Как уже сообщалось в предыдущих номерах газеты, «День» объявил 2012-й — Годом «Списка Сандармоха». Семьдесят пять лет назад, 3 ноября, в этом урочище Карелии деяния советского тоталитарного режима достигли апогея, и двадцатая годовщина «Великого Октября» увенчалась в Соловецком лагере особого назначения по приговору Тройки расстрелом около полутора сотен представителей украинской интеллигенции. В этом списке «украинских буржуазных националистов» был и известный актер, драматург, режиссер, переводчик, педагог, народный артист УССР Лесь Курбас, 125-летие которого общественность будет отмечать 25 февраля. Будучи ребенком странствующих актеров, Александр-Зенон Курбас, которого мать ласково назвала Лесем, пришел в этот мир в самборской гостинице, что на Львовщине, однако его детство и юность прошли в Старом Скалате Подволочиского района Тернопольской области, в доме деда. Там состоялось и становление его феномена. Поэтому Старый Скалат называют колыбелью гениального реформатора театра. Этот год, согласно решению Тернопольского областного совета, объявлен в регионе Годом Леся Курбаса.
Дорога к мемориальному Тернопольскому областному коммунальному музею-усадьбе Леся Курбаса поднимается по крутому склону напротив римо-католического костела Св. Якоба Стрепы (почти половина населения Старого Скалата — поляки). На холме виднеется православный храм ХVII в. Св. Бессребреников Козьмы и Дамиана (теперь — УПЦ КП), в котором сорок лет сеял Слово Божье в сердца людей православный священник Филипп Иванович Курбас — дед гения театра. Музей разместился в бывшем приходском доме возле церкви — в обрамлении вечнозеленых туй. Весной и летом среди изобилия зелени, цветов здесь самый настоящий райский уголок, рассказывают хранители памяти Леся Курбаса. Но в Старый Скалат, на малую родину гениального режиссера, со всей Украины и из-за границы приезжают люди в любое время года. Перелистывая книгу отзывов, понимаешь, что кто-то, побывав здесь, открыл для себя до сих пор неизвестного Курбаса, о котором долгие годы умалчивали, а следовательно — еще одну трагическую страницу в истории становления украинской государственности и культуры, кто-то здесь осознал феномен гения, а кто-то — осуществил свою давнюю мечту, прошелся по тропинкам гения. «Давно мечтал побывать в Музее Леся Курбаса в Старом Скалате. Посещение Сандармоха — места гибели гениального режиссера — усилило мое желание побывать там, где прошли его детские годы. Амплитуда человеческой судьбы непостижима. У Курбаса она трагическая и поражающая. Мало мы у него учимся. Надеемся на будущее — его гениальные зерна заколосятся в будущей Украине», — отметил в книге отзывов поэт, переводчик, драматург, государственный и общественный деятель, Герой Украины Иван Драч. Посетители музея отмечают — дух Леся Курбаса здесь чувствуется до сих пор. Возможно, потому что человек с чрезвычайно мощной энергетикой, оставив после себя приобретения для всего народа, более того — мира, продолжает жить. Да и Лесь Курбас слишком был влюблен в заповедную красоту Медоборов, где с детства черпал свое вдохновение. Одними из самых любимых мест Леся были Святая гора с целебным источником, где когда-то явилась Богоматерь, скалы Белый камень, лес. О том, что Курбас никогда не забывал родную сторону, свидетельствуют его ностальгические строки, написанные из Харькова 26 ноября 1926 года своему гимназическому другу, автору воспоминаний о юношеских годах театрального гения Т. Водяному: «...