Эдинбургский фестиваль возник в 1947 году с самыми благородными намерениями — предоставить летнюю сцену высокому искусству в период глобальной перестройки... За шестьдесят три года он изменился, ведь вокруг проходит столько других международных фестивалей, но Эдинбургский форум все равно самый главный (на одном уровне с фестивалем в Зальцбурге), и перед ним все остальные отходят на второй план.
«Он по-прежнему играет особую роль в культурной жизни», — считает директор фестиваля Джонатан Миллс, который руководит его работой уже третий сезон. Но Миллс не оглядывается назад, хотя и признает, что репутация фестиваля открывает перед ним многие двери, когда он путешествует по миру в поисках новых талантов. Скорее, он чувствует, что должен соответствовать традициям, которые представляет и которые можно описать как лучшее среди того, что было сказано, услышано и выстрадано в искусстве.
Главным событием первого фестивального сезона стало выступление Венского филармонического оркестра, который исполнил симфонию-кантату Густава Малера Das Lied von der Erde («Песнь о земле»), пишет gzt.ru. Дирижировал Бруно Вальтер, протеже композитора. Самым интересным событием фестиваля этого года станет показ румынской постановки «Фауста» Гете в Royal Highland Centre, в которой занято более 100 актеров. Ни в одном другом месте ничего подобного увидеть нельзя, что само по себе стало причиной появления этого великолепного ежегодного фестиваля.
ЭДИНБУРГ НЕНАВИДИТ ФЕСТИВАЛЬ?
Зальцбург, где цены на билеты соответствуют высоте окружающих город альпийских пиков, любит свой летний фестиваль. Любит ли Эдинбург то событие, благодаря которому его имя прославилось во всем мире, — это еще вопрос. Журналист Бернар Левин писал о «жалкой провинциальности, которая снижает накал страстей даже самого горячего поклонника шотландской столицы». Эдинбург, говорил он, «ненавидит фестиваль и все, что с ним связано, а особенно саму мысль о том, что искусством следует наслаждаться и праздновать его. Город втайне жалеет, что начал проводить фестивали». Через три десятилетия после того, как Левин обрушился с критикой на безразличие местных жителей, Эдинбург (а именно здесь зародилось шотландское Просвещение) очень изменился как внешне, так и по сути. В 1994 году, после многих лет борьбы за правительственную субсидию, его жители даже предоставили крышу балетной и оперной труппам в виде красивого, отделанного стеклом здания Festival Theatre.
ЗАДАЧА — ПРОСВЕЩАТЬ
Австралиец Миллс сделал просвещение главной темой фестиваля этого года. Однако Эдинбург остается в огромной степени космополитичным по своему мировосприятию, сформированному цепочкой сменявших друг друга директоров (все они были мужчинами, ни одна женщина еще не занимала эту должность). Выходец из Глиндебурна Рудольф Бинг был первым директором фестиваля, а потом возглавил Метрополитен-опера в Нью-Йорке. Роберту Понсонби удалось свести вместе Алана Беннетта, Джонатана Миллера, Питера Кука и Дадли Мура в шоу Beyond the Fringe, за которым последовала музыкальная комедия «Bing». Теперь эстафета перешла к Миллсу. Эстафетную палочку ему передали Джордж Хейвуд, Питер Даймонд, Фрэнк Данлоп, Джон Драммонд, Брайан Макмастер.
Люди, сделавшие самый большой вклад в становление современного фестиваля, — это Макмастер, его друг пианист Андраш Шифф и продюсер Петер Штайн. Также нельзя не упомянуть возвышенного Драммонда, который в 1979 году ввел в программу тему Дягилева, а затем, в 1983 году, величественную тему «Вена 1900 года». Возможно, это был звездный час Эдинбургского фестиваля.
