Прецедента организации выставки художника мирового уровня, такого как Пиросманашвили (Пиросмани), полностью на средства меценатов в независимой Украине еще не было, о чем «День» рассказал в прошлом пятничном номере. Как мы и прогнозировали, всю неделю в музее — длиннейшие очереди. Что, с одной стороны, доказывает: несмотря на погодное и политическое ненастье, культурная жизнь продолжается и даже, можно сказать, бурлит. А с другой — интерес публики к выставке поможет многим предпринимателям осознать, что именно театр, литература, музыка, изобразительное искусство формируют культуру народа, восприятие жизни, в конце концов, ту среду обитания, в которой мы существуем. Это уже поняли украинские меценаты Дмитрий Андриевский и Игорь Воронов, благодаря которым эта сенсационная выставка стала возможной. Теперь эту экспозицию может увидеть каждый, вплоть до 14 мая в Национальном художественном музее Украины.
«НАИВНОЕ ИСКУССТВО»
Сенсационность выставки, прежде всего, в том, что работы Н. Пиросмани крайне редко покидают Грузию. А это значит, что экспозиция в Национальном художественном музее будет в эпицентре внимания не только жителей Украины, но и наших ближайших соседей из других стран. Это событие — не просто прорыв в выставочной деятельности нашей страны, но и выход государства на европейский уровень среди стран, способных организовывать и проводить подобные выставки. Но пафос пафосом, а имя Н. Пиросмани все равно ассоциируется с воспоминаниями о собственном детстве, о наивности и вере в окружающую доброту мира. Поэтому позволим немного рассказать об этом чистом воплощении «наивного искусства» не только в творчестве, но и в жизни...
...Вот на черной клеенке, словно мираж, возникают, меняя очертания и масштабы, диковинные звери, в которых угадываются кабаны, зайцы или лисицы, а вот вырастают словно сами собой гигантские плоды и цветы, порой на фоне гор и цветущих деревьев разворачиваются жанровые композиции. Фигуры женщин, сидящих в саду с кружкой пива, мощны, и платья их нарядны. У пирующих на полянке столько врожденной грации, что хочется верить — мир дан им для удовольствия. Дворники, рыбаки, повар, девки, веселые гуляки — типажи, характерные для старого Тифлиса. Глядя на ансамбль работ художника, можно прочувствовать атмосферу старого Тифлиса, его винных погребков, услышать застольные песни пирующих, звуки шарманки. Художник любил город таким, видя его нарочито патриархальным, со сложившимся укладом жизни, похожим скорее на отражение его в фольклоре, чем на реальность.
Цвет у Пиросмани — экономный. В том смысле, что мастер нередко пользовался скупой гаммой красок, что связано с самим его ремеслом художника вывесок и росписей стен духанов. Стоит учесть, что естественным дополнением к таким образам, и красочным и мрачным одновременно, являлась вся атмосфера духанов, с их неярким освещением, запахами, разговорами посетителей. При всей условности этой живописи, такой реальной и такой фантастической, она вызывает удивительное доверие... Однако же, при более внимательном взгляде, — и ощущение тревоги.
Многим зрителям, глядя на чудом сохранившиеся полотна Нико Пиросмани, хотелось бы знать, как жил и работал мастер. Ведь известно о нем крайне мало, и много легенд окружают это имя, и, что самое интересное, они продолжают множиться так, словно не хватает былых.
