Изданный львовской «Пірамідою» роман Юрия Винничука «Мальва Ланда» уже успел получить несколько литературных трофеев. Получив лауреатство на Десятом форуме издателей во Львове, победу в пятом всеукраинском рейтинге «Книжка года 2003» (номинация «Современная украинская проза и драматургия»), книга была признана лучшей отечественной фантастикой, изданной на украинском языке. Поэтому встретившись с Винничуком, который кроме того, что является хорошим писателем, обладает многими другими талантами, в том числе — литературного мистификатора, я начал разговор по вопросу о его последнем романе.
РАЙ НА СВАЛКЕ
— Сказочный, нереальный мир «Мальви Ланди» вы строите на львовском мусорнике. Весь мир вам представляется большим мусорником, если даже описанный вами рай находится на городской свалке?
— Можно и так понять, но мне трудно что-то растолковывать, поскольку возникает много разных мыслей. Когда я был в Америке, то меня там спрашивали, не имел ли я в виду диаспору, когда описывал жизнь мусорника. Конечно, роман можно и так воспринять, поскольку его герои строят какие- то фантастические планы завоевания Украины, помощь курдам и так далее. То есть делают то, чем все время занималась диаспора, — взбивала пену и больше ничего. Но нельзя весь мусорник свести только к диаспоре, это смесь различных сред, позитивных, негативных. Там, несомненно, есть пародия на наших диссидентов в образе Пупса, которого спасли от расстрела, а он стал маразматиком. Это то, что произошло со многими нашими литераторами, которые в тюрьме писали хорошие вещи, а вышли на свободу и начали графоманией заниматься. Этот замкнутый мир мусорника отражает мир, в котором, на мой взгляд, мы теперь живем, это реальная нынешняя Украина, которая напоминает винегрет из различных типов, сред и т.д.
Но, когда я писал роман, то не ставил перед собой цели, чтобы отразить именно Украину, это делалось стихийно, на подсознании. Если бы вы меня спросили об этом сразу после написания романа, то я вообще не смог бы ничего сказать, это уже со временем я начал осознавать, что именно написал, начал видеть какие-то подтексты, аналогии и во время редактирования уже мог какие- то мотивы, темы усилить.
— Какая ситуация сейчас сложилась в отечественном издательстве? С одной стороны, издается немало различных книг, с другой — раздаются постоянные упреки в том, что украинской книге трудно увидеть свет.
— Ситуация плоха уже тем, что российская книга значительно дешевле. На это есть много причин. Например, россияне не платят за право издания иностранных умерших писателей. А мы, если захотим издать Цвейга, например, вынуждены платить по счету. Украинская книга не станет конкурентоспособной, пока не прекратится этот вал книги из России. Речь идет не о том, чтобы оттуда к нам не шли книги, а об установлении пошлины на классику, на популярные книжки. Освободить от нее нужно только научные издания. Книжек украинских, конечно, выходит немало, но посмотрите на их тиражи: одна- две тысячи. Никто больше не издает, ждут, продастся ли книга, потом ее допечатывают. Тогда как россияне сразу издают пятнадцать-двадцать тысяч.
— Значит, украинский писатель не может выжить за счет своих произведений?
— В принципе может, но нужно писать какие-то вещи под заказ. Например, я не живу чисто с литературы, больше получаю с журналистики. С книг что-то, конечно, капает, но на это прожить нельзя. Наиболее прибыльные у меня — краеведческие книги. Например, «Легенди Львова», «Кнайпи Львова». Или «Таємниця львівської кави», которую «Кава-галка» оплатила. Если бы у меня других заработков не было, то писал бы подобные книги: «Історія львівського пива», «Історія тютюну у Львові» или там «Таємниця львівського бетону» (смеется). Можно такое делать, но не хочется на это размениваться. Так что чисто с литературы у нас никто практически не живет.
«НАШИ БИЗНЕСМЕНЫ, К СОЖАЛЕНИЮ, НИЧЕГО НЕ ЧИТАЮТ»
— Когда пишете о львовском кофе, чувствуете себя больше писателем или рекламистом?
— Почему рекламистом, я пишу об этом с удовольствием, я не берусь за то, что мне неинтересно. Когда я увлекся старым Львовом и надумал создать книгу «Легенди Львова», то у меня накопилось очень много материала на различные темы. Я действительно могу написать на любую тему, связанную со Львовом. Пока что написал о старых кофейнях, пивных, о львовской богеме. Книга легко написана, она стала популярной, ее постоянно допечатывают. Те же «Легенди Львова», тираж которых перевалил уже за тридцать тысяч, покупают не только на Львовщине, она хорошо расходится в Киеве — здесь много львовян, — да и за границу ее везут.
