Дискуссия о функционировании украинского языка в музыкальном искусстве продолжается уже не один год. Курс Национальной оперы Украины на постановку новых произведений на языке оригинала, активно взятый в последнее время, вызывает возмущение у некоторых меломанов. Раздаются категорические заявления о том, что с практикой исполнения произведений мировой классики в украинском переводе давно покончено, а украинский зритель стал жертвой попыток руководства Национальной оперы любой ценой заработать деньги на заграничных гастролях по «европейской глубинке».
Но взглянем на эту проблему с другой стороны. Национальная опера Украины, даже тогда, когда еще не имела статуса национального заведения, всегда была местом культурного отдыха не только интеллектуальной элиты нации, но и иностранных туристов, поток которых значительно увеличился с обретением Украиной независимости. Интересно ли было бы, скажем, японцу слушать Верди или Вагнера в украинском переводе? Конечно, нет, даже если он не знает ни итальянского, ни немецкого языков. Все стремятся слышать оригинал. Так как же быть в этой ситуации, как сделать, чтобы, как говорится, и волки были сыты, и овцы целы?
Сегодня мы знакомим читателя с размышлениями по этому поводу доктора искусствоведения профессора Национальной музыкальной академии Украины им. П. И. Чайковского, заведующего кафедрой зарубежной музыки Марины Романовны ЧЕРКАШИНОЙ .
— Весь мир имеет разветвленную систему оперных театров различного типа, — говорит Марина Романовна. — В опере всегда существовали репрезентативные, парадные произведения, которые писались к важным датам или другим ярким событиям, и были репертуарные оперы. Последние всегда шли на языке той страны, в которой существовал тот или другой театр. Взгляд на проблему «оригинал или перевод» в опере как на безальтернативную не совсем верный. Должно быть и то, и другое, т.е. для своей аудитории должна существовать опера в переводе, а для международной — в оригинале.
— Как эта проблема решается в других странах?
— Возьмем для примера Англию, Лондон. Там есть два театра: «Ковент-гарден» — театр мирового уровня, который посещают туристы и подготовленная публика. Там невозможно представить оперу в английском переводе. Для этого существует Английская национальная опера, где все произведения идут только в переводе. На финансирование переводов расходуются большие государственные средства, ибо англичане считают себя нацией, которая имеет право слушать мировую классику в качественном переводе.
— В соответствии с этой логикой, если ведущий оперный театр Украины имеет статус национального, то спектакли там должны идти также только в переводе.
— Тяготение Национальной оперы Украины к спектаклям на языке оригинала органичное, ибо это заведение претендует на роль театра мирового уровня и стремится к международному признанию. Без этого не может быть и речи ни о каких гастролях, и турист не пойдет. Но театр должен работать и для своего зрителя, для которого должен существовать перевод, возможно, это будут те же самые оперы, только с другим составом исполнителей. Я убеждена, что наша Национальная опера, которая имеет огромный штат солистов и большой хор, могла бы подготовить два состава исполнителей. А вообще, для такого столичного города, как Киев, мало одного оперного театра.
— Но оперное искусство очень дорогое. Открытие еще одного оперного театра в сегодняшних условиях — это настоящая утопия.
— Идея иметь в Киеве два оперных театра не такая уже и утопическая. При Национальной музыкальной академии Украины им. П. И. Чайковского существует Оперная студия, которая уже давно претендует на то, чтобы стать вторым оперным театром. Есть также Детский музыкальный театр на Подоле, где, на мой взгляд, просто нет смысла ставить большие оперные произведения на языке оригинала. Так что на это не требуется больших бюджетных средств. А пока нет официального решения по этому вопросу, Национальная опера должна выполнять двойные функции. Мы живем в эпоху компромиссов, и если мы не можем жить так, как англичане, нужно искать компромисс.
— Может ли стать одним из таких компромиссных вариантов «бегущая строка»?
— Это не компромиссный, а просто идеальный вариант, который необходимо ввести как можно скорее. Это намного проще, чем создание еще одного театра, и не требует так много денег. Традиция использования «бегущей строки» идет от культуры видео, где перевод текста дается в субтитрах. «Бегущей строкой» уже оборудован Мариинский оперный театр в Санкт-Петербурге. Когда я смотрела там «Волшебную флейту» Моцарта, то впервые поняла смысл этой оперы, но это был точный, подробный перевод текста. Спектакль был сделан очень остроумно: в диалоги на немецком языке были «вкраплены» русские фразы, и это значительно усиливало комедийный эффект оперы. Кстати, это еще один компромиссный вариант, который могли бы взять на вооружение украинские оперные режиссеры.