ФАНТОМ ПИРОСМАНИ
Деревенский паренек из Кахетии попал в богатый армянский дом вдовы Калантaровой, где жил в качестве не то дальнего родственника, не то слуги. Там в нем проснулось желание рисовать, а почему — Бог ведает. Проработав некоторое время кондуктором на Закавказской железной дороге, а также ненадолго заведя скромное торговое дело, Нико решил начать зарабатывать на жизнь писанием вывесок для лавочек и духанов. Он стал скитаться по Тифлису, выучив этот город наизусть, впитав его дух и став его частью, чудаком и пьяницей, мечтателем и философом. Жил он там, где работал, и жизнь скитальца ему нравилась самому. Были покровители, готовые ему предоставить приют, однако, когда наступал только ему ведомый час, он куда-то отправлялся в поисках крова, порой даже прочь из столицы. Н. Пиросмани не был обременен имуществом и за свою работу чаще всего получал, как ему хотелось, угол, еду и вино. Слава его как замечательного мастера упрочилась, и было много заказов. Правда, о некоторых работах теперь можно судить только предположительно: исчезли росписи на стенах духанов и на стеклах окон, пропали рисунки, а также и некая тетрадь, куда художник что-то постоянно записывал. Однако сохранившегося достаточно, чтобы понять самобытное искусство одаренного мастера. Его кисть упруга и экспрессивна, и видно, что рука художника легко скользит по клеенке, часто оставляя ее черный цвет фоном картины, даже когда он перекрывается другими, та черная бездна, которую он невольно обозначает, дает ощущение некой фантомности всего, что тут представлено, и при этом очевидной наглядности. Именно это ощущение реальности чувства счастья (что, собственно, и необходимо для вывески или украшения трактира) ценилось как заказчиками, так и жителями Тифлиса, а теперь уже и нами.
Его искусство, как это часто бывает в истории, было открыто, если так можно сказать, вовремя. Им восхищались поэты и художники, среди которых И. Зданевич (он открыл гений мастера для широкой публики), М. Ларионов, Н. Гончарова, Л. Гудиашвили, Д. Какабадзе, М. Ле-Дантю, Д. Бурлюк, Г. Якулов и все левые Тифлиса и Москвы. Поражал громадный инстинкт колориста, его умение справляться, словно играя, с трудными композиционными задачами. На московской выставке «Мишень» в 1913 были представлены четыре картины Н. Пиросмани. Так его искусство попало в круг профессиональной живописи. И это было только начало будущего успеха, граничившего первое время с сенсацией. Для москвичей-авангардистов встреча с творчеством грузинского мастера значила примерно то же, что некогда для Пикассо, основоположника кубизма, встреча с таможенником Анри Руссо — первым прославившимся на весь мир мастером-самоучкой. И тут таким образом открывается некий закон: авангардные поиски должны иметь рядом с собой пример наивного искусства. Все дело заключалось в том, что сами первые мастера авангардного искусства считали себя примитивистами будущего, и видеть рядом с собой истинных примитивистов, подошедших к новому искусству благодаря своему инстинкту, было для них крайне важно. Такова историческая судьба... Нам же важно понять одно: скромное величие большого художника.
Итак, И. Зданевич взялся за гениального примитивиста Николая всерьез: отвез четыре его картины на выставку в Москву, написал статью в газету «Кавказская речь», другую с его подачи опубликовало иллюстрированное издание «Сахалхо Пурцели» (там поместили репродукцию «Свадьбы в Кахетии» и фотографический портрет самого Пиросмани). Нико с удивлением и гордостью читал о себе: «Художник, чье творчество могло бы прославить нацию и дать ей право на участие в нынешней борьбе за искусство. Понимание цвета и пользование им ставят Пиросманашвили в ряд великих живописцев».
Вскоре к нему пришли молодые художники Ладо Гудиашвили и Михаил Чиаурели. Они передали ему 200 рублей, собранных недавно созданным Обществом грузинских художников, и пригласили на первое учредительное заседание в старинный особняк на Головинском проспекте, с белой мраморной лестницей и красным ковром, с зеркалами до потолка, лепниной, люстрами венецианского стекла и свечами в бронзовых канделябрах. Узнав об этом, духанщики, раньше любившие Нико и охотно ему покровительствовавшие («Ангел живет в его кисти», — говорил один из них), стали фыркать за его спиной: «Тоже мне, великий художник! Пусть радуется, что его кормят!» Впрочем, Пиросманашвили теперь было это безразлично. Ведь на старости лет для него нашлось место среди тех людей, которых он любил с детства, — среди обитателей Головинского проспекта! Все равно как будто бы Калантаровы позвали его к себе. Увы! Счастье было иллюзорным. Через три недели после первого портрета Пиросмани в «Сахалхо Пурцели» появился второй, карикатурный — художника нарисовали в длинной рубахе, из-под которой торчат голые ноги (нужно быть грузином, чтобы понять, до чего это оскорбительно). А стоявший рядом искусствовед говорит: «Тебе нужно учиться, братец. Лет через 20 из тебя может выйти хороший художник, вот тогда мы пошлем тебя на выставку молодых». Даже над сединами Нико посмеяться не побоялись...