— Каким образом рекламируют ныне украинскую книгу?
— Сейчас, скажем, во Львове, нет такой газеты, которая бы не печатала рецензии на книги. Вот пошла такая мода, и наше издательство «Піраміда» в тех заметках постоянно фигурирует. Мы также прибегаем к рекламе, чтобы привлечь средства на издание книги. Например, когда мы издавали «Кнайпи Львова», то нынешние львовские кофейни дали свою рекламу в книгу, так же было и с «Легендами Львова». Была издана книжка о львовских банках, на которую банкиры дали деньги. В свою очередь кофейни рекламируют нашу книгу, в меню указано, что о нашем заведении можно прочитать в такой-то книге. Такую практику можно ввести в каждом городе, это было бы интересно для читателей. Мои «Легенди Львова» вдохновили других авторов, вышли «Легенди Львівщини», «Легенди Криворіжжя».
— Чтобы быть успешным, вы, современный украинский писатель, должны себя немного чувствовать бизнесменом?
— Бизнесменом я себя чувствую скорее всего в роли главного редактора издательства. Потому что те проекты, над которыми я работаю в «Піраміді», призваны вытянуть издательство на высшие ступеньки издательского бизнеса, привлечь к нам как можно больше авторов. Я посватал в «Піраміду» многих, больше десятка различных авторов, которые раньше печатались в других издательствах. Конечно, я должен все просчитывать, чтобы мы издавали те книги, которые бы продавались. Издатель вкладывает свои деньги, я, как редактор, вкладываю свой ум.
— У нас есть примеры взаимовыгодного сотрудничества отечественных бизнесменов с украинскими литераторами?
— Сам лично являюсь таким примером, на те же «Легенди Львова» деньги дали бизнесмены. Чтобы это происходило, надо, чтобы бизнесмен был патриотом. Скажем, я сейчас хочу издавать «Казки народів світу», у нас во Львове присутствуют больше десяти почетных консулов. Я к ним обратился, каждый из них готов дать деньги на такие книги. Но беда в том, что наши бизнесмены ничего не читают, их интеллект, к сожалению, остается на уровне Марининой. Несмотря на это, с ними можно разговаривать, во всяком случае мне удавалось их убеждать в том, чтобы выделили какие-то деньги на ту или иную книгу.
— Можете позволить себе такую роскошь, написать что- то исключительно для души, не рассчитывая на то, что книга продастся?
— Сейчас нет, раньше был готов к такому труду, потому что издать книгу было непросто, но теперь с этим проблем у меня нет. Кто-то в отзыве на мое произведение написал, если бы вышла книга «Мелиорация северного Полесья» и там значился бы автором Юрий Винничук, то минимум тысяча экземпляров легко бы продалась. У меня есть неизданные вещи, написанные ранее, но они пока не увидели свет только из-за того, что их нужно довести до ума, отредактировать.
КАК ДЕЛАЕТСЯ СКАНДАЛ
— Бренд «Юрий Винничук» кроме того, что помогает продавать свои произведения, вероятно, еще к чему-то обязывает?
— Конечно, обязывает. После «Легенд Львова» меня дети начали читать, читали они и мой сборник «Вікна застиглого часу», другие книги, с которыми во время встречи они подходят, чтобы взять автограф. Но у меня есть некоторые скабрезные вещи, я хочу издать их, и теперь думаю, как это сделать — большими буквами написать, чтобы ее дети не читали...
— Какую из своих книг вы считаете наиболее грубой?
— Вероятно, это «Житіє гаремноє», хотя у меня есть произведения, которые печатались в «Поступі», но пока не вышли отдельной книгой.
— «Житіє гаремноє» было для вас просто литературной забавой или хотелось немного подразнить земляков?
— Было и то и другое. Когда я работал в «Пост-поступі», Кривенко, тогдашний редактор газеты, попросил, чтобы я устроил какой-то скандал. Я придумал дневники Роксоланы, на что Саша спросил: «А что, такие существуют». Я ему на это ответил, что сейчас напишу и начал их писать, стилизуя язык под старину. Перед тем как их начали печатать, появилась статья о том, как эти дневники нашли, это также была целая история. Сразу же возник скандал. «Союз украинок» напечатал в «Молоді України» открытое письмо к Винничуку и в редакцию нашей газеты с требованием немедленно прекратить публикацию дневников. В письме речь шла о том, что даже если Роксолана на самом деле такое написала, то это все равно не стоит печатать, потому что это порочит ее светлый образ и т.д. А далее шли цитаты из Плачинды, из которых получалось, что Роксолана в гареме ничего больше не делала, только рассказывала султану об Украине. Одним словом, это вызвало скандал, мы своей цели достигли.
— Насколько я знаю, это не единственная ваша литературная мистификация?
