Иван Багряный — автор мировых бестселлеров «Тигролови» и «Сад Гетсиманський», которые давно знали и уважали на Западе. В Украине его произведения долгое время были запрещены. Только после провозглашения независимости Украины творчество писателя «рассекретили»: вышли в свет его романы, а на 95-летие Багряного ему была присуждена Шевченковская премия (посмертно). Его произведения включены в школьную программу по украинской литературе.
Казалось, что будет достойно отмечено и 100-летие известного писателя. По распоряжению Президента Украины должны пройти традиционные юбилейные торжества в столице, просветительские и культурно-художественные мероприятия в Сумской и Харьковской областях, тематические конференции, «круглые столы», литературные чтения, планировалась чеканка и ввод в обращение юбилейной монеты, выпуск почтовой марки и конверта в серии «Выдающиеся деятели Украины». Народные депутаты Владимир Яворивский, Левко Лукьяненко и Лесь Танюк пошли еще далее, предложив Верховной Раде назвать именем Ивана Багряного улицы в Киеве, Ахтырке и Сумах, открыть музей в родовой усадьбе писателя…
Какие там монеты и марки, улицы и музеи? Нардепы даже литературные вечера запретили проводить. Услышав фамилию Багряного, коммунисты, социалисты и регионалы проявили неслыханную солидарность. Большинством голосов (за исключением нескольких социалистов) проголосовали против празднования юбилея писателя, поддержав мнение коммуниста В. Матвеева, что Иван Багряный — «враг народа».
Первыми отреагировала на это неслыханное невежество интеллигенция Львова. «Если Багряный — враг народа, то и мы все теперь опять ими являемся», — написали литераторы Ирина и Игорь Калинец и другие бывшие политзаключенные в открытом письме к Виктору Ющенко и общественности.
«НЕПРАВИЛЬНАЯ БИОГРАФИЯ»
Иван Багряный (настоящая фамилия — Лозовьягин) родился 2 октября 1906 года в Ахтырке на Полтавщине, теперь Сумщина, в семье каменщика. Писать стихотворения он начал еще в школе.
Под фамилией Иван Багряный в литературных журналах 1925 г. вышли в свет его первые стихотворения. Потом он учился в Киевском художественном институте. В то же время началась его активная литературная деятельность — Багряный принадлежал литературному объединению МАРС (Мастерская революционного слова), членами которого были талантливые поэты и писатели Евгений Плужник, Дмитрий Фалькивский, Борис Антоненко-Давидович, Григорий Косынка, Валериян Пидмогильный и многие другие, которые были репрессированы в начале 1930-х годов.
Первая книга стихотворений Багряного «До меж заказаних» вышла в свет в 1929 году и сразу привлекла внимание читателя, во-первых, поэтическим даром автора, а, во-вторых, отчаянной смелостью, с которой он нещадно критиковал поэтов, которые восхваляют советскую власть и за орден продают национальную честь: «Родившись з крилами, не вчились ви літати, родившись гордими, навчились плазувати». Конечно, советская цензура не смогла пройти мимо этого. Неприятности с властью у И. Багряного усиливаются после попытки опубликовать поэму «Аве Марія», под заголовком которой было посвящение: «Вічним бунтарям і протестантам, хто родився рабом и хоче бути ним, всім скривдженим і моїй матері крик свого серця присвячую». Поэма была запрещена. Такую же участь ждала и книга стихотворений «У поті чола» и написанный прозой роман «Марево».
В 1932 г. Ивана Багряного арестовывают за «политический самостийницкий украинский уклон в литературе» и ссылают в Сибирь. Все, что случилось с ним позже, писатель частично описал в романах «Тигролови» и «Сад Гетсиманський» — побег из ссылки, два года блужданий среди украинского люда в Зеленом Клину на Дальнем Востоке. Там он встретил свою первую жену — Антонину Дмитриевну Зосимову. В 1936 году у супругов родился первенец — Борис. А потом… Вот как рассказывал сам Багряный о своих дальнейших испытаниях (запись сделана его другом, литератором Григорием Костюком): «Охотское море. Тайга. Тундра. Звероловство. Все это, сказать искренне, было мне даже интересно. Но впоследствии охватила страшная тоска по Украине. Непреодолимая. Поэтому сел я на поезд и двинулся на запад. В Томске меня перехватила железнодорожная агентура НКВД. Арест, суд и приговор: за побег из ссылки — три года уже заключения в лагере. Так я попал в Баклаг (Байкало-Амурский лагерь). Отсидел три года. Освободившись, официально поехал в Ахтырку. Ахтырка не была под запретом. Кое-как крутился. Вдруг — новый арест. И года не был на свободе». В харьковской тюрьме у него открылся туберкулез, больного писателя в 1940 году освобождают под надзор.