Сказать, что Н. Пиросмани был оскорблен — не сказать ничего. Он был уничтожен! Любимый Головинский проспект стал для него еще недоступнее, чем был долгие годы, а район духанов и саклей в одночасье стал чужим. Нико, и без того болезненно мнительный, теперь перестал отвечать на приветствия, по улицам ходил с опущенной головой, за общий стол в духанах не садился. За ним стала бегать стайка мальчишек, выкрикивавших бессмысленную дразнилку: «Пиросман! Пиросман! Нарисуй мне осла!» Тем, кто пытался его поддержать, Нико горько жаловался: «В газете меня нарисовали, как кошку... Ничего не хочу! У меня талант устал». Даже внешне Н. Пиросмани опустился: его пиджак залоснился, поля шляпы обвисли, а воротничок утратил свою необъяснимую белизну. Исчез и ящик с жательменом, вместо него появился какой-то безобразный заплечный мешок. Теперь Н. Пиросмани постоянно бормотал что-то себе под нос. Кажется, это были стихи его собственного сочинения: «Братец ты мой, Никола. К чему тебе эта житейская суета? Обителью тебе станет рай. И все тебе там будет, и жить будешь одной семьей с архангелами Михаилом и Гавриилом...»
Он прожил еще полтора года, из которых почти все время проболел. В последний раз его видели на улице в дни февральской революции: Нико повесил на грудь красную ленту с русской надписью «Свобода». Встретил знакомого, сказал, улыбаясь: «Моего тезку сбросили! Правильно! Долой Николая!» В первых числах апреля 1918 года давний приятель Нико — сапожник Арчил Майсурадзе — нашел его в подвале дома №29 на Малоканской улице. Нико лежал на полу, прямо на битом кирпиче, и на вопрос: «Кто здесь?» — сумел ответить: «Я». Он уже никого не узнавал, врачи в больнице (Арчил отвез его туда на фаэтоне) диагностировали одновременно нефрит, отек легкого, застой в печени и гипертрофию сердечной мышцы. Документов у Н. Пиросмани давно уже не было, поэтому в больничной книге записали: «Мужчина лет 60, бедняк, происхождение и вероисповедание неизвестно». А раз неизвестно, то на христианском кладбище места бедняге не нашлось. Похоронили его без отпевания, неизвестно где...
Ценители искусства и коллекционеры вновь открыли творчество Н. Пиросмани через 50 лет после смерти гениального художника, когда в Лувре в 1969 году открылась персональная выставка его картин. Сейчас полотна Н. Пиросмани можно увидеть в художественных музеях Грузии, Государственном русском музее, Третьяковской галерее. В его родном селе Мирзаани в Кахетии в 1982 году открыт музей художника. Из 2000 картин Н. Пиросмани сохранилось не более 300. О полотнах Н. Пиросмани мечтают аукционисты всего мира. В 2005 году на московском аукционе «Гелос» работа «Портрет неизвестного в папахе» была продана за 2 млн. 24 тыс. рублей. Выставки его картин привлекают внимание не только ценителей искусства, побывавшие в Тбилиси туристы разыскивают по антикварным лавкам альбомы с репродукциями его фресок, черных клеенок, жестяных вывесок.
О РОЗАХ И АКТРИСЕ
В марте 1909 на тумбах в Ортачальском саду появилась афиша: «Новость! Театр «Бель Вю». Только семь гастролей красавицы Маргариты Де Севр в Тифлисе. Уникальный дар петь шансоны и одновременно танцевать кек-уок!» Рассказывают, что увидев Маргариту на сцене, Николай Пиросманашвили (хозяин молочной лавки, увлекавшийся в свободное время живописью) воскликнул: «Не женщина, жемчужина из драгоценного ларца!» Дальше эту историю рассказывают в нескольких вариантах. Первый: в одно прекрасное утро Маргарита увидела из окна своей гостиницы цветочный ковер, занимавший всю мостовую. Ошарашенная, она сказала Н. Пиросмани: «Ты продал свою лавку, чтобы подарить мне цветы? Я никогда не забуду этого, мой прекрасный рыцарь!» А через несколько дней она приняла ухаживания одного богатого человека и навсегда уехала из Тифлиса. Другой вариант такой: отправив Маргарите «миллион алых роз», Нико на последние гроши пошел пировать в духан. Растроганная актриса велела передать ему записку, в которой просила прийти. Николая разыскали, но оторваться от вина он не смог, а когда все же пришел к гостинице, Маргариты там уже не было — гастроли окончились, и ее театр уехал Бог знает куда. Еще рассказывают, что когда в 1969 году в Лувре экспонировались 85 «примитивных» шедевров Пиросмани, к картине «Актриса Маргарита» каждый день приходила старая женщина. В конце концов, кто-то заметил сходство ее глаз с глазами на портрете. Да, это была постаревшая Маргарита де Севр!..