Тужу за Галичиною. За галицьким пейзажем, за мережаними свитками... А пам’ятаєш вакації в Карпатах?.. А наші Медобори?..». В дедовом доме, где рос Лесь Курбас и откуда выпорхнул из семейного гнезда покорять мир, была огромная библиотека. Именно здесь он научился уважать книгу. К сожалению, та библиотека утеряна, однако музей гордится собранием из шестисот изданий из библиотеки самого Леся Курбаса с его автографами. Книги на разных языках, ведь мастер в совершенстве владел десятью и профессионально занимался переводческой деятельностью. Кстати, по утверждению специалистов, если о Курбасе — реформаторе театра известно много, то о Курбасе — переводчике-полиглоте исследований мало. «Те книжки (из библиотеки Курбаса) после войны валялись где-то в подвале в Харькове и ведущая актриса театра «Березіль», народная артистка УССР София Федорцева увидела их, собрала, связала. Немного книжек имела жена Леся Курбаса, народная артистка УССР Валентина Николаевна Чистякова. Она сначала не шла на компромисс с научными работниками Тернопольского областного краеведческого музея — говорила, что еще не пришло время Леся Курбаса. Возможно, была настолько напугана или обижена на ту власть, потому что мужа ни за что казнили», — рассказывает директор мемориального Тернопольского областного коммунального музея-усадьбы Леся Курбаса, исследователь, заслуженный работник культуры Украины Ольга Василишин. Благодаря энергичному директору музей Курбаса минуют неурядицы, с которыми сталкиваются современные украинские музеи в глубинках. Ольга Петровна не рассчитывает на мизерные средства, выделяемые на развитие отрасли культуры по остаточному принципу, а ищет меценатов. Так установили новое кованое стилизованное ограждение, уже привезли новые дубовые скамейки, которые будут стоять на месте старых, зимой в музее тепло, что сегодня тоже редкость. В ближайших планах — обновить крышу, выложить брусчаткой двор, написать большую книжку о Лесе Курбасе, если бы нашелся на это спонсор. Пока мемориальный музей имеет добротный очерк-путеводитель под авторством Ольги Петровны Василишин. Мечтают в музее о фондохранилище. Конечно, полным ходом идет подготовка к 125-летнему юбилею Леся Курбаса. Кроме того, работники музея будут праздновать и 25-ю годовщину со дня его основания. Именно к столетию гения театра, которое отмечал весь мир, ЮНЕСКО, объявив 1987-й — Годом Леся Курбаса, заставило тогдашнюю власть открыть Музей-усадьбу Леся Курбаса в Старом Скалате, тем самым воплотив двадцатилетнюю идею сознательной тернопольской интеллигенции. Так в бывшем двухсотлетнем приходском доме, где успели побывать и сельская контора, и школьный производственный комбинат, и детский садик, и почтовое отделение, появился музей. В начале экспозиции бросаются в глаза фотографии родителей — актера, режиссера Степана Филипповича и актрисы Ванды Адольфовны, которые выступали в странствующем театре общества «Руська бесіда» под сценической фамилией Яновичи. Кто знает, может, если бы они не были служителями галицкой Мельпомены, то и не было бы феномена Леся Курбаса? Дед, старо-скалатський священник Филипп Курбас, переживал, чтобы внук не стал бродячим комедиантом, как его отец. Ведь именно театр на многие годы стал яблоком раздора между Филиппом Курбасом и сыном Степаном, и Лесю пришлось родиться в самборской гостинице. Лучшей судьбы для своего сына хотели и родители. В доме деда Лесь не только занимался самообразованием, проводя много времени за чтением книг, но и частным образом закончил два класса и, сдав их экстерном, поступил в третий класс Тернопольской гимназии. Как вспоминал Тома Водяный: «С раннего детства он изучал иностранные языки. Интересный факт: в шестом классе, чтобы читать Шекспира в оригинале, Лесь изучал английский язык, а в восьмом, чтобы читать Ибсена, — норвежский...». Несомненно, наряду с книгами его страстью с детства был и театр. Парню не только в свое время пришлось жить с ним, он играл в театр с детьми, импровизируя инсценировки басен, сказок. В гимназии Леся Курбаса называли «комедиантом» и «арлекином». После ее окончания Лесь Курбас учился во Львовском и Венском университетах. А его дебютом на сцене стала роль Камила в спектакле Августа фон Коцебу в