«Что бы я делал без этого мира — безликого, безразличного, где бытие мимолетно... Что бы я делал без этой волны, куда канут и тело, и тень. Что бы я делал без этой тишины, где умирает шепот...», — эти слова Семюэла Беккета можно считать не только экзистенциальной квинтэссенцией спектакля «Бекет-блюз» Паневежиского театра кукол на колесах, но и в целом ІV Международного фестиваля театров кукол «И люди, и куклы — 2018», который недавно (при содействии Львовской городской рады) прошел в на базе Театра эстрадных миниатюр «И люди, и куклы».
«ОТ 5 ДО 105» ЛЕТ
За три дня фестиваля зрители в возрасте от 5 до 105» лет (как своеобразно определили возрастной ценз организаторы фестиваля) и те из них, кто обладает уникальной способностью находиться в двух местах одновременно, имели возможность просмотреть 19 спектаклей. Было задействовано пять театральных площадок города и, учитывая такую насыщенность программы, просто чудом казалось то, что только трижды те заядлые театралы, поставившие себе цель посмотреть все фестивальные спектакли, должны были выбирать из двух один.
Впервые во Львове во время фестиваля демонстрировал свое мастерство один из лучших украинских «марионетчиков» Сергей Соловьев с уличными шоу-спектаклем «Пушистое шоу» и «Смешное ретро», который представил житомирский театр-студия кукол-марионеток «Комплимент». Эти спектакли были особо динамичными и «живыми»: в интернете набирает «лаки» видео «общения» куклы и живой собачки, и далеко не сразу поймешь, кто есть кто. К сожалению, спектакли под открытым небом прямо зависят от того, каким это небо бывает во время действа, поэтому дожди иногда мешали и кукольникам, и публике.
Как десять дней могут изменить мир, так и три — таких — дня могут изменить не только «заводские установки», но и в целом мировоззрение театрального критика.
Тем более — критика в области драматического театра, который из концепта «И люди, и куклы» обычно ограничивается лишь частью «и люди...»
МИСТИЧЕСКОЕ ДЕЙСТВО «ПИКОВАЯ ДАМА» А. ПУШКИНА И П. ЧАЙКОВСКОГО (ГРОДНЕНСКИЙ ОБЛАСТНОЙ ТЕАТР КУКОЛ, РЕЖИССЕР — ЗНАМЕНИТЫЙ НА ВЕСЬ МИР ОЛЕГ ЖЮГЖДА)
Украину на фестивале (так и просится определение «достойно») представили действительно лучшие коллективы Днипра, Ивано-Франковска, Черкасс, Одессы, Сум, Северодонецка; близкое и далекое зарубежье — театры Беларуси, Литвы, Польши и Ирана.
В театре кукол, пожалуй, все сложнее, чем в драматическом, поддается классификации. «Достойно» в этом контексте не значит «не хуже», как часто бывает по сравнению с европейскими формациями, которые приобщаются к любой «игре». «Достойно» — это не «лучше», если рассматривать достоинство как одну из наивысших социальных ценностей (что автоматически происходит, если к этой «игре» причастно близкое зарубежье). «Достойно» — здесь — на должном уровне, который включает в себя много аспектов, главное — профессиональных, духовных и национальных.
Фестивальные спектакли подтвердили, что, так сказать, качество одаренности мастеров, причастных к театру кукол, иное, и именно в области национального это проявляется ярким образом. Выдающийся украинский психолог Дмитрий Николаевич Овсянико-Куликовский писал, что именно к талантам и гениям нужно обращаться с целью изучения особенностей психологии национальности, ведь они не столько выявляют национальный уклад, сколько развивают и даже создают его.