Во время Второй мировой войны, оказавшись на оккупированной территории, он работает маляром-декоратором в Харькове, издает украинскую газету «Голос Охтирщини». Как пострадавший от сталинских политических репрессий, Багряный мог бы добиться у оккупационной власти лично для себя каких- то привилегий, но он скоро убедился в геноцидном характере фашистского освобождения. Едет на Галичину, где ищет и находит контакты с украинским освободительным движением. Но его помощь несколько необычная — он пишет для УПА пропагандистские антифашистские листовки, сатирические и боевые песни, принимает участие в создании украинской Главной Освободительной Рады. Скрываясь по конспиративным квартирам, работает над романом «Тигролови». С приближением фронта переезжает в Австрию, потом в Германию и останавливается в лагере перемещенных лиц в Новом Ульме.
Антонина Зосимова вместе с сыном Борисом и дочкой Натальей остались в Ахтырке. О том, что сказали на прощание друг другу они и было ли вообще это прощание и слова прощания, теперь никто не расскажет … В эмиграции он женился второй раз. Галина Тригуб родила ему двух детей — сына Нестора и дочку Роксолану. Несмотря на болезни, бедность, тяжелые условия эмигрантской жизни (были ли нужны Германии украинские патриоты? Конечно же, нет), писатель развернул активную политическую деятельность — создает и возглавляет Украинскую революционно-демократическую партию (УРДП), которая ставила своей целью борьбу за независимую демократическую Украину. Политическую деятельность сочетает с творчеством. На чужбине выходит сборник его стихотворений «Золотий бумеранг», сатирическая поэма «Антон Біда — герой труда», повесть «Огненне коло», готовит другую — «Людина біжить над прірвою», которая была издана уже после смерти писателя. Зарубежные критики одобрительно отзывались на все его произведения. В творческом наследии Ивана Багряного — сотни публицистических статей, докладов, памфлетов.
Он помнил все — кровавый кошмар детства, когда на его глазах большевистский истребительный отряд замучил его 92-летнего деда-пасечника только за то, что «был богатый украинский крестьянин (имел 40 десятин земли) и был против «коммуны», друзей-литераторов, уничтоженных в застенках НКВД и в сталинских концлагерях, цензуру, которая убивала не просто произведения, а жизнь, и издевательскую, лицемерную пропаганду, которая утверждала, что в СССР — человек превыше всего. По-видимому, итогом этих воспоминаний и размышлений стал опубликованный в 1946 году памфлет «Чому я не хочу вертатися в СРСР?», который был переведен почти на все европейские языки. В нем есть такие пророческие слова: «Я вернусь в свою Отчизну с миллионами своих братьев и сестер, которые находятся здесь, в Европе, и там, в сибирских концлагерях, тогда, когда тоталитарная кровавая большевистская система будет снесена так, как и гитлеровская. Когда НКВД уйдет вслед за гестапо, когда красный русский фашизм исчезнет так, как исчез фашизм немецкий... Когда нам, украинскому народу, будет возвращено право на свободу и независимость во имя христианской правды и справедливости».
ЛИЧНАЯ ДРАМА
В 1956 году, как раз на десятилетие памфлета «Чому я не хочу вертатися в СРСР?» советская власть подготовила «подарок» Ивану Багряному. Спецрейсом в Москву доставили солдата срочной службы Бориса Зосимова. После нескольких репетиций перед микрофоном, комсомолец, отличник боевой и политической подготовки произнес приговор отцу — врагу народа. Ответ не заставил долго ждать и он также был публичным: «Если ты — Остап, мы с тобой найдем общий язык, а если Андрей, то не о чем говорить». Им так и не суждено было встретиться, чтобы узнать, кто кого предал в этой жизни.