— Делал я и другие мистификации, есть у меня такая аферская жилка к подобного рода шуткам. В свое время напечатал ирландский эпос, на который впоследствии ссылались в научных статьях и даже в энциклопедиях. Есть люди, перед которыми мне стыдно, я им признаюсь, что это афера. История с этим ирландским эпосом произошла в 1984 году, тогда у нас в редакциях журналов сидели дремучие люди, которые мало что понимали в литературе. Они решали, что печатать, а что нет, критерием у них было, берет или не берет за душу. Вот именно с такими я решил и сыграть такую шутку, сделал эпос об Украине, который как будто ирландец написал. Их это взяло, сначала «Літературна Україна» напечатала большой отрывок, а потом журнал «Жовтень».
«У НАС, КОГДА КТО-ТО ЧТО-ТО СДЕЛАЕТ, ТО ДРУГИЕ ПОТОМ НА ЭТОМ НАЖИВАЮТСЯ»
— Если бы и до сих пор мы еще жилы в Союзе, то вы со своей изобретательностью не пропали бы....
— А я и не пропадал в те времена, работал художником-оформителем, фарцевал... Но что касается моих литературных занятий, не знаю, что бы я делал, это были дурные времена. Я должен был с Ивано-Франковска, где начались процессы и у меня во время обыска забрали рукописи, бежать во Львов, где жил нелегально. Чтобы посадить российского литератора, нужно было чтобы он, во всяком случае, вышел на площадь и протестовал против агрессии Советского Союза в Чехословакии. В Украине достаточно было найти какую-то старую книжку, какие-то стишки, и за это писатель уже мог несколько лет получить.
— Зато сейчас у нас полная безнаказанность. Кстати, раз речь зашла о наказании, то хотел бы спросить, есть ли в нашей литературной среде пиратство, и если да, то кто-то с ним каким-то образом борется?
— А как без пиратства, у нас, когда кто-то что-то сделает, то другие потом на этом наживаются. Например, вышла книга «Український жах», большинство произведений которой передрано из «Огненного змія» — сборника собранной мной украинской фантастики ХIХ века, практически неизвестной нашему читателю. Произведения галицких писателей я отредактировал, некоторые пришлось сократить вдвое, но имени моего в «Українському жахові» вы не найдете, хотя тексты пошли в моей редакции, взяли издатели и подготовленные мной биографические справки писателей.
— Вероятно, стоило подать в суд?
— Что касается суда, то во Львове недавно был случай, когда один историк церкви выиграл дело у одесского автора, который взял большие цитаты из его труда без ссылки на его имя. Я же в суд не подавал, но хочу о случае с этими фантастическими рассказами написать статью, потому что это свинство. Сбор старых произведений по различным журналам и газетам, их сканирование и редактирование является довольно трудоемким делом. Что такое сканирование со старой газеты? Это когда полтекста не считывается, надо потом развлекаться с этим. А если это галицкий писатель позапрошлого века, то надо его редактировать, часто в произведениях встречается многословие, псевдорелигиозность. А потом отшлифованный тобой текст кто- то берет и перепечатывает. Это как будто и не плагиат, потому что не мое же произведение взяли, но тем не менее там вложен мой большой труд. Думаю, что это будет прогрессировать, всегда так было у нас, что кто-то копается в земле или ныряет на морское дно, а другой его трудом пользуется.
СПРАВКА «Дня»
Юрий Винничук родился в Ивано-Франковске 18 марта 1952 года. Закончил Ивано-Франковский педагогический институт по специальности «филология». С 1974 года живет во Львове. Работал художником-оформителем, в 1987 году организовал во Львове театр «Не журись», в котором был не только автором сценариев и песен, но и режиссером и актером. С 1991-го работал во львовской газете «Пост-Поступ». Ныне, кроме работы в газете «Поступ», является главным редактором издательства «Піраміда». Юрий Винничук является одним из самых известных и блестящих украинских прозаиков. Он автор повестей и романов, «Житіє гаремноє», «Щуроград», «Ги-ги-и», «Діви ночі», «Мальва Ланда», книг «Вікна застиглого часу», «Місце для Дракона», стихов, рассказов, эссе, книг о Львове — «Легенди Львова», «Кнайпи Львова». Недавно из-под его пера вышло исследование «Книга бестій» — энциклопедия украинских народных верований, коллекция чудовищ, — которая открывает новую серию «Мітольогія». В ближайшее время она обогатится «Книгою чортів», «Книгою відьом», «Книгою янголів» и «Книгою снів». Издательство «Піраміда» использует имя писателя как торговую марку и издает целую серию книг под названием «Юрій Винничук презентує» и «Казкова скарбниця Галичини».
