического театра оперетты, «Три товариші» Национального академического драматического театра им. Ивана Франко, «Украдене щастя» Киевского экспериментального театра «Золоті Ворота» плетут миф о любви. Любовь как служение, как исследование человеческой природы, любовь сильнее смерти, любовь, которая существует исключительно в поступках. Любовь как болезнь, проклятие, испытание, как смысл бытия и единственное безоговорочное доказательство того, что человек жив — смысловые векторы этого мифа. Уместно вспомнить Декарта: «Желание познания выше страсти», а любознательным подмигнуть: любовь и страсть — это синонимы?
Миф о родителях и детях в этом сезоне почему-то зазвучал особенно тревожно и громко. Киевский академический театр юного зрителя на Липках в спектакле для семейного просмотра «Мене звати Пітер» о мальчике, который ненавидит родителей, готов убить сестру и соседку, не признающих его Питером Пеном, провоцирует к убийству какой-то дядюшка, даря ему нож, подстрекая прыгнуть с крыши и полетать, вдруг страстно целуя на прощание.
СПЕКТАКЛЬ ДЛЯ СЕМЕЙНОГО ПРОСМОТРА «МЕНЕ ЗВАТИ ПІТЕР» МОЖНО УВИДЕТЬ 14 И 15 ЯНВАРЯ / ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО ЛИТЧАСТЬЮ ТЮЗА НА ЛИПКАХ
В спектакле «Без вини винні» трое юнцов производят впечатление беспризорных. Они настолько грубо относятся к старшим, что один из них даже не слышит голоса крови и не чувствует ни малейшего волнения, встретив свою мать. Природный инстинкт разбит протезом этики.
«Вид з мосту» Национального академического театра русской драмы им. Леси Украинки, «Іграшка для мами» Театра «Актор», в определенном смысле «Сойчине крило» Киевского академического драматического театра на Подоле, — о родительском насилии над детьми.
Миф театра о самом себе вовсе не претендует на роль священнописца новой эры. Он достаточно самоироничен и предпочитает мыслить глобально, а действовать — локально. Так, как об этом говорят спектакли франковцев «Зірка, або Інтоксикація театром» и «Незрівнянна».
Киевский театр — это не сумма конкретных постановок. Это призыв к культурному самоопределению, к личностному развитию. Это художественные коммуникации. Это коммуникации искусством.
Говорить о застое можно исключительно в жанре оперного искусства. Спектакли камерных театров всегда более подвижны в своих поисках, и потому вопрос малой оперы для Киева особенно остр. Такие спектакли, как «Ріта» на малой сцене Киевского муниципального академического театра оперы и балета для детей и юношества, «Служниця — господиня» в Национальном академическом театре оперы и балета Украины им. Т.Г.Шевченко — признак начала этого движения. Исключительно для этого должен использоваться, реконструироваться, реставрироваться бывший Дом трамвайщиков, а еще раньше — Народный дом на Лукьяновке.
Интересно, как 25-летняя детективная биография строительства Киевского академического драматического театра на Подоле воплотится или не воплотится в его последующих творческих поисках. Из двухэтажной коробки, стилизованной под древнюю твердыню, словно тесто на дрожжах, вырастает модерновый куб. Откуда на него ни посмотришь, стены и крыша читаются черными квадратами К.Малевича. Возможно, стоит обрамить светом ребра куба, чтобы квадраты обрели более четкую ассоциацию. На черном металлическом фасаде, как мне кажется, хорошо было бы сделать телеэкранный квадрат. Круглосуточно на нем демонстрировать, как в разные времена выглядела ось от Золотых Ворот до Киево-Могилянской академии. С фасадом можно экспериментировать, пока не станет это привычным. А вот что касается интерьера, то он одобрен единодушно театральными специалистами, архитекторами, вообще всеми, кто его видел. Но вдруг остановлены абсолютно все работы на этом многострадальном строительстве. И это не миф, а жестокая действительность.
Тайнозримое слово театра, режиссерские романы с драматургией, неводы ассоциаций в бездны бытия, которые позволяют зрителям приращивать смыслы, координироваться с жизнью, перемещаться спектаклями во времени с актерами-поводырями — все это мифологически величественный акт творения жизни.
