Иванко рисовал с детства, все окружавшее его: «ту корову,
которая несет на рогах утреннее солнце, и барана, на котором ездил верхом,
и шмеля, что неутомимо жужжал свою излюбленную песню цветам, и ворону,
к гнезду которой добрались-таки мои руки. Всю жизнь каюсь перед той вороной.
Она уже, наверное, и забыла обо мне, а я все рисую и рисую ее портреты».
После школы Марчук отправился во Львов, учился в училище
прикладного искусства на отделении керамики. В 1965 году, после окончания
института, переезжает в Киев, работает в Институте сверхтвердых металлов,
комбинате декоративно-прикладного искусства; с 1980 года — исключительно
творческая работа, в которой ценой невероятных усилий, отречением от земных
соблазнов художник достигает в конце концов вершин мирового искусства.
«Я мечтал через искусство поднять взоры человека к небу
и показать ему лучезарный лик непреходящего». Но как и чем показать? От
монументалистики и керамики отрекся, а к настоящей живописи еще не пришел.
Поиск голоса своей души был долгим и невероятно тяжелым, закованный в укороченное
ложе соцреализма, в которое не вкладывались его своеобразные поиски как
по содержанию, так и по форме. Земля и Космос, будничное и философски углубленное,
свободное обращение с установившимися канонами, нарушение пропорций натуры
и устоявшегося мнения — вот материал, из которого строил Марчук свои картины,
как строят дом или жилище, где все «сплетано» его впечатлительным сердцем,
своеобразной мыслью, неповторимым, глубоко народным стилем; а как результат
— произведения библейского духа, мгновение, преобразованное в вечность.
Большое искусство неподвластно прагматическому анализу,
словесному описанию; с произведениями Марчука необходимо встречаться, а
тот, кто поймет их, будет бредить ими, как родным домом. Каждый внимательный
глаз, открытое сердце увидит в его искусстве высокодуховный смысл: любовь,
добро, веру в человека, его высокое назначение.