— В действующем репертуаре Национальной оперы, который составляют более 30 наименований, приблизительно третья часть — русская оперная классика — Чайковский, Мусоргский, Римский-Корсаков и другие. Бытует мнение, что эти оперы совсем не обязательно переводить, ибо в Украине все понимают русский язык.
— Когда я участвовала в юбилейной Пушкинской конференции в Московском государственном университете, меня там также об этом спрашивали. И я ответила, что факт перевода является очень важным именно для украинской культуры. Если поэма «Евгений Онегин» переведена на украинский язык и есть качественно переведенное либретто одноименной оперы Чайковского, то украинская культура поднимается на более высокую ступень. Есть большое количество переводов других произведений, которыми занимались очень одаренные люди: Тычина, Рыльский, Лукаш, Хомичевский (Борис Тен) и другие. Проделана огромная работа, очень существенная для нашей украинской культуры. В этой связи я всегда вспоминаю один интересный случай из истории зарубежной музыки. Когда австрийский композитор Густав Малер начал работать в Будапештском оперном театре, с ним заключили контракт, согласно которому он был обязан ставить оперы венгерских композиторов и для этого изучить венгерский язык. Правда, язык он изучить не успел, ибо вскоре переехал в Вену, но этот факт говорит о большом самоуважении венгров к своей культуре и языку. Нам еще нужно воспитывать себя в таком духе.
— Не кажется ли вам, что сейчас очень мало ставят оперы современных украинских композиторов? Возможно, из-за этого и создается впечатление, что украинский язык не звучит со сцены Национальной оперы?
— Произведения такого жанра, как опера, сегодня невозможно писать, если нет заказа. Практика заказов опер Министерством культуры, как бы она ни была несовершенна, к сожалению, отошла в прошлое. Даже у такого композитора, как Юлий Мейтус, который написал много опер, четыре последние не были поставлены. А 13 опер Виталия Губаренко? Они также лежат в столе никому ненужные. Когда я побывала в Германии на семинаре, посвященном проблемам оперы, я узнала, как эта проблема решается там. Оказалось, что даже такой богатый театр, как Дойч-опера, не имеет возможности заказывать новые постановки ежегодно. Он это делает раз в два-три года, не желая потерять престиж театра. А деньги по заказу дает не министерство культуры, как у нас, а театр, т.е. сторона, заинтересованная в качестве спектакля, в успехе премьеры, рекламе и так далее. А у нас театру навязывают продукцию, за которую он никакой ответственности не несет и поэтому не заинтересован. Думаю, стоило бы нашим руководителям подумать об этом.
— А можно ли сравнивать нашу Национальную оперу с театрами других стран в обеспечении зрителя программками и другой печатной продукцией?
— Сейчас Национальная опера Украины начала лучше заботиться о зрителе. К тем операм, которые идут на языке оригинала, дается полный текст либретто. Что касается компакт-дисков, видеозаписи — то здесь сплошной провал. У нас совсем нечего предложить тем людям, которые интересуются украинским искусством. Раньше делались хотя бы радиозаписи новых спектаклей, теперь нет. Мы сами не понимаем, что идет разбазаривание украинской интеллектуальной продукции. Например, опера Вагнера «Лоэнгрин», постановка которой была осуществлена не так давно и в которую были вложены немалые средства, не была записана. А на подобных записях можно было бы получать большие прибыли. Об интересе к Украине красноречиво свидетельствует один примечательный факт. Приезжал в Киев музыковед из Франции. На него большое впечатление произвела опера Лысенко «Тарас Бульба», он обнаружил в ней сходство с французской великой оперой. Хотел приобрести аудио- или видеозапись этого произведения и был очень удивлен, не найдя ничего. Но больше всего его поразили архаичные театральные декорации нашей оперы. Суперсовременные оперные спектакли с лазерной техникой, по его мнению, не производят такого эстетического впечатления, как прекрасные старые декорации. «Наконец я побывал в настоящем театре!» — воскликнул иностранец после спектакля. Так что, как оказалось, не во всем нам нужно догонять Запад.
***
Мастер гармонии
Когда этот материал уже был подготовлен к печати, пришло неожиданное и горькое известие: на 66-м году жизни не стало Виталия Губаренко. Замечательный композитор, автор многих опер, балетов, симфоний, камерно-вокальных произведений и музыки к спектаклям и фильмам, чье творчество было отмечено званиями и премиями, давно стал классиком украинской культуры. Не забронзовелым и статичным, а современным и неожиданным, чью гармоничную музыку очень любили и исполнители, и публика, и которую нам в значительной степени еще предстоит открыть.
Редакция «Дня» выражает соболезнования родным и близким Виталия Губаренко.