Семидесятилетний Борис Иванович Зосимов так и живет всю жизнь в Ахтырке. Он один из тех, кто вместе с депутатами против того, чтобы отмечать 100-летие Ивана Багряного, а тем более — переименования одной из улиц Ахтырки в его честь. Журналистам, которые донимают его вопросами, отвечает вежливо, раз и навсегда заученными фразами: «Любимых произведений Ивана Багряного у меня нет, потому что я их не читал. Взглядов его не разделяю, не понимаю, почему с ним так носятся. Я — за национальную Украину, а не за буржуазно-националистическую, которую проповедовал Иван Багряный».
В учебнике «Української літератури» за 11 класс, в главе, посвященной И. Багряному, есть сентиментальная история, о том, что якобы перед смертью писатель приказал своему сыну Нестору поехать в Украину, найти старшего брата Бориса и сестру Наталью и помочь им, если они нуждаются в помощи. Хорошая история, поучительная. Особенно для молодежи. Но на самом деле это выдумка. Дети Ивана Багряного от второго брака (Нестор и Роксолана) узнали об украинской родне от матери уже после смерти отца. Нестор и Роксолана бывали в Украине дважды. Но породниться, к чему нас приучила популярная телепрограмма «Жди меня», не получилось.
СЫН ЗА ОТЦА
С сыном писателя Нестором Багряным мы встретились во время его приезда в Киев. Он свободно общается на украинском языке, однако «шепелявый» акцент выдает в нем «представителя диаспоры».
Именно этому Несторику в эпистолярном наследии отца достались самые нежные, самые интересные письма.
«26 ноября 1958г.
Галя и Несторик!
И вот я плыву уже целый день большим кораблем. Смотрю здесь на целую армию разной детворы и думаю, что хорошо бы было, если бы мы все так путешествовали. Корабль очень комфортабельный, т.е. выгодный и роскошный. И здоровенный, как огромный дом. Народу здесь едет с пару тысяч. Море все время спокойное и какое-то ленивое…
Несторик! Если будешь вежливым и хорошим, если будешь хорошо учиться, хорошо слушать маму, хорошо есть, хорошо и вовремя делать счета и другие «ауфгабе», хорошо спать — словом, если будешь во всем добрым и бравым мальчиком, то очень скоро поедем в следующее лето на таком интересном пароходе. Здесь даже в волейбол можно играть. Представь себе — море вокруг, пароход плывет, как бешеный, светится солнце, дует ветрище, а мы играем в волейбол!.. Вот я не знаю только, если упадет вдруг мяч в воду, то как его доставать, потому что сверху до воды так далеко, приблизительно, как с монстера до площади, где гуляют пешком голуби…
Привет!
Обнимаю обоих!»
— Нестор, вы были ребенком, когда отец ушел из жизни. Каким он вам запомнился?
— Когда вспоминаю отца, то вижу его за письменным столом. Он сидит в своей маленькой комнатке спиной к дверям и что-то пишет. Всегда задумчивый, но он был остроумным. Много гулял со мной и, помню, всегда пытался как можно исчерпывающе ответить на все мои детские вопросы. Отец был на все руки мастер. Знал, как гвоздь в стену забить, как гайку закрутить, мог даже радио починить. У нас дома никогда не скрипели двери, не было поломанных вещей, потому что все — от ботинок до мебели — отец ремонтировал сам. Он говорил, что научился всему в ссылке, потому что нужно было выжить.
Вообще же дома отец бывал редко. Он очень болел туберкулезом и сахарным диабетом, поэтому очень много времени находился в больницах или в санаториях. Даже когда родилась моя сестра, ему врачи не разрешили быть дома. Но я бегал к отцу и каждый день рассказывал, какая Роксолана хорошенькая, какие у нее маленькие и хрупкие ручки, ножки. Мне тогда было десять лет, а через три года отец умер.
— Он рассказывал вам о своей жизни в Украине или считал, что вы маленький для тех рассказов?