любительском театре украинского спортивно-культурного общества «Сокіл» во Львове 31 марта 1909-го года. Тогда студента Леся Курбаса высоко оценил рецензент представления — театральный и общественно-политический деятель, писатель Гнат Хоткевич. Во Львове Лесь Курбас проявляет себя и как талантливый режиссер. Театральная жизнь Леся Курбаса на сценах Галичины была яркой и насыщенной, а личная — преисполнена трагедий — смерть родных, несчастливая любовь к партнерше по сцене театра «Руська бесіда» замужней, старшей его Екатерине Рубчаковой, из-за которой Лесь Курбас едва не поплатился жизнью, выстрелив себе в грудь. Эта пуля осталась там навсегда. Музей в Старом Скалате не просто музей Леся Курбаса и его семьи, а целой эпохи в Украине, развития тернопольского театрального искусства, которое появилось на подмостках Курбасовых «Тернопольских театральных вечеров» в 1915 году. Именно это его детище — первый профессиональный театр Тернополя — было и первым весомым шагом к созданию театра «Березиль». Киевский период Леся Курбаса начался в труппе Киевского украинского театра знаменитого Николая Садовского в 1916 году, который пригласил молодого талантливого галицкого мастера, чтобы придать своему театру новое дыхание. Но и тогда Лесь Курбас продолжает опекать свой тернопольский театр. Как и всюду, в Киеве вокруг Курбаса объединяется талантливая молодежь, и он организует театральную студию, из которой зарождается «Молодий театр». На его сцене Курбас, которому принадлежит первая попытка инсценировать произведения Тараса Шевченко, открывает нового Кобзаря, подавая его поэзию, как боль души всего украинского народа. Целью «Молодого театру» было творить новую по форме и национальную по содержанию европейскую культуру. К сожалению, этот театр просуществовал недолго — до 1919 года. «Искусство, которое не идет вперед, которое костенеет в традициях, перестает быть искусством», — отмечал Лесь Курбас. И он нес свое новое искусство людям, как пылающее сердце отважный легендарный Данко. Не случайно дал своему новому театру, который основал в 1922 году, название «Березіль», избрав поэтическим девизом строки норвежского поэта Бьернстьерне Бьернсона, которые сам перевел на украинский язык:
«Я вибираю березіль,
Він ламає все старе,
Пробива новому місце,
Він зчиняє силу шуму,
Він стремить.
Я вибираю березіль,
Тому, що він буря,
Тому, що він сміх,
Тому, що в ньому сила,
Тому, що він переворот,
З якого літо родиться».
Как отмечает директор Музея-усадьбы Леся Курбаса Ольга Василишин в очерке-путеводителе: «Тридцатипятилетний Курбас творил свое государство — Театр с большим размахом. Молодой актер и режиссер, имея европейскую выучку, задумал бросить вызов традиционному украинскому театру, рудименты которого до сих пор не исчезли со сцены и живут под маской псевдонародности и примитивного этнографизма». В 1926 «Березіль» переводят в Харьков, который в то время был столицей. Сотрудничество с драматургом Николаем Кулишом стало новым витком в продвижении «политически направленного в русло счастливой советской действительности» «Березолю». О творческом тандеме Курбаса и Кулиша писатель, журналист, театральный критик Юрий Смолич писал: «Березиль нашел в лице Кулиша оригинального драматурга, а драматург в лице Курбаса тонкого сотворца». Так на сцене «Березолю» появились «Народный Малахий», «Мина Мазайло», «Маклена Граса», «Патетическая соната». Театр, который до той поры в своих спектаклях обращался к «социалистическому реализму», теперь разоблачал его недостатки. И Леся Курбаса, и Николая Кулиша обвинили в буржуазном национализме.
В отдельной экспозиции музея за колючей проволокой — материалы об аресте, ссылке, театре Курбаса в соловецкой тюрьме, смерти в урочище Сандармох, который стал последним пристанищем для более тысячи невинно убиенных представителей цвета украинской нации...