ТЕАТР, КИНО, КНИГИ
Миллс намерен сделать ставку на унаследованные им традиции. «Две вещи делают из фестиваля то, чем он сегодня является. Во-первых, он занимает особое место в сердцах деятелей искусства и зрителей по всему миру. В отличие от некоторых других фестивалей, он появился в 1947 году вовсе не по циничным причинам — например, чтобы заполнить гостиничные номера. Теперь в рамках Эдинбургского фестиваля проводится ряд дополняющих его фестивалей, — рассказывает Миллс. — Во-вторых, если на других фестивалях все решает некое подобие «политбюро», в Эдинбурге все не так. Когда мы жалуемся на недостатки британского образа жизни, нам следует помнить, что этот фестиваль представляет собой кое-что большее — он воплощает некий дух нации. Он показывает, что люди могут жить в гармонии друг с другом без централизованного контроля. Эдинбург — это перекресток разных фестивалей, у каждого из которых своя история, масштаб и амбиции. Кроме того, он не подвержен цензуре». Что касается «дополняющих фестивалей», которые посвящены фильмам и книгам, то прежде всего речь идет о начавшемся в понедельник эдинбургском «Фриндже», этом многоголовом монстре — фестивале экспериментального искусства. За прошедшее десятилетие «Фриндж» разросся до почти неуправляемых размеров. В прошлом году в его рамках состоялось 2088 шоу по 247 темам, и только его самые смелые сторонники в состоянии утверждать, что главным принципом здесь является качество. Что касается «альтернативной» комедии, то качество здесь стало скорее исключением, чем правилом. Часть комедий, которые, как предполагалось, должны были заставить публику смеяться до слез, оказались тупыми и внушающими отвращение. Однако «Фриндж» с его батальонами посредственностей, которых поддерживают лондонские агенты и которые часто не в состоянии без ошибок написать слово «культура», еще больше привлекает внимание журналистов, тогда как международный фестиваль кое-кем считается «чересчур напыщенным и старомодным». Как далеко мы отошли от атмосферы 1947 года! «Я не обижаюсь на то внимание, которое «Фриндж» получает в СМИ, — говорит Миллс. — Он генерирует энергию, которая идет на пользу нам всем. Общая аудитория (международного фестиваля и «Фринджа») значительно больше, чем это принято считать... Однако размеры фестиваля заставляют задуматься о возможном отборе (иными словами, о введении контроля качества). Но как можно сказать «хватит», когда в основе «Фринджа» лежит принцип «мы принимаем всех»?»
МЕЖДУ СЛОВОМ И МУЗЫКОЙ
— Мой первый фестиваль в 2007 году был посвящен отношениям между словом и музыкой. В прошлом году темой стало расширение ЕС и то, что культура определяет лицо страны гораздо успешнее, чем это делают политики. В этом году мы чествуем шотландское творчество, изменившее мир, — говорит Миллс. Возможно, через несколько лет темами станут весьма экзотичные приключения за пределами Европы.
В этом году, кроме грандиозной постановки «Фауста», Миллс надеется привлечь «одного из величайших классиков нашего времени» — Брайана Фрила. Дублинский Gate Theatre представит три постановки ирландского драматурга. Фестиваль связывает друг с другом разные столетия и прекрасно адаптирует контекст старины к современности (именно к этому должны стремиться все подобные мероприятия). Среди всего прочего, в программу входят концертная постановка «Летучего голландца» Вагнера в исполнении Гамбургской государственной оперы и весьма любопытная выставка «Открытие Испании» в Национальной шотландской галерее. Занавес опустится 5 сентября, когда симфонический оркестр Halle под управлением сэра Марка Элдера исполнит «Сон Геронтия» Эдуарда Элгара.
Но кроме удивительной программы, на фестивале есть и еще кое-что необычное — это сам Эдинбург. Крупнейший в мире международный фестиваль проходит в одном из величайших городов. Любой посетитель, будь-то новичок или ветеран, приезжающий сюда в сотый раз, окажется в непосредственной близости к самому сердцу цивилизации, а это, согласитесь, далеко не самое плохое место.