— Я был маленький. Но потом многое рассказывала мама. Немало я узнал из отцовских произведений. Единственное, что папа с мамой долгое время скрывали от нас — это правду о его первой семье, которая осталась в Украине. Всю жизнь от меня скрывали, что у меня есть еще брат и сестра. По-видимому, родители боялись, что я не так пойму этот факт. А потом мама, наверняка, не хотела этой правдой унизить образ папы, который сложился в моей памяти. Много лет я считал, что Багряный — это наша настоящая фамилия, даже не догадывался, что мы Лозовьягины.
— Роман «Тигролови», который увидел свет в эмиграции, был очень популярен на Западе. Его переводили на немецкий, английский языки.. А принесла ли литературная деятельность отца благополучие и благосостояние вашей семье?
— Не очень. Роман «Тигролови» издавался в Германии трижды, но папа получил гонорар всего раз, потому что авторские права остались у издателя. Перевод книги на немецкий язык мне кажется не очень удачным, как и на английский. В США и Англии роман сократили и несколько изменили сюжетную линию. В Германии книга вышла даже под другим названием — «Закон тайги». Мне кажется, что в иноязычном варианте роман многое потерял. Оригинал лучше.
Нашу семью кормил не литературный труд отца, а журналистский. Он много писал статей для «Українських вістей», других украиноязычных изданий. Но гонорары были небольшие. Жилы очень трудно. У нас была небольшая квартира из трех комнат — в двух жили мы с мамой и сестрой. А третья, еще меньшая, была жилищем больного отца.
— Известно, что Иван Багряный закончил Киевский художественный институт. Только диплом не успел защитить. А рисовал ли он в Германии?
— Нет, масляными красками никогда не писал, только иногда брал в руки карандаш и делал небольшие рисунки на полях своих рукописей. Кстати, отец иллюстрировал детскую книжку «Телефон» Корнея Чуковского, которая вышла на украинском языке еще в начале 50-х лет в Германии.
— Как сложилась судьба вашей семьи после смерти отца?
— Мы испытывали большие материальные затруднения. Я учился в интернате. Добрые люди оплатили мое пребывание и обучение там. Еще подростком очень комплексовал от того, что не имел своих карманных денег. Рядом учились дети богатых родителей (врачей, юристов а я был бедным. Поэтому с юношеских лет не брезговал физической работой: заборы красил, машины мыл, на бензозаправке работал и в магазине был продавцом. Потом я увлекся музыкой, играл на гитаре в ансамбле. Мы выступали большей частью на вечеринках американских солдат, которые неплохо платили. Потом, когда мне исполнилось 20 лет, я устроился звукооператором на радио «Свобода». Работал с поляками, чехами, американцами (пока радио не переехало из Германии в Чехию). Долгое время был безработным, потому что если где-то и появлялась вакансия, то преимущество отдавали молодому кандидату на должность...
«МИ Є. БУЛИ. І БУДЕМО МИ»...
— У меня есть взрослая дочь Лариса, хотя жена была немкой, но она не возражала против этого имени, — продолжает Нестор Багряный. — Сестра штудировала славистику в университете, закончила магистратуру. Но в Германии трудно найти работу по такой экзотической профессии. Поэтому ее жизнь также совсем не проста.
Мать после смерти отца сразу пошла работать в детский дом. Там находились дети тех немцев, предки которых еще во времена царизма оказались на территории России. У них были немецкие фамилии ...Мюллер, Майер, но немецкого языка они не знали. Пенсия по возрасту у мамы была мизерная — поскольку небольшой стаж работы...
— Какое произведение Ивана Багряного является вашим самым любимым?
— Это, безусловно, «Тигролови». Считаю его лучшим приключенческим произведением, которое стоит в одном ряду с произведениями Майн Рида и Джека Лондона. А вот «Сад Гетсиманський» мне очень тяжело читать, потому что знаю, какие тяжелые испытания, описанные в нем, пережил мой отец. Я горжусь его мужеством и в то же время очень жалею, что жизнь этого талантливого, одержимого любовью к Украине человека, была изуродована коммунистической властью.
Иван Багряный умер 25 августа 1963 года на 58 году жизни. Похоронен в Новом Ульме, в Германии. Надпись, которую сделали родные и друзья на его могиле, была девизом его жизни: «Ми є. Були. І будемо ми. Й Вітчизна наша з нами».