Кроме теоретического и педагогического наследия художника-новатора, Лесь Курбас оставил после себя драматичные произведения, переводы, три фильма, которые снял на Одесской кинофабрике в 1924—1925 гг., — короткометражную кинокомедию «Вендетта», политический памфлет «Макдональд», фильм «Арсенальцы». Киноработы гениального художника, к сожалению, не сохранились. Вклад Курбаса в мировое искусство неоценимый. Его имя среди таких великих реформаторов театра ХХ в., как француз Жак Копо, англичанин Эдвард Гордон Крэг, россиянин Всеволод Мейерхольд, немец Эрвин Пискатор, австриец Макс Рейнхардт. Находясь в мемориальном Музее-усадьбе Леся Курбаса в Старом Скалате, украинский поэт, переводчик, литературный критик, общественно-политический деятель Дмитро Павличко записал в книге отзывов: «Если наш народ имеет право называться европейским, если мы как нация должны сохраниться в веках и тысячелетиях, то в этом есть лепта Леся Курбаса».
КОММЕНТАРИЙ
Юрий ГУМЕН, директор Государственного архива Тернопольской области, кандидат исторических наук, доцент кафедры украиноведения и философии Тернопольского национального технического университета им. Ивана Пулюя:
— На театральных подмостках во все времена, можно сказать, отражалось волеизъявление народа. И актеры своей жизнью на сцене, эмоциями пытались донести до зрителя то, чего не могли бы сказать в реальной жизни. Поэтому искусство на самом деле — это мощная сила. Во время маховика террора, в 1920—1930-е годы, и «Маклена Граса», и «Мина Мазайло», и «Патетическая соната» Николая Кулиша, поставленные «Березолем» Курбаса, действительно были вызовом обществу, потому что показывали каково оно в реальности, и тогдашней власти. А власть такого не прощала. Карательные органы за людьми искусства и культуры наблюдали в первую очередь, ведь эти люди всегда на первом фланге, они — основа совести народа. Интеллигенция, возможно, красиво, возможно, иногда молча, возможно, без большого пафоса действительно показывает власти ее место и раскрывает ее истинное лицо. Поэтому в период тоталитарного Советского Союза театр Курбаса был чем-то инопланетным и долго просуществовать не мог. Своей жизнью Курбас показал, что, не будучи ни солдатом, ни богатеем, можно противопоставить себя системе и более того — по-своему победить. Александр Степанович доказал, что и один в поле воин. Ведь не так то просто было найти единомышленников в те годы, не только передать свои знания, умения, навыки, а заложить все это на подсознательном уровне. И лучшие традиции Курбаса существуют до сих пор. Феномен был в том, что театр, который создал Лесь Курбас, был живой театр! Он в то время был единственной подсознательной связью с народом. Ведь люди приходили и отдавались тому, что они видели на сцене. Они сопереживали, соглашались. То есть, это был новейший театр! К сожалению, не каждый современный профессиональный театр в Украине сегодня может себя назвать «Березолем» 1920—1930-х годов. Мы можем гордиться тем, что Тернопольщина стала своего рода колыбелью гениального Леся Курбаса. Ведь и дедушка, у которого была огромная библиотека, что-то заложил, были учителя Тернопольской гимназии, где учился Лесь Степанович. То есть, это было своеобразным трамплином. Был излом эпох, излом ценностей. Одни ценности были в имперских государствах, и полное отсутствие их в советском государстве. Поэтому, если бы Курбас родился во Франции или Англии, его жизнь сложилась бы по-другому. Курбас был не просто реформатором современного профессионального украинского театра, он был его архитектором. В этом, наверное, его наибольшая гениальность. Поэтому, какой бы ни был террор, какие бы ни были репрессии, искусство, интеллигентность — ценности, которые были и будут вечными, ежедневными, а не кратковременными.
