Один мой приятель страдал о Монмартре. Однажды он таки побывал в столице своих мечтаний. Уже изрядно полысевший к тому времени, он увидел наконец-то башню имени инженера Эйфеля, выпил заветную чашечку кофе и поплевал с моста в мутную Сену. Вернувшись, он впал в состояние скорбной прострации. Жизнь разделилась на «до» и «после». И была бы ему совсем смерть, если бы однажды не снизошло откровение: празднуй жизнь по месту прописки! Это и патриотично, и дешево, и логично. Вот тебе Андреевский спуск, вот тебе подземные переходы и любимая «труба».
«Труба» — это похожий на лабиринт подземный переход в месте пересечения Крещатика и майдана Незалежности. В отличие от Эйфелевой башни в Париже или Биг Бена в Лондоне, киевская «труба» — достопримечательность не признанная, но от того не менее (а то и более) дорогая сердцу. Ведь уже много лет она является своеобразным центром искусства — современного и никем не спонсируемого. Всякий, кто хотел ощутить «праздник жизни», мог прийти сюда и затесаться в пеструю толпу музыкантов, художников и просто причудливых подземных персонажей. Толпа — тоже ведь часть праздничного действа. Мим-клоун, почти два десятка художников, улыбчивых и дружелюбных, всегда готовых за 5, 10, 15, 30 минут и соответственно гривен создать ваш портрет, на котором вы бы обязательно выглядели лучше, чем в этой некрасивой жизни. Ну а насчет музыки, то ее здесь было предостаточно: забавный уличный оркестр перуанцев, молодые «еще нонконформисты» в черном, под гитару исполняющие Цоя, чуть дальше еврейски-напевно плачет скрипка, но «Мурку» и Гарика Кричевского здесь тоже жаловали. Нравится — слушай. Не нравится — ступай в филармонию, оперу или уезжай в свой Париж, в который, как в том анекдоте, хочется опять и опять. А о том, чтобы это желание в нас, далеких, не угасало, пекутся парижские власти. Они давно заметили зависимость между благоденствием уличного искусства и притоком туристов. Так что, когда художники вдруг стали покидать Монмартр, городские власти, заботясь не только о казне, но и, как любят формулировать в наших официальных документах, об историческом облике города, стали даже доплачивать художникам. Так что в Европе давно понятно, что туристы приезжают не только поглазеть на голые камни. В Киеве же, как всегда, все происходит по законам зазеркалья: с отремонтированного Крещатика и из простерилизованной «трубы» уличных художников и музыкантов просто... прогнали. Так что евроремонт, перефразируя профессора Преображенского, нужно производить не на улицах, а в головах.
Под аккуратненькой стеночкой иногда жмутся несколько художников. Совершенно странно наблюдать, как они украдкой предлагают прохожему нарисовать блиц-шарж за пять гривен. Когда мимо проходят стражи порядка, художники прячут за спину свои планшеты и начинают дружно разглядывать потолок. Стражи порядка с напряжением в лице проходят мимо. Этакая игра в «кошки-мышки». Обычно в таком спортивно-увлекательном игрище побеждает дружба, но если милиционерам устроили очередной разнос за то, что опять кто-то кого-то рисует, кто-то что-то поет и кто-то что-то слушает, то побеждает милиция. Уличные художники и музыканты не побеждают никогда.
Намного легче не заниматься разработкой законов о статусе уличных артистов, а просто натравливать на них милицию. Притом непосредственным исполнителям головотяпских решений не доставляет удовольствия карательная деятельность. Да и кроме устного распоряжения «прекратить безобразие» у них, похоже, нет никаких правовых норм, по которым они бы могли это делать. Я беседовал с теми самыми художниками. Один из них, его зовут Сергей, поведал о своих злоключениях:
— Обычно милиционер молча забирает стульчик, треножник, планшет и идет в участок. Художник бежит следом. В участке художник подписывает всякие бумажки и... платит штраф. Мне объяснили, что в принципе привлечь меня не за что, но, как говорится, «был бы человек, а статья найдется». Мне, к примеру, инкриминировали «приставание к прохожим», а в протоколе задержания какой-то умник написал: «Тыкал шаржи прохожим». Просто смешно. И неразбериха не только со статьями. Основная проблема в том, что уличных художников как бы не существует вовсе. А раз мы никто, то к нам и относятся соответственно.