Как бы это ни было печально, но романтическая история о неразделенной любви грузинского художника к французской актрисе — лишь легенда. Исследователи творчества Н. Пиросмани уверены, что в реальности не было ни продажи имущества, ни роз, ни даже личного знакомства художника и актрисы (портрет был написан не с натуры, а с театральной афиши, как часто делал Н. Пиросмани). Историю о миллионе алых роз сочинил писатель Константин Паустовский, побывавший в Тбилиси через несколько лет после смерти художника и влюбившийся в его картины, особенно в тот самый портрет актрисы Маргариты. А на самом деле в жизни Нико Пиросмани была совсем другая драма, и причина ей — вовсе не алчная возлюбленная, а двое бескорыстных друзей, искренне желавших ему помочь...
ФАКТЫ
* Выставка картин Нико Пиросмани размещается в четырех залах Национального художественного музея Украины.
* Экспозиция состоит из 35 произведений художника, написанных в период с 1895 по 1917 гг.
* Вот лишь некоторые из самых известных картин художника: «Актриса Маргарита», «Кахетинский поезд», «Шота Руставели», «Кутеж пяти князей», «Семейный пикник», «Девочка с воздушным шаром», «Ортачальская красавица».
* Общий вес всей экспозиции — около 360 килограммов.
* Специально для выставки картин Нико Пиросмани лимитированным тиражом издан подарочный каталог (104 страницы) с иллюстрациями произведений, представленных в экспозиции Национального художественного музея Украины, историей жизни художника, с обширным комментарием искусствоведов.
* Под влиянием необычной судьбы Нико возникло любопытное этимологическое толкование его фамилии: исходя из двух якобы восточных слов «пир» — ремесло и «ман» — человек (окончание «швили» — «дитя» или «сын» — обычное для грузинских фамилий), «пиросман», таким образом, должно было бы означать «человек ремесла» или «мастер». В этом толковании уже заключена легенда о Мастере.
* Н. Пиросмани писал довольно дорогой английской краской. Черная, маслянисто-матовая, пупырчатая пленка, выпускаемая для каких-то сложных технических нужд, на которой он нарисовал большинство своих картин, тоже стоила немало (рисование самодельными красками на клеенках, покрывавших столики в духанах — не более чем часть мифа о Нико Пиросмани). Через много лет выяснится, что клеенка, которую Пиросмани придумал использовать для картин, оказалась более «живучей», чем холст! И краски на ней от времени не покрываются мелкими трещинками — кракелюрами.
* Нико Пиросмани, как и Шота Руставели, — символ Грузии. На грузинской купюре 1 лари с лицевой стороны — портрет Нико Пиросмани, с оборотной — его любимый старый Тифлис.
ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Лариса КАДОЧНИКОВА , актриса:
— Самое ценное в работах Пиросмани — детская наивность его картин. Они созданы кистью человека очень доброго, светлого, любящего людей, природу и жизнь. Вы знаете, при одном только слове «Пиросмани» в Грузии все расплываются в улыбке. Его очень любил кинорежиссер Сергей Параджанов. Он много рассказывал о Нико Пиросмани и может быть поэтому я так тепло отношусь к этому художнику.
Григол КАТАМАДЗЕ , посол Грузии:
— Выставка Пиросмани для меня — осуществление мечты. Пять лет я пытался реализовать идею в жизнь, но не мог осуществить свою мечту. В первую очередь, встал вопрос финансов. Благодарен украинским меценатам, которые загорелись идеей провести выставку работ Пиросмани в Киеве, и теперь с работами этого самобытного художника могут познакомиться в Украине.