ФЕСТИВАЛЬНОЕ РАЗНООБРАЗИЕ
Крайне важную роль для развития и утверждения национального самосознания играет национальный язык. Спектакли игрались на польском («Сказка о рыцаре без коня» М. Гусневской, Театр «TeatrBarnaby», г. Гданьск, Польша), белорусском («Волшебная сопилка» В. Вольского, Минский областной театр кукол «Батлейка», «Прибежище памяти» М. Прокопиевич, семейный театр Александра и Ларисы Бицко и «Синяя-синяя» В. Короткевича, Могилевский областной театр кукол), на литовском («Бекет блюз» С. Беккета, Паневежисский театр кукол на колесах) и на английском («Зефир» А. Бигджони, Театр «Deemak», г. Тегеран, Иран) языках. «Элегантный звук и очаровательный вид» предложило своеобразно стилизованное «ностальжи». «Музыкальный магазинчик» Н. Крат по сказке Л. Легут (ЛАТЕМ «И люди, и куклы», г. Львов) — здесь украинский язык щедро пересыпан полонизмами. И — украинским языком: «Приключение Ивасика» Я. Грушецкого (Черкасский академический театр кукол Черкасской областной рады), «Праздничные сны» М. Гурина (Львовский областной театр кукол), «Олеся. Мистификация» О. Куприна в инсценировке И. Уривского (Одесский областной театр кукол), «Коза-дереза» Р. Гребенюка (Днипровский городской театр кукол), «Момотаро» И. Заднипряного (Ивано-Франковский академический областной театр кукол им. Марийки Пидгирянки). На языках оригинала (русском и музыкальном) игралось мистическое действо «Пиковая дама» О. Пушкина и П. Чайковского (Гродненский областной театр кукол, режиссер — знаменитый на весь мир Олег Жюгжда) и русском — причудливо фантасмагорическая находка для психоаналитика «Интервью с ведьмами» Е. Корняга Одесского областного театра кукол (бить повешенный скелет матери, а затем поднимать его на черных шариках вообще можно было молча, слова здесь ни к чему).
ТЕАТР КУКОЛ — ЭТО ВСЕГДА ТАЙНА
В связи с этим театр кукол предлагает парадоксальную интенцию: те глубинные связи, которые есть только в его структуре (а именно — актер и кукла), для коммуникации актера и зрителя важнее вербальных. Кукольник создает мифологический мир и совмещает западную и восточную парадигмы («Момотаро»); актер «продолжается» в куклах настолько, что даже в неподвижном состоянии они являются предметами искусства и продолжают «играть» даже после спектакля («Синяя-синяя»); создатели спектакля ломают стереотипы, предлагая вместо обычного повествования о святом Николае практически бессюжетное авангардное действо («Праздничные сны»); кукольник «срастается» с куклой в прямом смысле настолько, что становится жутко просто на физиологичном уровне («Олеся. Мистификация»). Кукольник создает спектакль просто на глазах, путая текст, импровизируя и смеясь, абсолютно в духе площадного средневекового театра («Сказка о рыцаре без коня»). Юмор в театре кукол тоже имеет особую природу. Есть уровень смысла — тогда доминирует значение. Например, во фразах «Если бы не ужин, то вылитый жених», которой Ведьма охарактеризовала Ивасика («Приключение Ивасика») или «Какой кавалерик, такая и конфетка» из «Музыкального магазинчика» уже заложена вербальная коммуникация. Но. Когда Лиза, стесняясь, бежит к кукольнику и прислоняется к его ноге, пытаясь спрятаться («Пиковая дама»), или когда конь-самый большой-в-мире-неудачник, потому что не имеет своего рыцаря, странствует по миру с грустным «тик-дик, тик-дик», кукольник придумывает здесь и сейчас какие-то тексты, взрослая публика плачет от смеха именно от того «тик-дик», и смысловые конструкции, которые бы объяснили это, здесь просто лишние («Сказка о рыцаре без коня»).
«... что я делал... позавчера, когда в иллюминатор пытался увидеть другого, блуждающего, как и я, вдали от жизни, в водовороте пространства, среди беззвучных голосов, переполняющих тайну». Театр кукол — это всегда тайна. В подавляющем большинстве случаев она создана человеческим гением, но иногда случается так, что кукла и ее обладатель меняются местами и человек становится сутью того, кем, по его мнению, призван руководить. Это страшно, но не менее страшно интересно. Поэтому три дня фестиваля, предлагавшие «водоворот пространства», который, перефразируя С. Беккета, переполнен явными и неявными голосами, действительно могут изменить мир. И не только театральный.
