Творчество Кшиштофа Пендерецкого знаменитого польского композитора и дирижера обширно и многогранно. Он написал четыре оперы, семь симфоний, десять инструментальных концертов, тринадцать произведений для оркестра, целый ряд хоровых, вокальных и камерных сочинений. С 1972 года композитор выступает как дирижер; в 1988 — 1990 годы он был художественным руководителем Краковского филармонического оркестра. Экспрессивность и эмоциональность неоромантической музыки Пендерецкого способствовали ее популярности во всем мире, пишет gzt.ru. Маэстро преподавал в Краковской высшей музыкальной школе, в Эссенской академии, в Йельском университете. Он является почетным профессором 12 университетов (!), членом-корреспондентом Баварской академии изящных искусств, почетным членом Лондонской королевской академии музыки, Американской академии искусств, Стокгольмской музыкальной академии, Дублинской королевской академии, академий Гонконга, Буэнос- Айреса, Академии «Санта-Чечилия» в Риме. Маэстро — лауреат многих международных премий, обладатель престижных наград и орденов.
Пендерецкий напишет музыку для церемонии открытия летних Олимпийских игр 2008 года, которые пройдут в Пекине. Кшиштоф Пендерецкий прославился в 1960 году после премьеры своего сочинения «Плач по жертвам Хиросимы». За этим произведением последовали «Полиморфия», «Страсти по Луке», «Магнификат» и многие другие симфонические и камерные сочинения, а также четыре оперы. Кроме того, Пендерецкий написал немало музыкальных тем для кинофильмов, в том числе к картине Александра Сокурова «Одинокий голос человека»...
— Пан Кшиштоф, какие важные события произошли в вашей творческой биографии за последние годы?
— Я работаю над Восьмой симфонией. Это сочинение важно для меня: его замысел возник под впечатлением от цветения моего сада. Это симфония деревьев — тех, что я сам посадил. Конечно, деревья, их рост были лишь первичным стимулом к созданию новой симфонии. По мере того как я писал ее, она превращалась в нечто более крупное и значительное. Название симфонии — «Песни забвения» или, может, точнее — «Песни прошедшего». Я еще не окончил опус, но уже дописываю его. Симфония будет звучать 75 минут, и в свой следующий приезд в Петербург я надеюсь представить ее публике.
— Как протекает ваша дирижерская деятельность?
— К сожалению, я слишком много дирижирую, и это отнимает массу времени. В год я даю по 60—70 концертов, нет времени, чтобы писать музыку. И я вынужден очень рано вставать, чтобы сочинять. Но дирижирование стало моей второй натурой, без этого я уже не смогу жить.
— Сколько же часов в сутки вы спите?
— Я стараюсь высыпаться, сплю по семь—восемь часов. Но ложусь очень рано: когда нет концерта, могу пойти спать и в 10 часов вечера. Но тогда встаю в 5 утра. Это самое любимое мое время: вокруг тишина, все спят, ничто не отвлекает, и я могу спокойно сочинять. Разве что крик петуха раздается рядом в деревне.
— С какими оркестрами вы работаете чаще всего?
— С Филадельфийским, с Венским симфоническим оркестром, из польских: с «Симфонией Варсовия» и «Симфонией Краковия», с оркестром Пекинской филармонии. Но у меня нет желания быть главным дирижером. Я предпочитаю выступать с разными оркестрами как гость. Дело в том, что у руководителя оркестра очень много обязанностей. Директор оркестра, особенно в Америке, должен привлекать спонсоров, собирать деньги, общаться с советом директоров оркестра — это не каждый сумеет. Кроме того, у дирижера должны быть широкие связи, контакты с ведущими звукозаписывающими фирмами, чтобы оркестр имел возможность записывать CD, иметь дополнительный заработок. Однако сегодня вся известная музыка уже записана, и не раз. На рынке CD перепроизводство, и выпуск дисков катастрофически сокращается. Тем не менее в последние годы было продано 130 тысяч дисков с моей музыкой.
— Ваша жена пани Эльжбета — видный деятель культуры, руководитель масштабного фестиваля Бетховена в Варшаве. Часто ли вы дирижируете в Варшаве?
— Иногда, когда жена приглашает. Вообще-то я редко выступаю в Варшаве, а в Кракове совсем не выступаю — с той поры, как город отказал нам в проведении моего юбилейного фестиваля. Мы обиделись, и теперь в Кракове ни я, ни жена ничего не проводим. Но, в сущности, что с того? Весь мир перед нами.
— Как вы относитесь к современному композиторскому творчеству?
— Я мало осведомлен об этом, не хожу на концерты современной музыки. У меня просто нет на это времени, я много работаю, почти не преподаю, у меня занимаются сейчас всего два студента.
— Вы пишете музыку только на заказ?
— Скажем так, я выбираю заказы и пишу то, что хочу. Когда нужно сдать партитуру к сроку, приходится сосредоточиваться, график уплотняется. Но в самолетах я больше не пишу — это в молодости такое бывало.
— Несколько слов о вашем «Польском реквиеме».
— Да, «Реквием», пожалуй, один из самых важных для меня опусов. Полностью я закончил его в 1984 году, но в 1993 году дописал «Sanctus». А после смерти нашего польского Папы написал еще «Чакону» для струнного оркестра. «Реквием» длится 105 минут, и я исполняю его без перерыва. Первые части «Реквиема» возникли под впечатлением от выступлений движения «Солидарность». После смерти кардинала Вышинского, человека, имевшего громадное влияние на польские умы, я написал еще одну часть. Есть часть, посвященная Катыни: там был расстрелян мой дядя, брат мамы. Есть часть, посвященная Варшавскому восстанию, — «Dies Irae» («День гнева»). Так что это произведение для меня — некая сентиментальная реакция на важные исторические события, происходившие в Польше в последние полвека.