Пока мы беседовали с Сергеем, где-то в дальнем коридоре «трубы» играла скрипка. Подойдя ближе, я познакомился с пожилым человеком. За спиной музыканта скромная афиша: «Ефим Лейн. Скрипка. Сольный концерт. Черниговская государственная филармония». Под ногами открытый футляр для «гонораров». В футляре — фотографии из прошлого и удостоверение участника войны. Он играет для прохожих Гайдна, Моцарта и «народную классику» — полонез Огинского. Хоть и холодно, но куртку он снял. Все же это концерт... Пусть будет как положено: белая сорочка, бабочка и видавший виды концертный пиджачок. Oдинокий слушатель в задрипанной шубейке явно с трудом стоит на ногах, но тем не менее царственным жестом жертвует гривню: «Таганку!..» «Таганка» не вышла, но получилась изысканная вариация на тему «Мурки». Все равно мужичок в тихом экстазе: уважили... Впрочем, нынешнее отсутствие конкурентов скрипача, как ни парадоксально, не радует: «Когда играют другие музыканты, работают художники, то люди задерживаются здесь, даже специально приходят. А сейчас — для кого я играю? Кстати, вы не подскажите, а что такое «Таганка»?»
У Ефима Юрьевича тоже были проблемы с милицией, но он «дошел» до Министерства внутренних дел, где рассказал о своем трудном положении, о больной жене, нуждающейся в операции. Ему разрешили: «Хорошо. Играйте». Все просто: добрый барин позволил. Да вот незадача: уйдет тот «хороший» начальник, придет «плохой» — не тронет лично его история старого музыканта, и «попросят» Ефима Юрьевича, точно так же аккуратно выведут под белые руки.
Мои попытки что-либо узнать у дежуривших в тот вечер двух мальчиков-милиционеров ничего не дали. Они шарахались от моего диктофона, как мухи от дихлофоса, но потом все же смилостивились:
— А что нам? Пусть играют. Только чтоб было какое-то разрешение..
А может, проблема вся в том, что у нас считаются народным творчеством только матрешки, сусальные кобзарики да размалеванные яйца? Тем временем наша реальность все больше и больше попахивает «совком». Видимо потому, что за «праздником жизни» те, кто могут, ездят на Монмартр, а не идут на Крещатик?
КОММЕНТАРИЙ «Дня»
На самом деле вопрос с уличными артистами — это не столько проблема городской культуры, сколько проблема нашей свободы и возможности избежать слишком уж «навязчивого сервиса» властей. «День» попросил прокомментировать ситуацию начальника Киевского городского управления культуры Александра БЫСТРУШКИНА:
— Конечно, никого не надо «гонять». Нужно просто лицензировать такую деятельность и дать людям возможность спокойно работать. В Киеве есть прекрасные места, которые идеально для этого подходят. Ведь уличная культура — это непременная атрибутика современного города. Единственное условие — требуется соответствующее разрешение в горадминистрации. Мы со своей стороны готовы поддержать любого художника — лишь бы его творения были на должном уровне. На самом деле практика лицензирования — общепринята. Я сам видел в Европе, как полицейские выборочно подходят к уличным музыкантам и художникам и спрашивают, есть ли у тех разрешение для работы в этой части города. Если такового нет, — просят удалиться. Кстати, наших «нелицензированных» соотечественников изгоняли там на общих основаниях. Все должно быть цивилизованно оформлено. А чем больше будет на улицах хороших художников и музыкантов, тем лучше.
